Новогодняя Проза

– Чего, – подойдя, прошептала в самое ухо, поглаживая его по руке.

– Я не понял. Ты, перед Ленкой раскололась, что ли?

– Пришлось. Застукала.

– Ум-м, – с сожалением повернувшись, он ушёл одеваться.

– Если обещаешь сохранить нашу тайну, расскажу всё, – Маргарита вернулась к кухонному столу.

Ещё в полном шоке от произошедшего, та утвердительно замотала головой.

– Давай чайком ещё со сна побалуемся, а то мне самой честно сказать не совсем комфортно. Не думала, что так глупо всё получиться, – посетовала она, зажигая газовую конфорку.

Павел объявился у вешалки. Под пристальными взглядами девчонок, угрюмо натянул обувку, напялил шапку и влез в рукава пальто.

– Не дуйся, – Рита подошла к нему, ухватившись за шею, подтянула к себе. – Тебе это совсем не идёт, – чмокнула в щёку. – Давай поскорей, любимый. Мы тебя ждём.

– Вы, что прямо, как муж и жена живёте? – Икая, выдавила Горохова, лишь только захлопнулась входная дверь.

– Да.

– И давно?

– Будем считать с того дня, как он тебе шоколадку после первого снега подарил, – пошутила Сысоева.

– Пятый месяц! А родители? Чего они?

– Мама Катя, с нами месяц всего провела с Нового Года. Теперь в постоянной командировке между Москвой и Ленинградом. Моя вся в работе с утра до ночи. Да и кавалер у неё есть. Ночи тоже даром не теряет, – с глубоким вздохом пошутила Маргарита. – Не понятно серьёзно у них там или так до первой размолвки. Отец у Торилиных в экспедиции пропал. Старики его, им бы самим сейчас кто помог. Так, что мы тут с брательниками сами с усами. Пашка у меня подрабатывает на разгрузке вагонов. Стараемся не зависеть ни от кого.

– Слушай, как же Марат?

– Да ни как. Обиделась я на Пашу по глупости. Думала, бросил после того случая. Долго меня искал после переезда, видите ли. Я же не знала, что адреса ему никто не передал, и болел ещё долго. Когда появился, гордость взыграла. Проучить надумала. Он меня после уроков встретил. А следом Маратик со своими дружками за мной выходил. Я сдуру к нему и обратилась, чувствовала, что неровно дышит в мою строну. Ты тогда со мной была. Может, помнишь? – Голос у неё осел, губки задрожали. – Подумала, попугает и всё. А он его со всей своей шайкой мутузил, не знай сколько времени. Из-за этого только он этим проклятым рукоприкладством занялся, – она зарыдала в полный голос.

– Рит, брось! Перестань! Всё же прошло!

– Да, прошло! Он чуть с собой не покончил в первый день, как нас к ним перевели. Еле успела с подоконника сдёрнуть! Дура! Ведь любила и люблю безумно! Нет, ещё повыпендриваться захотелось. Он после эти гладиаторские бои у школы устроил. Выла ночи напролёт. А просто подойти и поцеловать, раз слов нет… Он сразу бы всё понял. Ну, как же гордость проклятая. Если бы не ты тогда со своими признаниями, до сих пор наверно нос воротила. Ревность дикая обуяла. Поэтому и решилась, – Маргарита уже еле выговаривала между всхлипами. – Вот и сегодня, дылда эта Маринка, вцепилась в него не выдерешь. Пока меня не было, никому не нужен был! Очумела вовсе, как увидела, что не дышит.

– Рит, всё обошлось. Прекращай выть и себя накручивать, – Ленка успокаивающе гладила хозяйку по спине, сглатывая слёзы солидарности.

– Захотелось всем показать, что он мой! Только мой и ни чей больше! Наверно поэтому согласилась тебя к нам пригласить. И весь этот цирк устроила. Ленк, прости меня, пожалуйста.

Девчонки долго сидели, обнявшись, судорожно вздыхая под свист выкипающего чайника. За запотевшими окнами тоскливый вечер забирал дневной свет, будоража тягостные воспоминания начинавшейся вьюгой.

– А я думала, всё кажется, что в столовке он за тебя платит. И сегодня мысли даже не возникло, когда ты в шкафу швырялась. Сразу нашла, что нужно и всё подошло, как влитое, – Горохова встала и выключила чайник. – Вот, шифровальщики! Хоть в разведку отправляй! Слушай, – она прямо вся встрепенулась, лицо заполыхало ярким румянцем. – Ну, а как это?

– Что именно? – Маргарита вытерла остатки слёз полой халата.

– Ну, это самое…

– Нашла о чём думать, – понимающая улыбка поставила точку на недавних переживаниях. – Глупая, придёт время, сама узнаешь.

– Не боишься, вдруг аист навестит.

– Знаешь, как хочется! Только пока нам брательников выше крыши хватает.

В замке входной двери заёрзал ключ и через мгновение, на пороге появилась заснеженная фигура с сумкой.

– Куда такой! На лестнице отряхайся! – Рита, выхватив сумку, вытолкала Павла за дверь. – Чего так долго?

– Потеплело, вьюга страшная. Ходил спиногрызов встречать. Вон два снеговика плетутся!

– Рит, мы «Пеппи – Длинный чулок» смотрели!

– Знаешь, как зекано! Там она одна пиратов раз, раз!

– Отряхайтесь все здесь, театралы.

Парни ввалились гурьбой, наперебой, рассказывая содержание спектакля и содержимое сумки.

– Поздороваться сначала бы не помешало, – довольная хозяйка помогала младшим развесить одежду. – Это Елена, наша одноклассница.

– Привет. Я знаю, – шмыгнул носом Тошка.

– Здрасти. Я Андрей, – протянул ручонку Торилин младший.

– Надо же, как официально, – пожала ладошку Горохова.

– Руки мыть. Переодеваться и за стол, – скомандовала Маргарита. – Сейчас котлет нажарю.

– Как тебе гостья? – Сысоев, обняв друга, спросил вполне серьёзно.

Мальчишки уходили в свою комнату.

– Симпатичная. Пойдёт.

Старшие прыснули, провожая их взглядами.

– Серьёзные у вас женихи.

– Есть в кого, – Рита потрепала Павла по волосам.

***

Растаяла зима искрящейся капелью. Весна стремительно унесла мутными водами последние заморозки, украсив нежной зеленью дворы и парки. Майские праздники выдались по-летнему жаркие. Грезились годовые контрольные и самые любимые школьные каникулы. Дед с бабкой съехали на дачу. Мать Торилиных укатила в полевой сезон на Камчатку. Мама Вера, наконец, дождалась предложения и всецело была увлечена подготовкой к бракосочетанию. Пашка работал теперь только в ночь, оставшись за старшего бригадира. Друзья в спортшколе тряслись перед выпускными экзаменами. Приходилось набирать людей для разгрузки из более свободных учеников и студентов.

К концу праздников вагонов подавали мало и Пашка в то утро возвращался домой раньше обычного. Протопав пешком до дома, транспорт ещё не ходил, а спец подача в выходные отсутствовала, увидел у своего подъезда двух загулявших забулдыг. Сидели на лавочке, спиной к дому. Аккуратно разместив между собой бомбу Портвейна и бумажные стаканчики. Торилин уже взялся за ручку парадного, когда его окликнули.

– Эй, чувак! Ты из этого подъезда?