Слабосильный брат мой, неразумный брат мой

Элфос присел на кровать. Несмотря ни на что, настроение у него все еще оставалось приподнятым, мало того, он вдруг почувствовал зверский аппетит – опустошенный до дна желудок властно требовал пищи.

Подойдя к столовой нише, он привычно нажал на клавиши Линии Доставки. Но вместо знакомого мягкого жужжания раздался противный писк, и на табло блока заказов вспыхнули слова: «ЛИНИЯ ОТКЛЮЧЕНА».

Вот тебе и раз! Эми даже присвистнул от неожиданности. Ну, поганцы, ну, крохоборы! Что ж теперь, с голоду подыхать? Хотя до этого явно не дойдет…

Элфос бесшумно приблизился к двери и слегка нажал на ручку замка. Снаружи послышалось недовольное ворчание и неразборчивое ругательство, а в открывшейся щели блеснул ствол винтовки, после чего, дверь вновь захлопнулась.

Охрана у выхода, всё, как и должно быть. Что же делать? Есть два варианта. Даже три. Первый: спокойно дожидаться развязки, надеясь на чудо… Ну, нет, это отпадает. В лучшем случае Болота, а если выбирать между пулей и Болотами, ей-богу, стоит выбрать пулю! Второй вариант: не дожидаясь суда и приговора, перерезать себе глотку… Чем? Да хотя бы осколками зеркала. Тоже не пойдет – зеркало металлическое, а телеэкран осколков не дает; остаются только ножнички – Эми даже усмехнулся, представив себе, как он будет ковырять свое огромное тело этим маленьким блестящим кусочком металла, и покачал головой. Вот еще, была охота людей смешить…

Остается последнее – попытаться силой вырваться из комнаты и хотя бы пошуметь напоследок… Тоже не сахар, но ведь не сидеть же сложа руки и не ждать, когда за тобой придут и поведут, как барана на убой…

Элфос встал посредине комнаты и сделал несколько резких движений и выпадов в разные стороны. Тело вроде бы слушалось, и он стал раздумывать, как бы похитрее убрать часового за дверью, но тут ему в голову пришла мысль, от которой Эми даже вспотел.

Вытерев рукой влажный лоб, он осторожно подошел к стенному шкафу и тихонько приоткрыл его. Так и есть! Справа в самой глубине спокойно лежал туго набитый баул с полной защитной формой нападающего рэгикретча.

Элфос вытащил тяжелую сумку, стер с нее пыль рукавом какой-то куртки и перенес на кровать. Щелкнув замками, он вывалил содержимое прямо на покрывало и радостно улыбнулся. «Ну, что ж, еще повоюем! Теперь-то меня голыми руками не взять!»

Сбросив армейское обмундирование, Эми принялся быстро переодеваться, привычно прилаживая спортивную амуницию. Конечно, без помощника было трудновато, но он справлялся. Наколенники, налокотники, тройные щитки… Так, стоп. Теперь бронепередник, и закрепить как следует, на все крючки. А вот и бронежилет. Хороший бронежилет, надежный и легкий. Прокладки на бедра. Броневоротник, комбинезон из стеганого кевлара… Уф, жарко. Ничего, зато надежно. Ботинки с шипами. И, наконец, шлем и перчатки. Проверить, все ли как следует пригнано, чтобы ничего не мешало, не стесняло движений. Вроде нет.

Элфос в последний раз оглядел свою комнату, клетчатый потолок, обитые кожей стены, низкие уютные кресла, сползший набок плед на кровати. Нагнулся, поправил его. Заметил невесть откуда взявшийся здесь мешочек из-под геронила и, повертев его в руках, засунул за высокое шнурованное голенище. После этого повернулся к двери и, напружинив мускулы, чуть наклонился вперед, слегка согнув ноги в коленях. В его ушах взметнулся шум стадиона перед матчем, и Эми белой молнией ринулся вперед.

Врезавшись в дверь, он легко выбил ее и, перевернувшись через плечо, вскочил на ноги. Справа на полу корчился здоровенный детина, обхвативший руками голову, рядом валялась М-22 с глушителем. Элфос подобрал оружие, склонился над все еще ничего не соображающим охранником и резко нажал пальцами две точки на его бычьей шее. Тот сразу же обмяк и затих. Быстро пройдя бесшумным кошачьим шагом через спортзал, Эми осторожно приоткрыл дверь блока и выглянул в коридор.

Как обычно в это время, там не было ни души, в Отряде люди без дела не шатались, так что Элфос, никем не замеченный, выскользнул в коридор и, мягко шагая по ризелиновым плитам, двинулся вглубь, пока еще сам не зная, куда идет.

Он уже отошел довольно далеко от своего бывшего жилища, когда дверь одного из блоков внезапно распахнулась, и в коридор шагнул, потягиваясь, незнакомый сержант. Чуть не столкнувшись нос к носу с Эми, он побледнел и так быстро юркнул назад, что метнувшийся следом бронированный кулак Элфоса громыхнул в плотно закрытую дверь.

Очевидно, сержант сразу же поднял тревогу, так как впереди и сзади замешкавшегося на секунду беглеца по всему коридору начали открываться двери, из которых выскакивали вооруженные люди. Круто повернувшись, Эми, уже не скрываясь, бросился бежать назад, так как там людей с винтовками было значительно меньше.

Несколько раз его пытались остановить, но опытный спортсмен, он или легко уклонялся от противника, либо сбивал его с ног. Стрелять же в узком тоннеле опасались, чтобы не попасть в своих.

Отшвырнув очередного боевика, Элфос выскочил на широкую площадку перед входом в коридор и резко затормозил над обрывом. Дальше бежать было некуда, поэтому он вскинул винтовку в сторону приближающейся погони и нажал на курок.

Веер реактивных пуль, свирепого визга которых не мог унять даже глушитель, брызнул в глубину тоннеля. Пули, рикошетом бьющиеся об пол, стены, потолок, казалось, заполнили все свободное пространство, превратив его в свистящий, грохочущий ад, а Эми все нажимал и нажимал на спуск…

Когда развеялись пороховые газы и осела каменная пыль, в коридоре не было ни души. Элфос вновь наклонился над обрывом и тут же над его головой чиркнула воздух пуля. Суетящиеся внизу крошечные фигурки как по команде остановились и направили в его сторону блестящие прутики стволов, замигавших крошечными и такими безобидными на вид вспышками. Эми отпрянул от края и в отчаянии оглядел площадку. Тут он заметил слева от арки входа вырубленные в скале неширокие ступени, ведущие куда-то вверх, и бросился к ним.

Ступени, которые серпантином вились по серым стенам, были старые, местами выщербленные, узкие, так что приходилось до боли в пальцах цепляться за каждую трещину шероховатого камня. Винтовку Элфос оставил внизу, с ней он не поднялся бы и на десяток метров, а так с грехом пополам, прижимаясь к холодному камню, словно паук-скалолаз, он упрямо карабкался все выше и выше. Эми тревожила мысль, почему до сих пор в воздухе не появились летающие платформы или хотя бы обыкновенный вертолет, с которого его в момент подстрелили бы, как куропатку. Но не было слышно ни воя реактивного двигателя, ни стрекота вертолетного винта. Вместо этого вокруг свистели пули, словно разъяренные осы. Странно, что до сих пор в него еще ни разу не попали, хотя безжалостные комочки свинца, упакованные в стальную оболочку, высекали искры из камня у самой головы Элфоса. Дважды каменные осколки задевали его щеки и лоб (из-за духоты Эми вынужден был поднять прозрачное забрало шлема) – но это были пустяки, не стоящие особого внимания.

Пули, однако, ложились все ближе и ближе к нему, несмотря на то, что беглец хитрил, то замирая на месте, то карабкаясь изо всех сил все ближе к нависшему над самой головой массивному каменному своду. Ступеньки становились все хуже, Эми просто каким-то чудом удавалось сохранять равновесие, и в его измученном мозгу уже не раз мелькала предательская мысль броситься вниз и окончить все разом, но он яростно гнал ее от себя и упрямо лез вверх.

Мгновенная острая боль пронзила левое плечо Элфоса, словно по нему ударили раскаленной железной палкой – это одна из пуль задела-таки, хоть и на излете, его усталое тело. Рука тут же онемела и повисла плетью. Эми выругался сквозь зубы – это надо же, опять левое плечо, не везет ему, да и только! Но как видно, на этот раз пуля прошла скользом и через несколько минут рукой, хоть и с трудом, можно было владеть. Преодолев еще несколько десятков ступеней, Элфос заметил впереди какую-то узкую темную расщелину и из последних сил устремился к ней. Теперь уже ступени напоминали скорее неглубокие выбоины в скале, но он лез, цепляясь за каждый бугорок и прижимаясь к камню, словно желая обнять всю стену и слиться с ней. Наконец его дрожащие от напряжения руки ухватились за довольно широкий скальный выступ и, резко выдохнув, он подтянулся и вполз в трещину.

глава одиннадцатая

Несколько минут Эми в блаженном покое лежал на каменном пятачке, пытаясь успокоить дыхание и унять бешено стучащее сердце. Постепенно багровый туман перед его глазами понемногу рассеялся, и он смог оглядеть свое убежище.

Пещера, в которую он забрался, была собственно даже не пещерой, а глубокой трещиной в скале, довольно вместительной внизу, но резко суживающейся кверху, так что Элфос не смог выпрямиться там в полный рост, и ему пришлось чуть согнуться и втянуть голову в плечи. Продираясь сквозь острые края и поминутно стукаясь шлемом о какие-то выступы, Эми двинулся вглубь трещины, пытаясь понять, куда же занесла его судьба.

Неровные стены пещеры то смыкались почти вплотную так, что сержанту приходилось на четвереньках, а то и ползком пробираться вперед, то раздвигались на ширину вытянутых рук, и он мог, наконец, расправить грудь и потянуться всем телом.

Левое плечо по-прежнему ныло, но Элфос старался не обращать на него внимания, главное теперь было выбраться из этого угрюмого лабиринта, причем двигаться он мог только вперед, обратного пути не было. Неяркий дневной свет давно угас позади, и идти приходилось в полной темноте, ощупывая стены руками.

Пещера вновь сузилась, и на этот раз надолго. Эми сперва шел согнувшись, потом оперся на руки, потом лег на живот и пополз. Даже сквозь пластиковую броню он ощущал холод камня, никогда не видевшего солнца.

Наконец низко нависший свод плотно уперся в спину беглеца и, несмотря на его яростные попытки, не давал продвинуться ни на шаг. Элфоса охватил липкий ужас, неужели ему придется так и погибнуть здесь, зажатому в мрачные каменные тиски?! Но усилием воли он взял себя в руки – раз ступени привели его сюда, значит, проход должен быть. Есть вход – будет и выход. Конечно, если это не дьявольски задуманная ловушка… Хотя кому бы пришло в голову проделывать огромную работу по высеканию в скале ступенек ради сомнительного удовольствия заманить в западню какого-нибудь случайного гостя… Да еще и добраться до пещеры надо…

Эми успокаивал сам себя, отползая назад, где было чуть посвободнее и, извиваясь в каменном мешке, как змея, меняющая кожу, стал выбираться из своего, ставшего уже помехой защитного кокона. Каким- то чудом ему удалось расстегнуть или попросту оборвать замки, крючки и защелки, задыхаясь, стянуть комбинезон и, оставшись только в шлеме и ботинках, раздирая белье, протиснуться через узкий проход.

Там вновь было посвободнее и Элфос решил немного передохнуть. Вдруг что-то легко и нежно коснулось его разгоряченного лица. Эми вздрогнул от неожиданности и не сразу понял, что это самый обыкновенный ветер.

Ветер! Вся накопившаяся за день неимоверная усталость куда-то исчезла, и сержант поспешил вперед, царапая локти и колени о грубый каменный наждак. Он полз, извиваясь, как спасающийся от огня червяк, потом побежал на четвереньках, потом поднялся на ноги и, полусогнувшись, а скоро и во весь рост, устремился навстречу свежему воздуху и слабо забрезжившему свету.

Высунувшись по пояс в полузасыпанную круглую дыру, он с наслаждением вдыхал прохладный горный воздух, от которого кружилась голова и ломило скулы и, щурясь от мягких лучей заходящего солнца, оглядывался по сторонам.

Вокруг, докуда хватало глаз, расстилалась величественная горная страна. Седые гиганты, вонзающие снежные головы в темно-синее небо, гордо возвышались в окружении более низких, но могучих вершин, укутанных в белую вату облаков. Глубокое безмолвие царило над миром, и лишь порывы ветра, напоминавшие отдаленные вздохи, нарушали его.

Эми жадно смотрел на горы и не мог поверить в то, что вырвался из душной тьмы коридора, что спасся от, казалось бы, неминуемой смерти.

Но скоро, вместе с ознобом, который свежий воздух вызвал в его исцарапанном теле, в голове Элфоса зашевелились печальные мысли. Что же делать дальше? Куда идти? Идти было некуда. Без карты, без еды, без специального снаряжения, без теплой одежды; наконец, пытаться пройти через горы было просто-напросто безумием. Но даже эти трезвые мысли не могли изгнать из души Эми тихого восторга.

Еле слышный звук, напомнивший далекое гудение шмеля, заставил его насторожиться и задрать голову. Так и есть! Высоко в небе возникла стремительно растущая черная точка.

Элфос не успел еще ничего сообразить, как его тренированное тело, словно подброшенное стальной пружиной, уже катилось вниз по склону. Перевернувшись несколько раз через голову, он вскочил на ноги и быстро спрятался под большую угловатую гранитную глыбу, нависшую над самым краем крутого обрыва.

Между тем серебристый боевой вертолет уже подлетел к темневшему в скале отверстию и завис над ним. Втиснутый в узкую щель, Эми не мог видеть того, что там происходило, он только слышал негромкое гуденье работающего в постоянном режиме винта. Это продолжалось несколько долгих минут, затем мотор взвыл, и вертолет, заложив глубокий вираж, мелькнул перед глазами Элфоса и растворился в синем небе.

Когда его стрекочущий звук растаял вдали, Эми осторожно выбрался из своего неудобного укрытия и принялся вертеть головой, разминая затекшую шею.

– Ну, здравствуй, малыш… – раздался у него за спиной негромкий голос.

Элфос резко повернулся всем телом и увидел сидящего на камне седого человека в черно-сером комбинезоне. Это был командир Особого Отряда «Свобода» бригадный генерал Айзенстренч.

– Ты присаживайся, отдыхай,– генерал посмотрел на Эми глубоко запавшими печальными глазами и устало усмехнулся: – Набегался небось… И головой не верти,– заметил он сурово озирающемуся по сторонам Элфосу,– я здесь один и, как видишь, без оружия. Хочу я, парень, с тобой поговорить с глазу на глаз. Понять для себя хочу, как это у нас в Отряде предатель оказался…

– Я не предатель! – возмущенно крикнул Эми, невольно сжав кулаки.

– Да не ори, в ушах звенит,– поморщился командир.– Говори спокойно. Но имей в виду, лучшее, что тебя ожидает, это Верховный Трибунал, да и то, если добровольно назад вернешься. Слишком много ты пакостей натворил, сопляк, хорошо еще, не убил никого! – Его лицо побагровело, но он быстро взял себя в руки и в упор поглядел на сержанта:

– Вот я и хочу понять, как у тебя хватило ума на своих руку поднять, против своей Родины пойти? Слушай, а может, ты болен, может, тебя не по плечу, а по голове шарахнуло? Так ты скажи.

Эми вслушивался в слова Айзенстренча, и в его душе поднималась волна холодной ярости. Это помогло ему успокоиться и невозмутимо взглянуть на негодующего генерала.

– А можно, я тоже вопрос задам? – сглотнув слюну, спросил он.

– Ну, валяй, спрашивай.

– Почему наш… почему Отряд называется «Свобода»?