Я вижу радостные лица,
Они как солнца тёплый свет,
Мне так хотелось с ними слиться,
Услышать тихое – «Привет!»
Их много, и совсем немного,
Я никого не позабыл,
УчИтеля, подарок Бога,
И тех, которых я любил.
Кто нынче жив из них – не знаю,
Кровавый Молох правит бал,
И лишь на чудо уповаю,
Чтоб хоть во сне, Создатель дал,
Моих друзей увидеть строй,
Всех тех, кто в жизни был со мной.
Всех тех, кто в жизни был со мной,
Я поимённо вспоминаю,
Одной одарены душой,
Теперь я это понимаю.
Горласты, молоды, лихи,
Мы были истинной семьёю,
Вино, надежды и стихи,
И небосвод над головою.
Слова друзей, глаза подруг,
Рождённые небрежно строки…
Был дорог нам наш тесный круг,
Вместивший горизонт далёкий,
И откровения Нирваны,
И петербургские туманы.
И петербургские туманы,
Я вижу, словно наяву.
Я снова вспоминаю Анну,
Я снова Аннушку зову.
Которую? Уже не важно,
Умом и сердцем не понять,
Так в зове на намаз протяжном,
Корана слов не разобрать.
Но помню, как глаза смотрели
Куда-то за моей спиной,
Как радостно в печи горели
Стихи, написанные мной,
Стамбул напомнив поутру,
И африканскую жару…
И африканскую жару,
Я снова кожей ощущаю,
Песок в ладони наберу,
И потихоньку высыпаю,
Тиха пустыня, как дворец,
В котором Вечность отдыхает,
Но усмехается Творец,
И диво дивное являет.