И чувствовать, что в сердце меньше боли,
И слёзы высыхают на глазах.
И чуять дым походного бивака,
Команды слышать, громкий звук трубы…
Вот счастье для мужчины! Но, однако,
Ничто нам не даётся без борьбы,
Ведь где-то там живет, мои друзья,
Екатерина. Матушка моя.
Екатерина, матушка моя,
Однажды, за торжественным обедом,
Сказала – «Скучен сумрак бытия,
Хочу уйти за Клеопатрой следом!»
В бокал с шампанским бросила кольцо,
И удержаться было очень трудно,
Глаза я поднял на её лицо,
И произнёс – «Не пей вина, Гертруда!»
И сразу стало тихо за столом,
Побагровел Потёмкин величавый,
Но не раздался с неба грозный гром,
Не выступил на лицах пот кровавый.
Ну что ж, терпи, подумал я бесстрастно,
Повсюду ложь, и это так ужасно!
Повсюду ложь, и это так ужасно,
Тупые лица, льстивые глаза,
Убийцы ходят, рассуждают властно,
И не страшит их Божия гроза!
За окнами холодный пух летает,
Светает поздно, скоро Новый год,
Шарфом гвардейским горло обмотаю,
Меня он от простуды сбережёт.
Мой полк построен, верные голштинцы
Стоят рядами, ровно, как всегда,
Но почему-то с ними мне проститься
Вдруг захотелось… что за ерунда!
Пусть не властитель вам, мои друзья,
Но буду, в это свято верю я!
Но буду, в это свято верю я,
Нести в Россию пламя Просвещенья!
Мы все – одна единая семья,
Державности несокрушимы звенья!
Помещик – он крестьян своих отец,
А офицер – отец своим солдатам,
И заживём, счастлИво, наконец,
В Отечестве, спокойном и богатом!
И не посмеет вероломно враг
Границы наши осквернить походом,
Я знаю точно, это будет так,
Я буду вместе со своим народом!
И для того, готов я ежечасно,
Страной своею править самовластно!