Тайный импульс

Рейнар о чем-то задумался после слов Руны, а потом, словно озаренный внезапной догадкой, удивленно вскинул брови и пытливо посмотрел на напарницу.

– Давай попробую угадать: твой отец работал в полиции, а его напарником в те времена был Конрад Острон, наш нынешний шеф в Департаменте?

Руна молча кивнула, и Рейнар, явно довольный своей прозорливостью, сделал очевидный вывод:

– Конрад Острон – единственный человек, который поверил в твой рассказ про криптоморфа.

– Да. – Руна отложила смятую салфетку и вновь посмотрела в окно: все та же чернота, озаряемая редкими фонарями проезжавших по шоссе машин. – Других родственников у меня не было, поэтому после смерти родителей я попала в приют. Через год я узнала, что правительство собирается открыть Департамент Противодействия.

– И работа в Департаменте стала твоей целью?

– Не просто целью, а настоящей мечтой. – Руна грустно улыбнулась. – Как только мне исполнилось семнадцать лет, я поступила в Академию при Департаменте. Конрад Острон знал об этом, но ни разу не помог мне во время учебы – впрочем, я никогда не просила его о помощи, потому в ней не нуждалась.

Рейнар ухмыльнулся и с едва скрываемой издевкой сказал:

– Ну конечно, ты же у нас лучшая выпускница Академии!

Руна пропустила мимо ушей замечание напарника: за двое суток работы она уже успела понять, что Рейнар отпускал едкие комментарии скорее по привычке, чем из искреннего желания обидеть собеседника. Поэтому вместо того, чтобы в очередной раз сделать ему замечание, Руна обхватила ладонями чашку кофе и твердо сказала:

– Я стала лучшей, потому что мечтала о том дне, когда наконец-то смогу защищать людей от криптоморфов.

– Не лги себе. Ты просто хочешь найти криптоморфа, который убил твоих родителей.

Руна обожгла Рейнара взглядом: напарник с невозмутимым видом наблюдал за ней, ожидая реакции на его слова. Она медленно проговорила:

– Я знаю, что скоро его найду.

Рейнар вскинул брови, удивленный ответом Руны.

– Откуда такая уверенность?

Напарник явно попался на крючок, и теперь Руна не могла позволить ему соскочить с наживки. И лучшая тактика в таком случае – уйти от прямого ответа. Придав лицу максимально загадочное выражение, Руна тихо сказала:

– Год назад, когда я училась на последнем курсе Академии, я случайно увидела по телевизору новостной репортаж о поимке криптоморфа. Это был опасный и хитрый монстр, способный, словно хамелеон, сливаться с окружающей обстановкой в ночное время. Его способность требовала постоянной подпитки в виде человеческой плоти, поэтому в течение нескольких месяцев он нападал ночью на жителей пригородов Нивенштадта. Долгое время никто не мог поймать криптоморфа, поскольку ночью он маскировался под окружающую среду и фактически становился невидимым, а днем представлял собою обычного человека.

– Звучит знакомо, – ухмыльнулся Рейнар.

– В конце концов один из агентов Департамента выследил криптоморфа благодаря использованию инфракрасных датчиков. Репортаж об успешной поимке монстра показали в новостях по телевизору как пример безупречной работы Департамента Противодействия. Я смотрела этот выпуск новостей и хорошо запомнила агента Отдела криминальных расследований, который дал короткое интервью репортеру после того, как поймал криптоморфа.

– Этим агентом был я. – Рейнар самодовольно развел руками, словно ожидая аплодисментов. – Да, я хорошо помню эту историю. Кстати, что интересно, в тот вечер на небе тоже было северное сияние – странное совпадение, не находишь?

Руна неопределенно повела плечами, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, хотя сердце предательски пропустило удар: а вдруг Рейнар догадался, к чему она клонила? Но напарник, похоже, настолько увлекся ностальгией, что не придал значения подозрительно сдержанной реакции Руны. Он продолжал делиться воспоминаниями, не забывая при этом с аппетитом поглощать бургер:

– Вообще-то расследованием нападений криптоморфа-хамелеона в пригородах Нивенштадта изначально занималась другая группа агентов, но эти идиоты топтались на месте, потому что никак не могли понять, как его выследить. Тогда я предложил провести операцию с использованием инфракрасных датчиков, установленных в тех местах, где криптоморф чаще всего любил нападать на людей. В случае успешной поимки монстра Конрад Острон предложил сразу же вызвать телевизионщиков, чтобы продемонстрировать населению эффективность работы Департамента. Как ты знаешь, многие в обществе до сих пор скептично относятся к созданию еще одной правительственной организации, требующей денег налогоплательщиков на содержание. Лично я был не в восторге от идеи светиться по телеку, но Острон настоял на своем.

– Да ладно, кого ты обманываешь! – усмехнулась Руна. – Готова поспорить, в тот вечер, готовясь к операции, ты сходил в парикмахерскую и надел самые красивые шмотки.

– И это сработало: я выглядел настолько безупречно, что произвел неизгладимое впечатление на глупенькую курсантку Академии, – парировал Рейнар с неизменной издевательской ухмылкой на лице.

– Тогда ты был гораздо симпатичнее, – огрызнулась Руна. – Особенно без кетчупа на подбородке.

Рейнар демонстративно отмахнулся от напарницы, продолжая со зверским аппетитом поглощать бургер, несмотря на перепачканное лицо и руки: соус и жир из котлеты текли по пальцам агента Департамента, но ему, похоже, не было до этого никакого дела. Наблюдая за ним, Руна съела еще несколько кусочков картошки фри, запив их кофе. Теперь, когда напиток заметно остыл, Руна поняла, каким же гадким он оказался на вкус.

Проглотив последний кусок бургера, Рейнар наконец сказал:

– Получается, после того репортажа по телеку ты решила напроситься в Отдел криминальных расследований ко мне в напарницы?

– Я поняла, что только ты, будучи лучшим агентом Департамента, поможешь мне найти убийцу моих родителей, – не моргнув глазом солгала Руна. Она прекрасно знала, что все люди – даже такие умные, хитрые и осторожные, как Рейнар – падки на лесть, и беззастенчиво использовала эту человеческую слабость, чтобы прямо сейчас окончательно втереться в доверие к напарнику. – Закончив Академию, я обратилась к Конраду Острону с первой и последней просьбой ради памяти о моем отце: стать твоей напарницей.

Как и следовало ожидать, Рейнар едва смог сдержать самодовольную ухмылку. Руна тем временем продолжала, понизив голос:

– Но теперь я задаюсь вопросом: что, если все это время я, как и Тарья Нурми, была ослеплена жаждой мести? Что, если никакого криптоморфа во дворе действительно не было, и он мне просто привиделся? И что, если вирус КРИМОР активирует в людях не только сверхспособности, но и пробуждает самые темные качества – жажду мести, ненависть, желание убивать?

Перестав наконец-то ухмыляться, Рейнар уставился в чашку кофе – судя по всему, слова Руны заставили его о чем-то задуматься. Впрочем, она тоже пребывала в размышлениях и смятении, поскольку действовала вопреки моральным принципам, на которых выросла в детстве. Отец и мать учили ее быть честной и прямолинейной. Но сейчас в разговоре с Рейнаром она вела себя хитро и не до конца искренне. Руна утаила от напарника часть информации о вечере, когда погибли ее родители. Она оправдывала себя тем, что у нее имелись особые основания для фальши: тайна, которую она хранила, могла быть связана с самим Рейнаром. Но для того, чтобы вывести его на чистую воду, ей следовало дождаться мощных магнитных бурь и северных сияний на небе…

Голос напарника прервал поток мыслей в голове Руны:

– Что ж, в любом случае, твой план сработал: теперь ты моя напарница. – Рейнар наигранно развел руками, а затем не удержался и съязвил: – Но я не могу сказать, что так уж сильно этому рад. Пока что от тебя больше проблем, чем пользы.

– Даже с учетом того, что именно я спасла Филипа Куверта от Тарьи? – парировала Руна. – Напомню: ты самоуверенно утверждал, что Тарья будет поджидать Куверта на его квартире в Нивенштадте, хотя я в этом изначально сомневалась. Ты ошибся, Рейнар. Возможно, ты не такой уж хороший агент, как я думала.

Она демонстративно отвернулась к окну, успев при этом краем глаза заметить, как напряглись желваки на лице Рейнара. Отпив кофе, Руна с удовольствием отметила, что ей наконец-то удалось задеть самолюбие заносчивого напарника.

Устав рассматривать черноту за окном, она перевела взгляд на часы, висевшие на стене возле прилавка с десертами: стрелки показывали половину первого ночи.

– Уже поздно, – сказала Руна. – Пора возвращаться в Нивенштадт. Дело в любом случае закрыто.

– Не совсем. – Рейнар загадочно улыбнулся.

– Что ты имеешь в виду?

Напарник вытащил из кармана куртки сложенную пополам бумажку и положил ее на стол перед Руной.

– Это один из рецептов, выписанных на имя Тарьи Нурми, – пояснил он. – Я нашел его среди медицинской документации в ее квартире. Я уже выяснил: это рецепт на глазные капли.

Руна развернула листок. Сердце на мгновение пропустило удар, когда она увидела имя врача, выписавшего рецепт.

– Как звали твою маму? – осторожно спросил Рейнар.

– Виктория Ларк, – шепотом ответила Руна, разглядывая аккуратную подпись матери – одновременно знакомую и уже почти забытую.

– Она была врачом?

Руна кивнула и, сложив рецепт пополам, отдала его Рейнару.

– Моя мама была одним из первых иммунологов, занимавшихся изучением криптоморфов. Судя по этому рецепту, в какой-то момент она консультировала или наблюдала Тарью.

Рейнар убрал рецепт в карман куртки и встал из-за стола.