Я видел волка

? Точно заметит, ? прошептал Юрасов.

? Не каркай!

Наркоторговец вплотную сблизился с агентом. Он сразу приметил этот подозрительный автомобиль. «Были бы менты, ? подумал он, ? стали подальше. Не дураки ведь». Всё-таки, решив предостеречь себя, а осторожность в его профессии стоила свободы, он короткими шагами спрятался за покупателем.

? Ничего не вижу, ? сказал Симонов. ? Что происходит? Передача была?

Он схватился за ручку двери.

? Погоди, ? сказал Топало, ? рано.

? Уйдёт.

? Рано!

? Упустим! ? не выдержал Симонов.

Он открыл дверь. Наркоторговец молниеносно толкнул агента и бросился в сторону жилого квартала. Симонов следом. Юрасов выпрыгнул из машины и помчался за ними. Агент в автомобиль. Буксуя в грязи, Топало погнал автомобиль следом за коллегами. Около пяти минут он участвовал в погоне. Он проехал по дворам два квартала, но вскоре потерял всех из виду. Ещё столько же Топало петлял между домами в поисках товарищей, пока не увидел Симонова. Тот кряхтел над раздетыми кустами. Его рвало.

Топало остановился, чтобы подождать, пока Симонов оставит непереваренную еду в кустарнике. Ужинали они вместе. Топало вспомнил, как коллега, издающий сейчас звук, похожий на рычание, уплёл два больших бутерброда с жирной копчёной колбасой, два пирожка, зажаренных в масле, эклеры, пару шоколадных конфет и залил это полтора литрами газировки. Он всё удивлялся, как тот столько ест, но остаётся худым.

Вскоре Симонов выпрямился. Он сгрёб рукой снег с верхушки куста, закинул его в рот.

? Быстрее давай! ? крикнул Топалов в окно.

? Похоже, упустили, ? сказал Симонов, сев в автомобиль.

? Да не расстлаивайся ты так, ? сказал один из понятых, с любопытством наблюдавший за погоней. ? Холошо бежал. Я стойко не плобегу, хотя мастел сполта по лёгкой атлетике.

? Да не заливай, ? возразил второй.

? Ты что, не велишь? Давай сейчас на спол сто метловку.

? Угомонитесь! ? крикнул Топало. Понятые возмущённо заёрзали по сиденью, но промолчали. ? Где молодой? ? спросил он у Симонова.

? Не знаю. Оторвались. Бегают, как лоси.

? Ты зачем рванул? Повезло, что передача состоялась, а так бы… всё.

Симонов промолчал.

Около десяти минут они ждали, пока у Топало не зазвонил телефон.

? Это Юрасов, ? сказал он. ? Алло.

? Я у дома двадцать пять по улице Лермонтова. Подтягивайтесь.

Топало продублировал сообщение Симонову.

? Это, примерно в пяти километрах от нас, ? сказал Симонов. ? Что он там делает?

? Увидим, ? сказал Топало, вдавливая педаль газа.

Топало подъехал к указанному адресу. Юрасов сидел на скамейке у подъезда высотки. Он замёрз и наполнял воздухом голые ладони. Костяшки пальцев на одной из кистей покраснели.

Рядом, на корточках, держась рукой за голову, сидел наркоторговец.

Новое дело

Официальный рабочий день закончился. Ловитин листал протоколы допросов соседей Гертруды Галонской.

Ловитин считал кабинет просторным. Он перебрался в него из комнатки, расположенной у входа, в ней едва умещалась мебель. Ловитин протискивался к рабочему месту между столом и белёной стеной ? много штанов пострадало. Но не это послужило хорошим впечатлениям: новое место теснилось в глубине отдела, и в нём не отвлекали нескончаемый поток людей и болтливый охранник.

В центре кабинета Ловитин поставил стол с компьютером и кожаное кресло. Сейчас он находился в нём. Кресло откидывалось и позволяло расслабить поясницу. Вдоль стен Ловитин расположил шесть офисных стульев, все они засалились, а у входа справа поставил жёлтый платяной шкаф. За креслом в углу уместил два металлических сейфа, набитых томами проверок и уголовных дел. Один сейф советский, тяжёлый, громоздкий, другой современный.

Ловитин сидел лицом к входу и спиной к единственному окну, прикрытому пластиковыми жалюзи. Он их не расправлял.

В левом углу у входа лежали коробки и пакеты с вещественными доказательствами, ещё не убранные в комнату хранения или не отправленные на экспертизу: отбойный молоток, окровавленная одежда, использованный презерватив, пустые банки пива.

Ловитин ослабил чёрный тонкий галстук, повесил пиджак на спинку кресла и подвернул рукава белой рубашки. Настроился на работу. Он посмотрел на настольный календарь: десять дней истекают в канун Нового года. «Опять без праздника?» «Плохо». Рука машинально послала прозрачный стакан, некогда с кофе, ко рту. Пусто. Ловитин подумал о пустоте, не о пустом стакане, о настоящей пустоте. Пустота ? верная спутница тлена, и если пустота селится в душе человека, всё теряет смысл. Эти мысли навеяли на Ловитина печаль, он тяжело вздохнул. Он вышел из кабинета, прошёл влево по коридору и оказался в комнате отдыха. Включил электрический чайник, высыпал в стакан ложку кофе. «Интересно, ? подумал Ловитин, ? можно ли также легко побороть душевную пустоту? Наверняка можно, если найти нужный ингредиент. Кто-то заливает пустоту алкоголем, кто-то засыпает её наркотиками, кто-то находит любовь, а кто-то заполняет её мечтой».

Интерьер комнаты составляли стол со рваной скатертью, гудящий холодильник, пыльный телевизор и диван, старый диван с узорчатым пледом, прожжённым в нескольких местах золой. В помещении пахло куревом. Сигаретный дым переливался в воздухе, то закручиваясь в спираль, то выпрямляясь, то сбиваясь в маленькие облака.

Ловитин подошёл к зеркалу. Кожа лица побледнела, мешки под глазами взбухли и посинели. «Права Ева. Неважный вид у тебя Ловитин», ? подумал следователь.

Чайник щёлкнул. Ловитин залил кофе кипятком. Стенка стакана затуманилась и треснула. Вода вылилась на стол. «Чтоб тебя!» Зазвонил телефон в кабинете. «Как всегда!» Ловитин вернулся к рабочему столу и снял трубку. Руководитель: «Зайди». Ловитин посмотрел на настенные часы: девять вечера. «Плохо», ? поразмышлял он.

У Руководителя на кожаном диване сидела Соня Краевская. Она скрывала улыбку за пышными волосами, но выходило неважно. Соня любовалась красными туфлями на шпильке, скрестив ноги в коленях и описывая свободной стопой круги в воздухе. Элегантно. Ловитин заметил шмат пережёванной жвачки на подошве туфли и ухмыльнулся: «Совсем неэлегантно».

Руководитель рассказал Ловитину о задержании полицейского наркоторговца. Дежурный следователь Федосов на выезде. Ловитин остаток монолога не слушал, поняв, к чему ведёт Руководитель. Он наблюдал за Краевской ? она заменяет Федосова при его занятости. Это её дело. Девичье лицо всё расползалось в ухмылке, а Руководитель всё активнее открывал рот и щедро жестикулировал. Описанный этюд пробудил воспоминания из глубокого детства, когда следователя Ловитина ? светловолосого мальчугана, самого низкого в классе ? звали просто Гришка. Воспоминания относились к тому возрасту, когда маскулинность и феминность ? очередные незнакомые слова, а девочки соревнуются в силе с мальчиками. Одна из одноклассниц допекала Гришку: то толкнёт, то заберёт ранец, то кинет в него что-нибудь. Однажды Гришка не сдержался и ответил обидчице кулаком по носу. Девочка чуть не погибла от потери крови ? так судачила ребятня. В тот вечер отец отхлестал Гришку ремнём; он всю неделю не мог нормально сидеть и навсегда потерял желание конфликтовать с женщинами.

Ловитин не возмущался такого рода несправедливости и подобные случаи учащались.

И в этот раз он не отреагировал.

В ожидании оперативников с задержанным полицейским Ловитин вернулся к изучению дела Галонской.

Выдержки из протокола допроса свидетеля Лагшмивары Фин-Фейербах:

«Я проживаю в доме 2Б по улице Северной. Живу с мужем около пяти лет и знакома со многими соседями. Работаю парикмахером в городе. Смена с 8:00 по 17:00, обед с 12:00 по 13:00. Суббота и воскресенье выходные…

Вопрос следователя: Вы знакомы с Гертрудой Галонской?

Ответ: Нет, с Гертрудой я не общалась. Она любила уединение, разговорам предпочитала телевизор. Я редко её встречала вне дома.

Вопрос следователя: Опишите, как у вас прошли 19 и 20 декабря?  

Ответ: Работала. Ночью спала»…