Зеркало

Зеркало
Артём Черников

Своё первое литературное произведение Артём написал в шестилетнем возрасте, после чего и прослыл писателем.Сегодня его литературными шедеврами зачитывается весь мир, хотя это и непроверенная информация.В данный сборник вошли рассказы, написанные за последние пять лет. Автор надеется, что в течение следующих пяти – их кто-нибудь прочтёт.Автор иллюстраций – Варя Налич. Книга содержит нецензурную брань.

Зеркало

Артём Черников

© Артём Черников, 2023

ISBN 978-5-0059-5612-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЗЕРКАЛО

Дорогой читатель, приступая к ознакомлению с приведённым ниже текстом, ты, к моему сожалению, должен будешь поклясться мамой в трех вещах, иначе тебе нельзя продолжать чтение. Первое – клянись, что тебе уже исполнилось восемнадцать лет. Второе – что твои религиозные чувства надежно защищены твоей же психикой, ибо в процессе чтения ты можешь случайно нанести себе непоправимую душевную травму даже в том случае, если веруешь не в Бога, а в инопланетян или, скажем, в какую-нибудь лопату. И третье – ты должен поклясться, что обладаешь способностью абстрактно мыслить достаточной силы для осознания того, что автор описывает в своем произведении реально несуществующих людей в несуществующих же обстоятельствах. А все проекции сюжета и диалогов на окружающий тебя мир, остаются только на твоей совести, за что ты готов нести полную меру ответственности, как перед обществом, так и перед самим собой. Также стоит отметить, что текст изобилует нецензурными словами и выражениями и является, по сути, продуктом злого ума, неспособного продраться к Истинному Свету через зыбучие пески предвзятости, гниющие болота невежества и густые заросли ограниченности, которыми сам же себя и окружил. Чтение стоит прекратить ровно в тот момент, как только оно перестанет приносить тебе удовольствие, ибо страданий и бед в твоей жизни хватает и без того.

Александр Васильевич проснулся как всегда рано, и как всегда в дурном настроении. Открыв глаза, он первым делом нашарил рукой очки, и, водрузив их на нос, посмотрел в окно. Да, подумал он, глядя поверх ростков помидорной рассады на серое небо, похоже Яндеск опять с погодой прокатил. Мысли о предстоящем мрачном дождливом дне уже почти вывели Александра Васильевича на мелководный фарватер реальности, когда в его пробуждающемся сознании неожиданно расцвели глубокие и яркие, какие бывают лишь во сне, образы. На этот раз это были кони, а точнее коренастые деревенские лошади.

Александру Васильевичу приснилось, что он стоит на зеленом лугу в белой рубахе и серых льняных штанах. Его руки в восторженном жесте раскинуты в стороны, а сердце полно нескончаемой радости. Вокруг стрекочут сверчки, и ветер шевелит верхушки пшеничных колосьев. Но вдруг что-то неуловимо меняется. Тени становятся гуще, ветер стихает и на душе возникает странная неожиданная тоска. Александр Васильевич оглядывается и видит, что через поле к нему идет Бригадир. В правой руке бригадир держит старый распухший портфель, из которого выглядывают уголки фальшивых черно-белых долларов. На голове Бригадира надет дырявый противогаз, а толстый волосатый живот нагло выпирает из-под застиранной сетчатой футболки. Там, где ступают ноги Бригадира в пляжных шлёпанцах, трава начинает дымиться и чернеть, довольно быстро превращаясь в липкую нефть. Бригадир подходит к Александру Васильевичу, ставит портфель на землю и начинает высоким женским голосом декламировать стихи:

– Вопрошают колхозники наши,

как один – от велика до мала:

почему у механика Паши

от водяры не пухнет ебало?

От этих слов Александру Васильевичу становится дурно. Тоска ширится в его груди, мир становится невыносимо мерзок, к горлу подступает тошнота, но тут все меняется снова. Александр Васильевич слышит стук множества копыт. Неожиданно табун лошадей налетает на Бригадира и тот исчезает, накрытый мощной живой волной. Кони топчут тело Бригадира, перемешивая его останки с травой и нефтью, а Александр Васильевич внезапно обнаруживает себя верхом на одном из них. Переполненный радостью и свободный, как ветер, Александр Васильевич пришпоривает скакуна и летит вперёд туда, где садится тёплое красное солнце.

Александр Васильевич полежал еще какое-то время, вспоминая ту радость внезапного освобождения, что принесли ему кони. Недаром его младшая дочь Марина всегда говорила, что с такими яркими и подробными сновидениями, как у отца, никакая наркота не нужна.

Вволю насладившись приятными воспоминаниями, Александр Васильевич с кряхтением поднялся, прошёл в ванную, открыл горячую воду и стал ждать, пока в помещении станет тепло. Когда воздух немного нагрелся, Александр Васильевич взял с полки тюбик зубной пасты, выдавил немного коричневого содержимого на старую потрёпанную щетку и приступил к чистке того, что еще осталось от его зубов. Этот тюбик два месяца назад ему подарила внучка.

– Вот, дед, – сказала она, – получай подарок. Пасту делают из каких-то отходов сельского хозяйства. Отходы бесплатные, а паста получается самая дорогая. Я подумала, что ты себе такую никогда не купишь…

Закончив долгое и утомительное умывание, Александр Васильевич прошел на кухню, включил телевизор и стал готовить завтрак. По телеку повторяли вчерашнее интервью с действующим Генеральным Президентом всея Руси, кандидатом на новый срок.

– По последним опросам – говорила маленькая невзрачная журналистка, рядом с которой сухой столетний президент, по задумке режиссера, должен был выглядеть румяным и сильным – ваш рейтинг за последние двенадцать лет сильно упал. Особенно среди так называемых «упертых горожан». Как вы собираетесь победить на предстоящих выборах?

– Нет ничего проще. – Генеральный лукаво ухмыльнулся, поправил на голове белый с золотом кокошник и тут же стал предельно серьёзен. – Часть населения я как следует отпидарашу, часть оттрахаю в мозг, а оставшаяся часть, поленившись разобраться в ситуации, так обосрется, что сама залезет в автобусы, на которых ее будут возить по всем избирательным участкам страны. Чтобы все смогли проголосовать не только от своего имени, но и от имени тех, кто вообще не придет на выборы или просто до них не доживет.

– Про автобусы понятно. Вы так уже делали не раз. Но нашим зрителям, наверное, будет интересно узнать, как вы поступите с теми, кто собирается голосовать против вас?

– Понимаете, – Президент устало вздохнул, дав понять, что общается с идиоткой, – Все люди делятся на тех, кого нужно держать за яйца, тех, кому нужно засрать мозг и тех, у кого ни яиц ни мозга нет вообще. Мой электорат, разумеется, в основном состоит из первых и последних, но и с рефлексирующей по любому поводу публикой мы тоже работать научились. Тут нам не кисло подмогнули наши американские друзья с Голливуда. Мы с ними снова создадим нескольких вымышленных персонажей, якобы моих конкурентов, чтобы заставить этих ваших горожан до предела напрягать лобные доли, в попытке выбрать между запиздившимся до предела старпёром из прошлого тысячелетия и каким-нибудь молодым успешным бизнесменом, тоже изрядным пиздоболом. Который и мог бы, наверное, составить мне реальную конкуренцию, если бы не поддался соблазну отрастить себе те самые яйца, за которые я благополучно держу его уже не первый год. И пока эта так называемая прогрессивная публика будет мучиться непростым выбором, в попытке определить, где же скрыта та наёбка, что я им приготовил, будет поздно. Ибо безмозглые бараны, на которых, поверьте, автобусов хватит и в этот раз, снова выберут меня своим президентом ко всенародной радости и благополучию.

Кокошник опять сполз Президенту на лоб, и он снова привычным жестом, как бы утирая пот, передвинул его на место.

– Ясно. – Заключила журналистка. – Не могли бы вы немного рассказать об экономической политике вашей администрации? В чем вы видите будущее нашей экономики?

– Ну, – Президент развел сухими короткими ручками, – понимаете, такой термин, как будущее нашей экономики – это в лучшем случае оксюморон. Вообще, я бы не стал растрачивать эфирное время на обсуждение несуществующих в реальности вещей. Иначе мы с вами докатимся до того, что всерьез начнем рассуждать о Гендальфе Белом и о том, что гигантских орлов он мог бы вызвать чутка пораньше, пока Гондор еще держал оборону. Вы видите в этом смысл? Я нет.

Александр Васильевич выложил яичницу на тарелку и переключил телек на другой канал. Речи Президента, приправленные сермяжной лексикой и привычными народу матюками, всегда портили ему аппетит, который и без того в последнее время становился все хуже. Вот – мрачно подумал он, усаживаясь за стол – похоже, этого клоуна снова выберут. Блядская все-таки у нас жизнь. Никакого просвета.

Между тем, на экране появился симпатичный мужик, обмазанный пеной для бритья. Он улыбался, снимая бритвенным станком полоску за полоской, постепенно обнажая гладкие лоснящиеся скулы. Голос за кадром произнес: «Конечно, вы понимаете, что герой сейчас бреет нашим станком уже заранее побритую морду, которую мы выбрили ему совершенно другой бритвой, о которой вам не расскажем, так как она никогда не появится на рынке, ведь мы об этом позаботились. Поэтому покупайте только наши бритвы! Им реально нет альтернативы!»

Когда Александр Васильевич докончил яичницу из бледных безвкусных яиц и налил чаю в гранёный стакан, из дальней комнаты донеслись звуки грозной ритмичной музыки. Это был Имперский Марш Звездных Воинов. С работы звонят – понял Александр Васильевич. Но когда через полминуты он добрался-таки до мобильника, звонок прекратился. Попытка перезвонить не принесла желаемого результата. Приятный женский голос на том конце уведомил владельца телефона, что деньги на его счету снова закончились. «Подключайтесь к новому тарифу от „Мелафона“ – „Иди нахуй!“, вспомнил Александр Васильевич известный на всю страну слоган, „Мелафон“ – Хочешь играть по своим правилам? – Иди нахуй!»

Делать нечего – подумал Александр Васильевич – придётся выйти пораньше, чтобы успеть скормить банкомату пару сотен. Да и в аптеку зайти не мешало бы – купленных в прошлом месяце лекарств едва ли хватит даже до обеда.

Облачившись в поношенный синий костюм, надев новые неудобные туфли и накинув на плечи серый плащ, Александр Васильевич выскочил из квартиры и спустился на лифте в холл, где его встретила одна из консьержек. На ее голове криво сидела пробковая каска, а на груди висел большой форменный бинокль. Как и все ее коллеги, она выглядела серьезной, грустной и чем-то озадаченной.

– Мужчина, – обратилась она к Александру Васильевичу, – вы из тридцать восьмой? Платить когда будем?

– За что на этот раз? – Уточнил Александр Васильевич, хлопая себя по карманам в поисках бумажника.

– За работу консьержек, разумеется. У вас за апрель недоплочено.

– Да зачем вы вообще нужны? – Беззлобно спросил он, отсчитывая купюры. – Все равно же ни фига не делаете. Сидите тут целый день, смотрите свои говно-сериалы, а в подъезде так и так мочой воняет. И стены все похабщиной какой-то исписаны.

Глаза женщины неожиданно заволокло странной мутью, она вытянулась, как морячок-новобранец и начала быстро и уверенно цитировать инструкцию, не особенно, впрочем, вникая в смысл произносимого:

– Работа консьержки – это очень ответственная социальная деятельность. Мы оберегаем покой жильцов, индуцируя в их сознании образ уверенной в правильности всего происходящего хозяйственной бабы, могущей не только войти в горящую избу и остановить скакуна, но и спасти вверенный ей подъезд от выдуманной правительством террористической угрозы, призрак которой давно и надёжно живет в голове каждого добропорядочного гражданина. Мы ведём невидимую войну с фантомными врагами государства, фронт которой проходит по коре и вашего головного мозга тоже.

На мгновение женщина замолчала, а потом добавила уже от себя:

– А нассал здесь ваш сосед из тридцать шестой. Пашка его зовут. Механик который.

– Ладно. – Сказал Александр Васильевич, протягивая женщине деньги. – Только прошу вас поберечь мою голову. Она не место для подобных баталий.

– А я чего? – Обиделась женщина. – Меня посадили, я и сижу. Можно подумать, мне больше других надо!

Александр Васильевич вышел из подъезда и тут же угодил левой ногой в свежую дымящуюся лепёшку лошадиного навоза. Вот тебе и на – подумал он – казаки чёртовы совсем распоясались. С трудом вычистив ботинок о бордюрный камень, Александр Васильевич поднял ворот плаща и теперь уже осторожно зашагал к отделению «Мастурбанка»*, чтобы совершить в виртуальном пространстве переливание набранных им в прошлом месяце очков с зарплатной карты на счет мобильного оператора.

Проходя по грязным весенним улицам, он привычно отмечал скопления молодых бездельников, уже распивавших, несмотря на ранний час, алкогольные коктейли на детских площадках и в скверах. Один из них – маленький лысоватый хмырь, с трудом держась на пьяных ногах вандалил из баллончика рекламный плакат, вмонтированный в стенку автобусной остановки. На плакате был изображён счастливый человек за рулём кабриолета. Ниже шёл текст: «Заходите на сайт probok-kak-by.net! Мы уже много лет делаем вид, что помогаем автомобилистам улучшить жизнь за рулём! Именно мы создали иллюзию, что вы можете влиять на отмену доверенностей и техосмотра! Заходите к нам, участвуйте в акциях и не забывайте кликать на рекламные баннеры, ведь именно они оплачивают тот кайф, за которым вы сюда приходите!». Лысый хмырь закончил свою работу, отошёл в сторону, и Александр Васильевич увидел корявую надпись, появившуюся внизу: «А вабще бабла у нас и так дохуя!»

Да – подумал он, провожая взглядом лысого, который поспешил присоединиться к одной из компаний – общественного протеста в наше время можно ожидать даже от спивающейся молодёжи. А что толку?

Вообще-то, несколько лет назад Александр Васильевич взял за правило не читать рекламные плакаты, не слушать рекламные сообщения и не смотреть рекламные ролики. Он понял, что разрушительная война за потребительские умы (о разновидности которой, в общем-то, и говорила консьержка) ведется в его собственном сознании, которое он почему-то вынужден предоставлять совершенно бесплатно в качестве поля боевых действий богатым людям при выяснении их отношений друг с другом. Мало того, приобретая в итоге товар, навязанный выигравшей стороной, Александр Васильевич как-бы оплачивал триумф этого победителя из собственного кошелька, но должен был вместо естественного раздражения испытывать странную иррациональную радость от совершенной покупки!

Но одно дело выработать правило, и совсем другое – ему следовать. В общем, время от времени Александр Васильевич, с детства читавший всё подряд, все же обнаруживал себя за просмотром той или иной рекламной ахинеи, которой в окружавшем его пространстве всегда хватало с избытком. Сегодня на пути к банку его блуждающий взгляд наткнулся на два внушительных размеров объявления. Первое привлекло его внимание ярко-красной надписью «Универмаг». Дальше следовала расшифровка: «Маг Универсал. Наговоры, Проклятья, Привороты, Навороты, Повороты, Уговоры». Второе рекламировало некоего Тамаду-баяниста. На прибитой к дереву фанерной лопате с отломанным черенком легкомысленным курсивом было выведено: «Если у вас отсутствует воображение и вкус, если вы точно не знаете, зачем организуете торжество и если вы настолько тупы, что все эти вопросы никогда не возникали в вашем мозгу, то звоните нам! Поверьте, хуже точно не будет!» Александру Васильевичу захотелось плюнуть в этот плакат, настолько тот был пропитан неприкрытой отвратительной правдой. Но он, конечно, сдержался. И ведь всё равно позвонят – подумал он с отвращением.

***

Переступив порог «Мастурбанка», Александр Васильевич столкнулся с симпатичной девушкой в банковской униформе – шелковом купальном костюме с символикой организации и высоких кожаных сапогах. Девушка излучала добродушие и, казалось, была под завязку заряжена той самой эйнштейновской энергией, равной массе её упругого тела помноженной на скорость света в квадрате.

– Чем могу помочь? – Осведомилась она, слегка подпрыгнув на месте.