В жизни не каждого теннисиста

Когда все мячи были собраны, Дебора заявила, что сейчас мы будем работать с ударами, имитацию которых тренировали ранее.

– Шесть человек становятся на этой стороне, – показывала Дебора, натягивая сетку, – все остальные на противоположную сторону.

Корт имел множество непонятный разделений. Это была прямоугольная площадка разделена сеткой на две равные части. Если рассматривать с самой главной стороны, где должен стоять игрок – с задней линии, то по бокам расположены два вытянутых прямоугольника, под названием "коридоры". Если приближаться к сетке, то мы дойдем до линии подачи, находящейся на расстоянии приблизительно двух десяток футов от сетки параллельной задней линии. Центральная линия подачи делит корт на две равные части по короткой стороне и проходит только между линиями подачи, выделяя два квадрата подачи. А также и пространство за кортом, предусмотренное для передвижения игрока. Это была замысловатая конструкция площадки. Не зря Дебора, перед тем как впустить нас на корт, выделила целую тренировку на объяснение всех правил, ударов и так далее.

Когда Тейлор повесила сетку, она подходила к каждому, показывая его задачу. Вскоре все стояли так, что все восемнадцать человек были задействованы. Шесть человек были на противоположной стороне корзины, выстроившись в три колонки по два человека, а все, в том числе и я, стояли в ряд на стороне с Деборой. Распределившись, мне предстояло стоять одному и без Дэвида, Шарлотты и Сюзи. Все они были по ту сторону корта. Но вот Тодд был именно рядом со мной. Посматривая на меня, он думал, как мне казалось, о возможном отмщении за драку.

– Я сейчас буду кидать мяч, а те, кто стоят рядом со мной, должны сделать удар и перебросить его через сетку. Если мяч перелетает через сетку, то делает удар уже другая группа, – объясняла Дебора. – Все понятно? Тогда начинаем!

Она взяла свою гениальную конструкцию, сделанную немыслимыми экспертами, а именно табуретку со своим большим целлофановым пакетом, наполненным мячами, и начала кидать в нашу сторону. Дебора бросала всем, на удивление, аккуратно.

В нашем строю было девять человек, а на противоположной стороне шесть. Как мне показалось, было слишком много человек для такой площадки, но Тейлор угораздило быть активными.

Первый человек, стоявший в строю, попал по струнам ракетки, делая правильное движение. Но мяч, к сожалению, не долетел до сетки. Там один за другим. У каждого была задача перебросить это мяч через сетку. Пять человек, стоящих передо мной, не смогли перебросить через сетку мяч. Но вот когда настала моя очередь, то я уверенно ударил по мячу, попадая центром ракетки. И мяч, словно по прямой траектории, полетел, перелетая сетку и попадая в площадку. Я сразу начал улыбаться, радуясь своим первым перелетевшим мячом через сетку. Мой мяч отбила Сюзи и также перебросила его через сетку.

– Молодец, Сюзи! Берите пример, – стервозно говорила Дебора. – Пока у всех не получится – никто на ужин не пойдет!

Моя улыбка сразу скрылась на моем бывши-радостном лице. Меня просто не поблагодарили, словно я чего-то не сделал… Не показывая никаких эмоций, мне пришлось встать в конец, в ожидании своей очереди.

Мне приходилось слышать любые имена, но только не свое, так на протяжении месяца… Но самое ужасное на этой тренировке было не это…

Когда уже у всех более-менее начало получаться, мы начали держать мяч, перебивая его два, три, а то и более раз. Хоть и мячи и летели то в коридор, то вообще за площадку, но все равно отыгрывали каждый из ударов. Не повезло Дэвиду. Наверняка он думал, что чем сильнее он ударит, тем точнее мяч полетит. К сожалению, эта мысль для него оказалась роковой. Мяч, перелетел на сторону, где он и стоял. Дэвид решает сделать удар, но не попадает по струнам, а по ободу ракетку. И тем самым мяч, отскакивая неправильно, летит за пределы корта, перелетая даже через забор интерната. В эту минуту замерли все. Только ожесточенная Дебора, загоревшись своим внутренним гневом, бросила все мячи, взяла ракетку и начала приближаться к Дэвиду. Она прошла мимо деревянного столба, державшего сетку, и взяла свою громадную ракетку. Дебора, как смерть, медленно подходила к моему лучшему другу. Подойдя прямо к Дэвиду, она замахнулась своей деревянной ракеткой и ударила его по спине, а после по рукам, что тот начал дрожать от страха, закрывая глаза от причиненной боли. Дэвид не прослезился, а просто упал на колени. Дебора отошла в сторону, закрыла корт и пошла за мячом, уходя в сторону главных ворот, которые никогда не открывают, чтобы мы не сбежали. Мы все подбежали к Дэвиду…

– Ты как, – спрашивали мы. – Что болит?

У него сразу появились синяки от суровых ударов Деборы.

– Надо отнести его в медпункт, – предложил я.

– Она закрыла нас на замок, – сказала Сюзи.

Об этом я не подумал и нам оставалось только ждать.

Все были испуганы. С чувством страха все желание играть в этот вид спорта испарилось. Все стояли рядом с Дэвидом, кроме Тодда. Он усмехался с этой ситуации, наговаривая, что следующим, кто будет так лежать, буду я. Мне было наплевать на его помыслы… Самое главное для меня было в ту минуту – это здоровье моего лучшего друга.

Все мы стояли рядом с Дэвидом, но по приходу Деборы все разбежались. Увидев это, Тейлор позвала всех к ней, чтобы кое-что сообщить…

– Если вы хоть кому-нибудь сболтнете об этом, то будете сидеть в подвале целую неделю без еды до самой вашей кончины.

Всех повергло в шок от ее указания, поэтому никто больше не смел ей противоречить с этого момента.

Придя в медпункт вместе с покалеченным Дэвидом, Дебора начала рассказывать об придуманном неудачном случае.

– Фельдшер! О мой Бог! Помогите, – разыгрывала очередную коварную сценку Дебора, – помогите бедняге!

Она сопровождала Дэвида до самой койки. В мыслях у Деборы были сомнения, по плану которому она не хотела бы идти дальше. Поэтому, проведя еще несколько минут в медпункте, мы устали стоять и ждать под палящим солнцем. Некоторые, после этого дня получили солнечный удар, и следующие несколько недель лежали в своих комнатах. Дэвида отправили в ближайшую больницу. А все остальные, которые не попали под солнечный удар, продолжили ежедневные тренировки.

Деборе были просто наплевать… Наплевать на нас. Ей надо было просто угодить мэру, а с директором церемониться ночью в его закрыто-уединенном от всех кабинете. Директор Антонио ни капли не изменился после произошедшего с Дэвидом. Возможно, он сам об этом всем не подозревал… Единственное, чем интересовался директор, так это приезд высших по его значимости людей. Надвигалась проверка мэра, дабы он спокойно спал в своей богатой кровати. Ведь он до конца не верил в этот проект с теннисным кортом, поэтому решил все ускорить…

Прошел месяц тренировок. По-прежнему в группе оставалось восемнадцать детей. В начале июля всех обрадовала новость о включении воды в нашем городе. Это не могло не радовать.

На втором съезде директора, тренера и мэра они обсудили нас. Мы изначально знали, когда приедет мэр в интернат, поэтому спланировали все, чтобы узнать множество скрытой информации.

Мэр приехал во вторую половину дня. Все те, кто более-менее освоил начальные познания в теннисе, были на корте и пытались играть между собой без Деборы. Все остальные должны были ждать на втором этаже так, чтобы их никто не слышал и, наоборот, чтобы они ничего не слышали. Но один отважный паренек с болезнью сердца, решился подслушать их разговор. Мы все продумали… Шон Холл, без возможности бегать, как все остальные дети, стоял и подслушивал все, о чем говорят взрослые. Шон аккуратно спустился на первый этаж и медленно подходил к двери, где все были в сборе. Что только не несли Дебора с Мотиссом, дабы заработать кучу денег. Никто из этих обоих мерзавцев не рассказал про Дэвида. Никто не говорил про отключение воды, что ее не хватало, даже чтобы попить. Эти две властные твари говорили только о том, какие же мы молодцы и уже осваиваем спорт… И это все слышал Шон, стоя под самой дверью.

– Раз уж образовательный процесс у вас хлещет как никогда, то я хочу посмотреть на обучающихся, – покорно говорил мэр.

– Что ж, пройдемте, – встал со стола Антонио и пошел к двери вместе с Деборой.

Тут резко открывается дверь и испуганный неожиданностью Шон отскакивает в сторону.

Дебора замечает подслушивателя. В ее голове сразу просыпается та самая ожесточенность, сдерживать которую она попросту не могла.

– Я сейчас подойду, – фальшиво улыбалась Дебора мэру.

Она взяла Шона за воротник и увела как можно дальше за стену, дабы мэр с директором ничего не видели и не слышали. Тейлор стала жестоко унижать Шона, угрожая, что она отправит его в лес, где его загрызут волки. Он был весь запуганным и трясся от безысходности.

– Чтобы молчал как труп, а ни то… – с намеком говорила Дебора…

– Хорошо, – сквозь слезы говорил Шон.

– Пошел быстро в спальню и позвал всех, кроме отброски, чтобы были около корта немедля.

К слову, Дебора называла Иссу Ловли – девочку со статусом ДЦП, отсталой. Как же Дебора издевалась над ней, когда та ходила по интернату. Тейлор всегда считала, что Исса не способна не только играть в теннис, но и мыслить вовсе. Именно поэтому Дебора отправила Шона сидеть с Иссой, в надежде на тот сюжет, что Исса просто не запомнит ничего из слов Шона. Хотя сам Шон был уже достаточно запуган Деборой, поэтому он не собирался ничего говорить.

Исса и Шон остались наедине, в то время как оставшиеся дети пошли по требованию Деборы к корту…

– Извините, – запыхавшись, говорила Тейлор.

– Ну что… Продемонстрируйте мне, как ваши обучающиеся делают хоть какие-нибудь продвижения, – настаивал мэр, уставившись на нас.

– Все быстро взяли ракетки с мячами! – крикнула Дебора.

– Ну что ты так с ними обращаешься, – вмешался директор…

– Нет, она делает все правильно, – перебил директора мэр. – Вы же не тренер.

Директору Антонио это не нравилось… То, как Дебора обращается с детьми, казалось ему неподобающе. Не вытерпев, он кинулся в сторону корта, покидая компанию деловых лиц.

Все действия директора Антонио казались мне непредсказуемыми. То ли он наигранно подошел к нам и начал подбадривать, то ли ради денег, то ли он один из немногих, кто относился к нам с добротой.

– Детишки! Вы не расстраивайтесь, если что-то не понравиться мэру. Вы все равно будете играть в теннис, – с душевной добротой говорил Антонио, не подозревая настоящих и ожесточенных наших тренировок.

Именно в этот момент я понял, что Дебора не рассказала Антонио о всем произошедшем… Самое противное было то, что директор отошел от мэра и Деборы, оставив их наедине. Когда Антонио поддерживал нас, чтобы мы не падали духом и не боялись, за его спиной Дебора и мэр Мотис обсуждали его и не только…

– Вы же понимаете, Тейлор, что из этой кучки малолеток ничего не будет…, – критиковал мэр. – Боюсь предположить, что никаких денег вы с них не заработаете.

– Вы не волнуйтесь, мэр Мотис, – заволновалась Дебора, – я приму меры, чтобы они быстрее все освоили.