Пока Оно спит

Вплоть до вчерашнего обеда, Лина казалась Катрине человеком, на которого грех обижаться. Иногда Катрина чувствовала по отношению к знакомой раздражение, но не больше. Сейчас же в ней закипала ненависть, рожденная словами и презрительной интонацией голоса, и Катрина поняла, что ее снова провоцируют. На лице ее заиграла маниакальная улыбка, а в теле появилась даже легкая дрожь.

– Кстати… вчера она о чем-то тебя просила, вроде бы?

Катрина попыталась вспомнить и даже хлопнула в ладоши.

– Она просила заехать и полюбоваться на ее новую белоснежную оградку.

– Так… может, — голос ухмыльнулся, – съездим и глянем, как думаешь?

Катрина завела машину и, тронувшись с места, ответила:

– Ты даже не представляешь, как я этого хочу.

– Вот умница, – и голос засмеялся.

Через минуту Катрина уже мчала по Штрауса – ехать до дома Лины было пять минут. Азарт играл в ней с невероятной силой, адреналин вновь захлестывал, жажда разрушения вновь просила утоления.

– Рыжая скотина должна быть поставлена на место! Ничтожество! Шлюха! И она должна быть наказана, так ведь? Согласна?

– Несомненно, – вслух сказала Катрина.

Когда же она еще издалека увидела белоснежный забор, окружавший участок Лины, Катрину просто подбросило в водительском кресле. Она взглянула на спидометр – шестьдесят пять. После этого, взгляд ее намертво приковал забор, который неумолимо приближался по правой стороне. До участка Лины оставалось тридцать метров, когда в мозгу девушки сработало: «Остановись!»

– К черту! – прокричала Катрина.

Она выехала на тротуар, к которому и примыкала передняя стенка забора, круто вывернула руль вправо, влетела в ограждение передним бампером и ударила по педали тормоза.

Голос исступленно завопил.

От резкого поворота заднюю часть машины круто развернуло. Хруст и треск дерева отозвался в душе Катрины звуком праздничного салюта. Удар был не слишком сильным, но ее все же слегка бросило лбом на руль. Секунды три она приходила в себя. Вокруг стояла мертвая тишина. Сердце было готово выпрыгнуть из груди в предвкушении шоу. Катрина посмотрела на результат своих усилий и увидела, что добрая часть лицевой стены забора теперь валялась грудой раскуроченных палок во дворике, на тротуаре, и под колесами машины.

– Что так тихо? – шепотом спросила Катрина.

– Погоди. Сейчас что-то будет.

Буквально тут же из дома раздался вопль.

– Ой, сейчас что-то будет! – голос хихикнул.

Вопль Лины был похож на сирену. Катрина вышла из машины под моросящий дождь. Она не чувствовала страха. Хоть Лина была значительно крупнее, Катрина знала, что она не сможет причинить ей никакого вреда. Знала, что сейчас она сильнее Лины, какой бы сильной та ни была.

Входная дверь с грохотом распахнулась, и на крыльце появилась Лина – с растрепанными волосами и искаженным от гнева лицом.

– Она убить обещала! Убить обещала! – заверещал голос.

– Ты, сука! – заревела Лина утробно-горловым рыком. – Ты что наделала?!

Катрина подавила смех, нарисовала самую учтивую улыбку и, сделав два шага навстречу, сказала:

– Привет, подруга! Я, как и обещала, заехала взглянуть на заборчик. И вот, что я тебе скажу: это самый великолепный забор из всех, что я видела. Он изумителен!

Лицо Лины, замолчавшей при таком хамском и бесстыжем обращении, сначала побагровело, но через секунду резко побледнело. Сделав два нетвердых шага и гневно глядя в улыбающееся лицо Катрины, Лина вновь зарычала:

– Шваль, ты же сейчас умрешь!!!

– Рычит как псина. У нее талант.

Катрина тоже пошла навстречу.

– Не угостишь чашечкой кофе, подруга? – с издевкой и улыбкой спросила она. – Замерзла, жуть просто.

Лина на секунду остолбенела, замолчала и взглянула в глаза Катрины, которая тут же заметила то, о чем и так знала – гнев и злость в глазах Лины сменились неуверенностью. В следующий момент она вцепилась в волосы обеими руками и с визгами бросилась в сторону дыры в заборе. Катрина подумала, что, скорее всего, Лина сейчас вцепится ей в горло, но та пробежала мимо.

– Быстро ты ее! – захохотал голос.

– Сука! – вопила Лина, падая на колени перед обломками белых палок. – Тварь! Ты сейчас сдохнешь, сука!

Глядя на рыдающую, ползающую по грязной и мокрой земле среди обломков забора Лину, рвущую на себе волосы, размазывающую грязь по лицу, ничто не дрогнуло в душе Катрины.

– Смотри, как сука в грязи валяется, хаха! Грязь смешивается с грязью.

– А что ты плачешь, Лина? – участливо спросила Катрина. – Я же сказала, что он красивый, почему ты плачешь?

– Мой забор! Мой заборчик! – продолжала вопить Лина, продолжая биться в истерике. – Сука! Эта сука тебя угробила!

– Вот это ее полощет! – верещал голос, лаская Катрине слух.

Катрина понимала, что издевается самым низким способом над человеком, который ничем не заслужил такой расправы с ее стороны. Разумом Катрина осознавала до какой низости и маниакальной подлости она дошла, но ничего не хотела с этим делать. Голос взял верх над ее волей, над ее разумом, над ее сердцем, и делал с Катриной что хотел, заставляя испытывать наслаждение от мерзостей. Она стояла и едва сдерживала хохот, глядя на несчастную Лину.

– Я убью эту суку! Убью эту тварь!

Лина вскочила и, скользя по мокрой земле пожухлого газона, бросилась в дом. Перед крыльцом она упала лицом в грязь, с трудом поднялась и вбежала внутрь.

Еле сдерживая смех, Катрина бросилась вслед за Линой.

– Лина! Лина! Так как насчет кофе?! Я так замерзла!

– Плюнь в нее! Плюнь в эту мразь!

Катрина ворвалась в гостиную и по шуму и воплям поняла, что Лина наверху – либо что-то ищет, либо просто громит мебель.

– Лина! – кричала Катрина, стараясь, чтоб ее голос звучал участливо и сочувственно. – Лина, расскажи мне про своего нового друга, солнышко! Он уже трахал тебя, а?

– Да, дави эту суку!!!

Со второго этажа продолжали звучать истерические вопли вперемешку с рыданиями и звуками ударов.

– Лина! Так тебя уже трахал твой новый друг, а? Он трахал тебя в твоей с мужем постели? Или прямо на глазах мужа? Когда тебя уже будут драть на глазах мужа, а?