Конструктор времени 3. Битва двойников

К тому же:

«Явление материального мира как объект открытия, на который выдаётся диплом, – это неизвестная ранее объективно существующая, вносящая коренное изменение в уровень познания форма проявления сущности объекта материального мира». Уж такая сложная и немного туманно звучавшая формулировка была взята из официального документа и точно подходила к этому нашему случаю.

Когда я уезжал, переписку с академическим сообществом доверил вести своим соавторам: почётному пенсионеру Вяземскому и своему давнему единомышленнику Димке Калашникову, которого друзья звали Профессором с большой буквы П. И они, эти двое, по-прежнему безуспешно пытались достучаться до академического здравомыслия. Если факты не соответствуют теории, то факты в этом не виноваты. Вероятно, стоило бы пересмотреть подходы к существовавшим теориям.

Академическое сообщество отвергало всё единодушно. Но исключения из этого правила всё же были, хоть и не столь впечатляющие. Был один человек…

Правда, академик Ритер Всеволод Адамович, потрогавший всё это своими руками, на наши обращения больше не отзывался. Вероятно, его работа с одноклеточными затмила собой всё остальное. А иных заинтересованных более не наблюдалось. Наше маленькое и не очень научное сообщество теперь оказалось вообще в полной изоляции. Даже всемогущий кое-в-чём Богданов здесь помочь ничем не мог.

Но такое положение меня не сильно смущало. Я всё равно, назло академикам, продолжал путешествовать во времени. И меня уже было не остановить!

Сейчас в магазине я умудрился попасть в неприятное положение, когда искра из камня поразила всего-навсего мой мизинец и от этого я безвыходно застрял в каком-то непроглядном «нигде»! Без воздуха, без времени и без каких-либо других средств существования и ориентации.

Так вот, после того, как время остановилось и стало темно, до меня дошло: сейчас происходит нечто очень и очень знакомое… Все симптомы перехода были налицо… Правда, с именно такой ситуацией я ещё ни разу в своих путешествиях так близко не сталкивался. Ведь этот переход, в отличие от обычного, застрял на начальной фазе, которая обычно у меня длилась доли секунды и заканчивалась проходом в туннель времени, ведущий в два противоположных конца: в прошлое или будущее.

И путешественник, то есть я сам, теперь оказался наглухо замурованным рядом с реальностью, но без возможности достижения временного канала. И это было уже немного страшновато!

Я подневольно выпал во вневременной тупик и там безнадёжно застыл и оказался увязшим на временном перекрёстке. Время от меня не убегало и я не мог стремиться за временем. Я приклеился возле точки своей нынешней действительности и вернуться из этого состояния не мог…

Дурацкая искра, которая болезненно уткнулась в мой мизинец, не отпускала. Я попал в безвыходное положение, тупик, а дверь обратно уже успела за мной захлопнуться.

Случайная искра и глупый перстень! Неужели это возможно, чтобы какой-то предмет или какая-то статическая искра смогли бы меня вот так просто завалить?.. Дурь какая-то полная!

Я в последнее время столько раз уже бродил по лезвию ножа, что и теперь не мог позволить случайной ситуации возобладать. На карте стояло слишком много.

Немного истории.

В самый первый раз, когда я начал исследовать это суперустройство и невзначай воспользовался работой машины времени, я тоже был смертельно напуган и считал, что вот он пришёл мой неожиданный и безвременный конец.

И потом ещё долго не мог понять, что же тогда случилось…

Потом случалось уже многое. И это перестало выглядеть необычным и пугающим. Ко мне пришла Лика и было путешествие в прошлое для беседы с моим предшественником, подсунувшим мне это своё тяжёлое наследство. И после этого путешествия от меня уже мало что зависело. Словно круги по воде, слухи об удивительной машине покатились во все стороны. И появились желающие любым путём изъять и воспользоваться. Как бы ниоткуда появились недруги, жаждущие моей крови. Рядом сразу же возникли Вяземский с Богдановым. Тогда и они были не на моей стороне. Машина времени, как устройство, была очень мощной и опасной, человек, владеющий ей, мог менять в прошлом многое. Я уверен, история, как одно из благ нашей цивилизации, должна оставаться, как у индусов, нашей священной коровой, неприкосновенной для всех, и мне пришлось самому решать в этом вопросе за всё человечество. Я, чтобы только оно не попало никому, в какой-то момент вынужден был ликвидировать это оказавшееся в моих руках чудо! Сделал то, на что не решился бы никто другой.

Но это было лишь полдела! Запущенные ранее процессы, завязанные на это устройство, не были остановлены и мои проблемы продолжились. И как-то однажды, спасая свою жизнь, мне пришлось изобрести другой экзотический способ путешествий во времени. Уже безо всяких хитроумных машин!

Но сейчас у меня всё было иным. Между моим мизинцем и камушком на перстне существовала замёрзшая во времени искровая связь. Я ощущал её как болезненную занозу намертво прихватившую мой палец. И неприятный разряд для меня растягивался теперь в вечности. Время вокруг меня остановилось и моё жизненное пространство теперь с каждым ударом сердца всё больше сужалось. Я не мог выскочить обратно в реальность, не мог перейти дальше, пропустив этот мелкий, неприятный момент. И моё будущее накрывалось белым колпаком!

И я уже почти поверил, что меня они доконали: препротивная статическая искра и какой-то ювелирный изыск в руке менеджера.

Без-на-дё-га!

Не было смысла придумывать как снова остаться в живых и выйти из этой абсолютно тупиковой ситуации. Потому как простого желания было недостаточно, а оставшееся время жизни с каждой секундой продолжало убывать!

Я не мог что-либо изменить и моя возможность существовать без кислорода подошла уже к своему крайнему пределу. Я ощущал этот близкий конец, как задыхаясь, начинаю конвульсивно дёргаться, перед глазами сверкают искры и сознание быстро угасает.

Сознание действительно уже начинало мерцать. Я как бы засыпал, то чувствовал себя снова в достаточной мере подвижным, но внутри тесной собачьей конуры и в наморднике, болезненно туго стягивающем челюсти, то видел нереально яркие, насыщенные ослепительным разноцветным сиянием фантастические видения, где я бродил по зелёным джунглям и плавал в ярко-синем и безбрежном океане…

Когда я, уже совсем перестал что-либо соображать, перестал трезво оценивать возможность (точнее, невозможность) счастливого исхода, на инстинктах пришло воспоминание про реверс. Будущее, запечатанное из настоящего, было, как и выход в реальность, недоступным, и моё существо, в последней надежде, рванулось назад, к безопасному прошлому. И сразу же я почувствовал как убивающая иголка из левого мизинца безвозвратно выскочила.

Вспыхнул ослепительный синеватый свет и меня качнуло. Что я уже свободен и для выхода этого будет достаточно я догадался с небольшим опозданием: через какое-то время я понял, что пора завершать с переходом и возвращаться в живую реальность. И как только я это сделал, сразу же свет притух и появились громкие звуки. Оглушительный голос менеджера разорвал тишину:

– …Очень винтажный!.. – прорычал он низким, громовым голосом, растягивая слова.

Я качнулся, схватился за выступающий край витрины, хлебнул пьяного живого воздуха и всё поплыло перед глазами. Всё было таким неожиданно насыщенным и пугающе ярким: оглушительный звук, ослепительный свет и сладкий воздух. И фраза продавца про винтажность была насыщена такими неожиданными эмоциями!

Продавец, не глядя на меня и, убавив громкость, продолжал теперь, как заученное, бубнить:

– Вот оникс в золотой оправе!..

Дежавю! Я фразу про оникс в золотой оправе уже слышал когда-то раньше, но соображение, что реверс вернул меня в прошлое до головы дошло не сразу.

Я сделал ещё один глубокий вдох и понял, что живу… Но без серьёзного обновления систем мне теперь не протянуть. Потрясённый организм требовал полного восстановления.

– Бадахшанский лазурит с хрусталём на золоте с синим отливом… – мирно продолжал менеджер, происходящее со мной ему, похоже, было безразлично.

Голова продолжала кружиться, я ртом жадно ловил воздух. И никак не мог надышаться. И, потому существовал как бы в собственной, немного эгоцентричной, ячейке, оторванной от окружающего интерьера. Наконец возможность мыслить и говорить ко мне вернулась:

– Стойте!.. Что это за камень? – выпалил я и указал на ту часть витрины, где нетронутым всё ещё лежал тот камень в перстне, чуть не заморозивший меня во времени.

– Это? – мой вопрос выбил продавца из хорошо наезженной рабочей колеи. Похоже он не ожидал от меня такой активности. – Но тут всего лишь серебро!.. Оно темнеет и немного пачкается. Лучше выберите белое золото…

Но я был настойчив и продолжал показывать пальцем на требуемую вещь. И ему, не закончив с золотыми изделиями, пришлось, скрепя сердце, доставать тот самый перстень. Самое опасное изделие в этом магазине, а может быть и во всём мире!

Я не желал снова повторять те ощущения, поэтому предусмотрительно убрал свои руки за спину, подальше от перстня.

– Серебро девятьсот двадцать пятой пробы, подлинный опал… – вяло проинформировал продавец.

То, что случилось между мной и этим перстнем с подлинным опалом было колдовским и не позволяло мне относиться к ним, как просто к ювелирному изделию девятьсот двадцать пятой пробы. И я решил, что непременно должен исследовать все его необычные свойства. Поэтому сразу, не дослушав описание, решительно произнёс:

– Оформляем, беру!

Необходимо было исследовать эти его свойства в более вдумчивой обстановке.

– Но, вы разве не будете примерять? – удивился продавец.

– Нет! – категорично отрезал я.

Мне нужен был именно этот камень, на именно этом перстне! И размер и прочие его параметры меня нисколько не волновали. Не для того же я его беру, чтобы украшать свой палец!

Менеджер пожал плечами: «Как пожелаете!»

Когда он выписывал бумаги на оплату, я скользнул взглядом по ближайшей витрине. Всё было бы замечательно, если бы не внешний вид моего камня. Довольно серенький, хотя и абсолютно натуральный. Для исследования возможностей камня это годилось, но не надо забывать, что я пришёл сюда за другим. Был необходим подарок для любимой. И тут нужно было что-то совершенно другое.

– И, давайте посмотрим ещё. – осчастливил я продавца.

Не знаю почему, но камень в другом изделии сам по себе не отпускал мой взгляд с той секунды, как я его увидел. Как будто я сюда пришёл именно за ним. И только такой подарок мне хотелось для моей Лики. На обширной витрине он один светился так, что для меня затмевал собой всё остальное. Я видел уже это кольцо на пальце моей Лики. Сочетание чёрного и тёмно-зелёного и полыхавшее в центре полупрозрачного камня чудесное алое пламя.

Размер кольца был вполне подходящим. Вот что странно: этот камень тоже оказался опалом. Только искусственным.