Крутись, заходи ему за спину.
Звонкий удар по шлему.
Где я?
Пять!
Где я?
Шесть!
– Вставай!!! – ревет толпа.
Встаю, встаю.
Семь!
Всё, я готов дальше.
Восемь!
Да всё нормально. Продолжаем.
Ближе. Ближе. Ближе. Чем ближе, тем слабее удар.
На лицо капает масло. В нос бьет острый запах дыма.
Мерцание безумных красных глаз.
Как я устал. Как я устал. Как же я устал.
Гонг!
Звонкие удары молотка. Рёв толпы. Надо мной небо. Черное-черное. “Ты не справишься” – говорит мягкий голос, похожий на Алексея. “Порви его!” – рычит в голове голос, похожий на Гюнтера. А еще там, в глубине, есть кто-то третий. Этот третий просто молчит. Он, не отрываясь, смотрит на автоматона в другом углу. Он видит, что из одной из латунных труб у того не идёт дым. Он видит пятна масла на ринге. Он видит обеспокоенные лица инженеров. И он знает, что на лицевой пластине робота теперь отпечатано слово ЗИМА.
Гонг!
Бей. Уходи. Уворачивайся. Бей. Ближе. Снизу. Он открывается. Держись от него слева.
Бей!!
Уворачивайся!!!
Оглушающий звон.
Где я?
Какие-то люди. Почему нет отсчета? Я встаю, встаю. Посторонним же нельзя на ринг… Где отсчет? Почему я не могу встать? Как же болит голова…
Нокаут? В каком смысле нокаут? Я никогда не…
Звякает металл. Это инженеры оттаскивают автоматона. А железяку-то куда?
“Господа и дамы! В бое за превосходство! В связи с нокаутом обоих бойцов! Объявляется ничья!”
Фёдор пытался продраться через окружающий туман. Ему что-то кричали. Пытались пожать его руку. Какие-то девицы посылали воздушные поцелуи. Потом наконец к нему протиснулся Дювалле и отвел его в раздевалку. Мясник посмотрел на его зрачки и дал выпить какую-то сладкую микстуру. Как Фёдор переоделся и как добрался до дома, он не помнил.
***
Голова болела от любого движения. Пальцем пошевели – и голову пронзало болью. Фёдор с трудом открыл глаза и долго разглядывал серый потолок. Болело всё. Фёдор медленно ощупал бинты. На них были желтые пятна мази. Пахло аптекой. Потолок знакомый. Он дома. В своей кровати.
На кухне звякнул чайник и раздались шаги.
– Инга? – хотел крикнуть Фёдор, но только захрипел. Заболели рёбра.
Из кухни в комнату заглянул Дювалле. Ухмыльнулся.
– Лежи, лежи, – сказал он.
Зашел в комнату, подвинул рядом с кроватью табурет и поставил на него тарелку с дымящимся бульоном и кружку чая.
– Ну что, чемпион, как себя чувствуешь? – спросил он, помогая Фёдору сесть.
– Как кусок дерьма, на который упала наковальня.
– Ну что ты, мой мальчик. Ты вчера был великолепен. На то, что ты не продержишься двух раундов, ставки были восемь к одному. А ничью вообще никто не ожидал. Порадовал, порадовал. Ешь. Это куриный суп, я в забегаловке тут купил. Кстати, а где твоя подружка? Вчера ребята тебя домой привезли, думали отдать в ее руки и отчалить. А тут холодно и одиноко.
– Поругались, – ответил Фёдор и принялся осторожно есть суп.
– Понимаю. Бывает. Дело молодое. Помиритесь еще. Ладно, ты ешь, восстанавливайся. Мясник сказал, что ничего страшного. Сотрясение, рёбра треснули. Недельку полежишь в постели и будешь как огурчик. Но еще раз скажу: публика была в восторге. Даже вот в газете про тебя написали.
Леонард достал из сюртука свернутую газету и положил ее на кровать.
– Почитаешь потом. Все требуют реванша. У тебя определенно талант.
– Не уверен.
– А ты подумай еще раз, – Леонард залез во внутренний карман и достал оттуда пачку ассигнаций. – Вот. Твоя доля. Всё честно заработано.
Фёдор отложил ложку, не глядя на пачку денег, осторожно лёг назад на кровать. Казалось, такое простое действие, но далось оно непросто.
– У меня есть для тебя кое-какое предложение, – задумчиво продолжил Дювалле. – Поговорим об этом, когда тебе полегчает. И слушай, у тебя тут беспорядок и как-то неуютно. Я пришлю кого-нибудь, чтоб за тобой поухаживали, пока ты не встанешь на ноги. Чтобы убрались и накормили.
– Не надо, Леонард Владимирович. Я сам. Всё в порядке.
Взгляд Фёдора упал на газету. На развороте красовалась иллюстрация, где огромный черный робот на ринге нависал над маленьким человечком. Вчерашний туман в голове всё еще не рассеялся. Фёдор закрыл глаза и сразу начал проваливаться в спасительную тьму. Леонард покачал головой, развернулся и пошел на улицу. Как хлопнула дверь, Фёдор уже не слышал, он снова заснул.
***