Переход

Смиряться с таким выводом совершенно не хотелось. При всех прелестях измерения, где мы сейчас находились. И кое-кто даже очень неплохо здесь устроился.

Насчет съемки техниками отчетов мы не пришли к единому мнению, для чего это понадобилось. Согласились друг с другом, поскольку сам факт такой съемки присутствовал, что на Землю передавались искаженные сведения. Кажется, капитаны использовали ситуацию в соответствии с только им понятными установками. Центр, похоже, вводили в заблуждение относительно некоторых вещей. Когда Павел узнал, что вся группа второй экспедиции считалась пропавшей, лицо его помрачнело.

– И вас также будут считать пропавшими.

В общем, получалось только резюмировать, что руководство на Земле не владело полной информацией. Все зависело от доклада командиров, которые действовали одинаково. Причина оставалась для нас загадкой.

Ладно, пожалуй останусь пока здесь. Поживу, подумаю, что делать дальше. Для первого дня с массой впечатлений – очень даже неплохо. Напоминает сказку.

Чуть позже можно поразмыслить, как вернуться назад и выяснить, что же происходит там на самом деле. Мой мир именно там. Там близкие люди, пусть и за двести световых лет отсюда. А что здесь?

Из рассказов Лазарева о времени, проведенном за последние семь месяцев, я уяснил для себя, что прошло оно с максимальной пользой. По мнению Павла, действие расширителя позволило наблюдать настоящий Хорос. Тот, который существует на самом деле. То, что видели люди, прилетая на базу – своего рода иллюзия. Планета обладает сознанием. Здесь подтверждается нечто, похожее на теорию Вернадского о ноосфере. И не всякому себя открывает. Почему? Не каждый из прибывших несет пользу здешнему миру. Сначала его как бы изучают.

– То, что видно в том измерении – как маскировочная сетка. Понимаешь, о чем я говорю?

Мне сразу вспомнились переплетенные корни деревьев, трава. О чем и было сообщено рассказчику. Павел улыбнулся.

– Не только это. Хорос не так прост, как кажется поначалу.

По его словам, и люди, живущие здесь, встроены в эту систему. Они помогают окружающему миру, а тот – им.

– Здесь есть люди?

Вот так новости. Сразу появилось желание узнать об этом поподробнее.

– Скоро узнаешь, – усмехнулся Пашка. – Надеюсь, не разочаруешься. Здешнее общество вот так вдруг не пускает к себе. Значит, ты уже готов.

Готов к чему? Однако, пусть все произойдет в свое время. Скоро – так скоро.

Дом Лазарева представлял собой точную копию наших кают на базе. Да и к чему выдумывать что-то другое, если наши жилые помещения спроектированы почти идеально. Пожалуй, в них воплощен весь опыт человечества относительно представлений о комфортном жилье, переплетенный с научным подходом. Без всяких этих пошлых дворцов, двух- и трехэтажных особняков, прочей шелухи. Практичность, эстетичность, экономичность – кажется, таков девиз нашей современной архитектуры.

Единственная вещь, которой не имелось в каютах – камин. У Лазарева он располагался на кухне, и рядом с ним мы сейчас и сидели за столом. Камин, конечно, не горел. Лето вступило в свои права, вечером и ночью уже можно чувствовать себя комфортно. Да, и хозпостроек на станции у нас тоже не имелось. Все, что может потребоваться, получали из материализатора.

Материализатор Павла, к слову, стоял рядом с нами, на подставке, как и полагается. Интересно, каких трудов ему стоило приволочь тяжелый прибор сюда? При воспоминании о недавних событиях мои мышцы ощутимо отозвались – вспомнили, как перетягивали аппарат.

– У тебя тут электричество? – спросил я друга.

– Солнечные батареи. И прибойная электростанция, на случай, когда нет солнца. И генераторы немного усовершенствовал.

Лазарев, как оказалось, перетащил материализатор в последнюю очередь. Сначала на базе изготовил батареи с проводкой, доставил их сюда. Батареи висели на соснах. На достаточной высоте. Где-то в песке тянулся к дому кабель от электростанции.

Вечером мы снова плавали в море. За день вода прогрелась. Было ощущение, что купаешься в теплом молоке. И вылезать на берег совершенно не хотелось.

Теперь я начинал понимать друга, у которого не виделось никакого желания покидать это место. Если и имелся где-то в наших мечтах рай, для многих он выглядел именно так.

Наутро после завтрака Павел снова заставил мои нервы немного пошалить.

– Сиди здесь, – сказал он. – Сейчас кое-что покажу. Только не делай резких движений.

Заинтригованный, я в недоумении уставился на дверь кабинета, за которой скрылся Лазарев. Через минуту дверь открылась. На пороге комнаты стоял человек, которого я где-то когда-то встречал.

– Ну как? – спросил он голосом Пашки. Затем щелкнул по экрану браслета и спросил уже другим голосом:

– А теперь узнал?

Голос я узнал. Когда-то довелось несколько месяцев поработать вместе с его обладателем. Передо мной стоял вылитый Николай Ряскин, командир второй миссии на Хоросе. Высокий, похожий на медведя. С добродушным взглядом.

– Ну ничего ж себе. – Только и смог сказать я. Сходство было абсолютным. Даже для меня, который знал Ряскина достаточно хорошо.

Мой друг сконструировал еще один прибор, который позволял его обладателю становиться другим человеком. Действие прибора состояло в подробном сканировании воспоминаний мозга на предмет общения с тем, в кого хочешь преобразиться. Затем все параметры переносились в память преобразователя (так назвал Павел свое изобретение). Прибор умещался в браслете в виде дополнительной программки.

Я сразу вспомнил сказки про то, как хлопнулся Иванушка об землю, и стал… Кем же он там стал? Кажется, ясным соколом. Что ж, мы рождены, чтоб сказку сделать былью.

– И часто ты здесь перевоплощаешься? – спросил я.

– Да нет. Незачем. Решил просто похвастаться.

Я рассказал другу, как немного поработал над его изобретением. Увидел заинтересованность, и разговор мы продолжили у компьютера. Поделился своими наработками и получил от изобретателя оценку трудам:

– Ты знаешь, неплохо получилось. Кое-что мне и в голову не приходило.

Затем нам предстояло ознакомление с окружающей местностью, которое пришлось провести пешком. На лошади я вообще не сидел ни разу, а уж тем более без седла. Все передвижения здесь осуществлялись почему-то именно таким способом. Планета и ее обитатели, разумеется, имели представление о современных средствах транспортировки. Однако, по словам Павла, пользовались ими только в случае крайней необходимости. Старались жить в гармонии с окружающим миром.

Через полтора часа ходьбы по широкой тропинке вдоль морского берега под защитой леса от солнечных лучей мы увидели небольшая деревушку, вытянувшуюся вдоль побережья. Деревянные дома стояли в тени сосен. Всего их насчитывалось около двадцати.

Впоследствии я узнал, что именно в таких компактных поселениях обитало большинство жителей планеты. В отличие от землян, давно обустроившихся в мегаполисах. На земле, конечно, существовало сельское хозяйство. Но все фермы были настолько автоматизированы, что процессом спокойно могла управлять небольшая семья. Что, собственно, и происходило. Такие люди сохраняли прежний размеренный уклад жизни, можно сказать, наслаждались ей. Никуда не спешили. И их было мало.

Процесс урбанизации, начавшийся с конца ХХ века, неумолимо взял верх к нашему времени. Тогда, в самом его начале, многие ученые и политики били тревогу – село вымирает! Нет, как оказалось, не вымирает. Это неизбежность с развитием науки и техники. И если в начале того же ХХ века без усилий большой группы людей никак нельзя было справиться с выращиванием и уборкой тех же зерновых, содержанием скота, птицы, то к последней четверти того же столетия роль механизмов начала отчетливо вырисовываться. Что говорить про наше век, когда двое-трое фермеров при помощи автоматов собирали урожай, кормивший не только их семью, но и миллионы других.

Здесь, конечно, стоит сказать и о том, какую негативную сторону открыла нам вся эта автоматизация. Вместе с развитием техники развивалась, например, такая наука, как генная инженерия. Урожаи всех культур были, конечно, при ее помощи защищены как от вредителей, так и от природных катаклизмов. Но вся сельхозпродукция изменила свои характеристики. Стала несколько синтетической, что ли. И уже в наше время то, что мы помнили по детству, осталось только воспоминанием.

Одним словом, люди победили природу, но вместо натуральной продукции создали суррогаты. И если это победа, то Пиррова. Как-то так.

Наука наша дошла до того, что пищу можно теперь было получить и из материализатора, который попросту брал из атмосферы необходимые для приготовления элементы. Сейчас эти приборы применялись в основном в космонавтике. Но многие считали, что со временем они заменят для нас продукцию фермеров. Вот оно – будущее человечества. Как по мне, такое будущее все больше отдаляло нас от первооснов.

Вот почему мы не могли на Земле слиться с природой. Достижения науки попросту изменяли человеческий организм. Желудок не способен был уже принимать натуральную воду и пищу. Кожа – соприкасаться с природными водоемами. Ну и так далее. И мне начинало казаться, что чем больше человечество развивало свои возможности, тем большую цену платило за такое развитие. Страшно представить, что может произойти после нас. Когда ресурс Земли исчерпается. И, похоже, ждать осталось недолго.

Хотя, если взять ту же нефть в качестве примера, кое-какие положительные моменты будущего можно уловить. Когда выкачали все ее запасы, а случилось это к концу 21 века, катастрофы никакой не наступило. Может быть потому, что двигатели внутреннего сгорания к тому моменту безнадежно устарели. На смену им пришли новые, совершенно другие технологии. К этому времени изменились взгляды и на многие фундаментальные постулаты физики, что и позволило новой технике появиться.

Злые языки, впрочем, поговаривали, что все эти технологии разрабатывались еще на заре появления ДВС, и что существовали определенные силы, которые внедрению альтернативной техники попросту препятствовали. И мне всегда казалось, что это мнение не лишено было основания. Если вспомнить из истории, как развивались крупнейшие нефтегазовые корпорации, то сомнения только увеличивались. А уж если еще привести на память и криминальные сводки на рубеже двадцатого и двадцать первого веков… И продолжить рассматривать их к концу этого временного отрезка. Когда корпорации уже понимали, что ресурсы на исходе и продолжали всячески стопорить внедрение новых технологий. Отвлекали, так сказать, внимание общественности. Вспомните хотя бы историю с компаниями того же Илона Маска, «Теслу» которого эти самые корпорации использовали, как способ дискредитации самой идеи доступного электромобиля.

Немногие смогли взглянуть на ситуацию с позиции будущего, перестроиться. Стать во главе прогресса. Большинство из известных в прошлом столетии нефтегазовых гигантов попросту канули в небытие. И та же «Тесла» вместе с ними. Потому что появились действительно доступные решения.

– Не лежал никто из нас тогда на берегу без сознания, – сказал Лазарев, когда мы уже почти подошли к деревне. – Шлемы сняли и работали на свежем воздухе. Пока Ряскин не заметил. Он ругался и кричал на всех, приказал сразу же возвращаться на базу. И всех на карантин посадили. Простуда у некоторых потом проявилась. В легкой форме. А больше ничего экстраординарного.

Мы направились к одному из домов. Здесь было всего две улицы, если их можно так назвать – дома стояли напротив друг друга в шахматном порядке.

Местное население от землян почти ничем не отличалось. Все выше среднего роста, с отличной комплекцией – подтянутые, стройные. Удивляться нечему – они живут в гармонии с окружающим миром. Трудятся, развиваются. Дети поглядывали на меня с любопытством – к Павлу успели привыкнуть и считали за своего.