Леший. Хозяин Черного леса

– Страшно потому что было, – пояснила Яна. – Пережить такое. У нее стресс был. А потом, дурочка, психанула…

– Все по порядку, – сказал Яшин. – Без путаницы и лишних эмоций. Дело серьезное, Андрей Петрович.

– Ладно, потерплю, – кивнул частный детектив.

Яна продолжала:

– Мы согласились, короче. На следующий день за нами заехали. Водила такой веселый был, все шутил, мол, и я от вас кусочек откушу. Ну ладно, мы привычные, наслушались. – Яна сделала глоток пива. – Ехали мы долго, на край области. Но и деньги пообещали нормальные. Двойную цену. Нас привезли в загородный дом, шикарный такой особняк в три этажа, с бассейном, все дела. Мужиков было шестеро. За главного там был «папочка», его так все звали. Дядечка с сединой. Веселый, вежливый, приятный. Он с нами сразу и расплатился. Мы не в обиде. Ну, выпили мы за знакомство, все как полагается, потом в сауне еще выпили, с одним поближе познакомились. – Она игриво покривила губы. – Раскумарились все.

Лола с легкой, чуть натянутой улыбкой то и дело отводила русалочьи глаза. Разговор пошел на профессиональную тему.

– А потом из баньки за стол, – продолжала Яна, которую уже понесло. – Там жратвы было – на сто человек. Мы прям офигели: пир на весь мир. Икра, омары, все такое. Вискаря залейся. За столом еще выпили. Все кайфово было, косячки забили.

– Этого я не слышал, Яна, – указал на нее пальцем Яшин.

– Ну а что? Как всегда.

Он сделал большие глаза:

– И этого не слышал.

– Ну ладно, ладно. А потом надо было за работу браться. Ну все как обычно. Про это можно? Про секс?

– Про это можно – секс еще никто не отменял, – пожал плечами Яшин. – Даже за бабки. Хотя моральная сторона хромает.

– Ну а что тут такого? – Яна открыто посмотрела на Крымова, пока Лола приложила кулачок к губам, пряча стыдливую улыбку и веселые русалочьи глаза. – Сексом все занимаются. Чем мы хуже? А если заработать предлагают? А с бабками напряг? Короче, денежки надо было отрабатывать. Не за красивые же глаза нас позвали? Нам приказали раздеться. Мы разделись. И мужики разделись.

– Ой, Янка, – вздохнула Лола.

– А что? Говорю, как было.

– Ага, и я про то.

– Мужики разделись и надели маски, кто волчью, кто свинаря, кто барана. Еще медведь был и рысь какая-то. Есть такой зверь?

– Есть, – кивнул Яшин. – В Сибири водится.

– Ну вот. Мы так: а зачем маски? А «папочка» нам: а мы так хотим. Для остроты ощущений. Мы думаем: ну ладно. Знаем, у мужиков разные причуды бывают. Решили под животных закосить. Да пофиг. «Папочка»-то сам волком нарядился. Он нам и говорит: сегодня у нас лесной гость будет. Я: какой еще гость? А он: такой. Наш царь лесной сегодня будет. Наш бог. И повели нас во двор. А там по кругу уже факелы. И барабан огромный. Один, который в барана нарядился, подбежал к нему и стал молотить в него как бешеный. Мы: а зачем барабан? Я уже думаю, не прикончить ли они нас решили. Типа жертвоприношение. А «папочка» говорит: мы так нашего царя вызываем. Он в глухом лесу живет. Без барабана никак не услышит.

– Да, с причудами господа, – поглядев на коллегу, кивнул Яшин.

Яна продолжала:

– В середине двора – кожаный диван. Такой, полукруглый. С ремнями.

– Какими ремнями? – не понял Крымов.

– Какими? Для рук и для ног. – Яна сцепила пальцы левой руки на запястье правой и провернула. – Сунул руку – и ты попался. Две – тем более. И не сбежишь уже. Подергаешься, и все. Да, Лолк?

– Ага, – не поднимая русалочьих глаз, обреченно подтвердила та. – Извращенцы.

– А перед столом ведерко с шампанским и бокалы. И фрукты всякие. Нам приказали, мол: становитесь на четыре точки. Ну, обычное дело. Но не в этот раз. Мы так: не хотим в ремни. А «папочка», с волчьей башкой, и говорит: а надо. И без лишних разговоров. Ну, и встали мы на четвереньки. Настёнку в середине поставили. Она у нас самая такая-растакая – грудастая, задастенькая, но в талии как оса, и волосы как лен, до бедер. Суперсекси, короче. Мужики захрюкали, завыли, заблеяли. Жуть. За меня и за Лолку взялись, а Настенка – стоит и ждет, кто ее будет. А ее никто. У нас уже по второму клиенту пошло, а она ждет.

– Ой, Янка. – Лола с дредами заложила руками уши. – Уже пожалела, что пришла с тобой.

– Нормально, – кивнула подруге Яна. – И вдруг они, мужики-то, забубнили: идет, идет! «Папочка» нам и говорит: вот он, наш царь и бог пришел! Из леса пришел. Из самой чащи! Так что пусть ваша Настёнка постарается. А еще нам сказали: не оборачивайтесь, сучки! Кто обернется, той хуже будет. Пороть будем, сечь до крови. Все равно не убежите. А зады красные будут и полосатые. Херово, когда мужики, ну, типа клиенты, вдруг угрожать начинают. К таким лучше не попадаться. Но метаться-то уже поздняк. Настёнка на меня смотрит, и я вижу: ей страшно. Жуть как страшно. Не нас – ее для гостя-то приготовили… Но вот когда ей по-настоящему стало страшно, это когда она в отражении серебряного ведерка увидела его…

Разволновавшаяся Яна опрокинула остатки пива.

– Его – кого? – спросил Крымов.

– Хозяина леса. Их лесного бога. Кому они поклоняются. Лешего она увидела. Его отражение все росло и росло в ведерке. Пока он не встал за ней. Это она потом рассказала. Вроде и лицо человечье, но уродливое, тупорылое, весь в шерсти и с рогами на голове. Настенка дернулась, но куда там? Ее этот монстр прихватил на бедра, когтями впился, хрипло так сказал, не по-человечьи, я сама слышала: «Стой смирно, девка, и терпи!» После этого она уже и не дернулась. Как он ревел, этот леший, мамочки, до сих пор его голос в башке гудит, – Яна покачала головой, – и еще хрипел: дерите девок до полусмерти! Выживут – пусть радуются. – Яна выдохнула: – Пива еще хочу.

Официант как раз проносил мимо на подносе два бокала – его дожидалась влюбленная парочка в углу.

– Стоп, – сказал Яшин. – Сюда, Женя, к нам, именем закона. – Он снял с подноса один бокал, сказал: – Даме отнеси, а ее спутник подождет. Извинись за конфискацию. Скажи: ведем расследование. У нас дело государственной важности.

И протянул бокал Яне.

– Спасибо, – сказала та и сразу выпила половину. – Короче, они глумились над нами полночи; ну, так бывает иногда, услуги-то оплачены, да еще виагры хлебнули, я так думаю, а этот Леший еще три раза подходил к Настёнке. На нее смотреть было жалко. Слезы из глаз ручьем текли. Потом они ремни сняли, мы так и вырубились на этом диване. Нас мужики одеялами укрыли. Но перед тем, как отключиться, Настёнка все нам и рассказала. Шепотом. Под одеялом. Я подумала: глюки у нее. А утром растолкали нас, дали по бутылке пива и сигарете и отправили на такси домой. Тачка уже стояла у ворот дома. Мы и сами готовы были сбежать поскорее. Не прибили – уже хорошо. Настёнка, ну как очнулась утром и вспомнила все, уже молчала – так и не заговорила больше. Я пыталась ее разговорить, мол, ты че нам вчера наплела, про монстра, да не вышло. Она только потом как заревела, взахлеб, да громко так, мамочки, завыла прямо, я ее еле успокоила. – Яна взглянула на подругу, затем на мужчин. – Ну, вроде все рассказали про ту ночку…

– Круто, Андрей Петрович, а? – озадаченно спросил Яшин. – На страшную сказку похоже, верно?

– Похоже, – задумчиво ответил частный детектив. – На очень мрачную и очень мерзкую сказку.

– И не сказка это вовсе. Если бы вы нашу Настю увидели, так бы не говорили, – с горечью сказала Яна. – Мы думали, она крышей поехала. А может, и поехала. Вчера Настя залезла в ванную и вены себе порезала.

– Умерла? – нахмурился Крымов.

– Нет, – замотала головой Яна. – Откачали подругу. Слава богу. Она сейчас в больничке. Но головой она повредилась, это точно.

– А как вы-то сами, девушки?

– Да ничего так, терпимо. Не верится, это да…

Детектив взглянул на вторую девушку:

– А ты, Лола? Как себя чувствуешь?

Русалка с дредами пожала плечами:

– Да так, средней хреновости. – Смешно ей больше не было. – Настю жалко.

– Мы завязать решили, – строго сказала Яна. – Совсем.

– С сексом? – пошутил Яшин.

– С сексом за бабки, – ответила Яна. – Да, Лолка?