Нумизмат. Роман

– Согласен. И это самое ужасное.

– Почему? – удивился Иван Иванович.

– Потому что ни один монарх не прислушивается к голосу народа, – печально сказал Николай Александрович.

– Иван Иванович уже было собрался что-то сказать, но его опередил господин.

– Истину оспаривает только невежа. И так на чем мы остановились?

Что это я решил, чтобы Егор Игоревич собирал императоров и императриц, потому что они у меня уже в печенках сидят.

– Не забывайтесь, Иван Иванович, и извинитесь. А то, что все дело в вас и в Лёне, всем уже предельно ясно.

– Извините, Николай Александрович, вы исключение.

– Это ложь! – ответил Николай Александрович.

– Вот видите, мой господин.

– Николай Александрович не при чем, просто ему очень много лгало его окружение, и теперь он не выносит лжи. Продолжай, Иван Иванович.

– О чем тут можно продолжать? – громко воскликнул Иван Иванович и стал нервно ходить по кухне.– Я, как Кассандра, предвидел все, но только в ее случае ей никто не верил, а в моем я не верил самому себе. Операция провалена! – продолжал восклицать Иван Иванович, расхаживая взад вперед как маятник, держа руки в карманах.– Лёня стянул рубли! Императоры и императрицы разгуливают по городу или сидят в карманах новых владельцев монет. Кто виноват, ума не приложу! Я? Исключено! Я сделал все как надо! – сказал Иван Иванович и замер посреди кухни с яростной грустью в глазах.

Рублев пускай хоть и с промедлением, но все же смог приблизиться к разгадке некоторых запутанных вопросов, которые все это время безжалостно терзали его разум. Нет, не так, чтобы окончательно покончить с темными пятнами, как ему показалось, очень непростого происшествия. Но ему наконец-то стало понятно самое главное на данном этапе. Обрывки фраз и имя приятеля, который по его просьбе произвел с Иваном Ивановичем обмен, пролили свет на то, что от него так добивались необыкновенные герои. Рублев наконец-таки понял, что им нужна та самая непростая серебряная монета, которая для учителя истории оставалась загадкой.

Монету Рублеву в подарок принес знакомый охотник. На охоте на барсука, собака приятеля ушла в нору за добычей и долго не возвращалась. Обеспокоенный хозяин разрыл нору, освободил четвероного друга и за одно выстрелом на повал поразил разъяренного зверя. Со слов приятеля, Рублев пришел к выводу, что домом барсука было самое настоящее древнее захоронение.

Наткнувшись на человеческие останки, охотник испугался, но успел взять сверкающую монету. Чтобы вернуться обратно на место находки, охотник на отрез отказался. Монету он отдал Рублеву и поскорее постарался забыть.

Как и откуда незваные гости узнали о монете, Рублев не думал. И это было вполне естественно, если учесть то, кто были его гости. И вообще надо отметить удивительную особенность состояния Рублева. Теперь он нисколько не боялся и внешне был спокоен. Волнение осталось, но теперь оно было не то, что прежде. Новое волнение было что-то вроде того, когда вы долгое время грезили захватывающей прогулкой или поездкой, нет, самым настоящим приключением, и вот наконец-то оно должно было начаться. Откуда это было у Рублева, неизвестно, можно предположить. Он чувствовал, он знал, что с появлением у него загадочной монеты непременно случиться что-то невероятное, такое, что в корне изменит его жизнь. А как же иначе! Ведь на свете нечего не происходит просто так, само по себе, ведь если что-то случается, значит это кому-то нужно.

Как не крути, обмен состоялся. Рублев встал со стула и, как не в чем ни бывало, прошел в свою комнату.

Иван Иванович недоуменно посмотрел на своего господина.

– Я полагаю, что все только начинается, – сказал господин и улыбнулся.

Рублев взял с книжной полки книгу средних размеров, вернулся обратно в кухню и остановился в шаге от Ивана Ивановича.

– Возьмите, он по праву ваш! – сказал Рублев и открыл книгу.

Черт знает какая серебряная монета сверкнула тревожным светом, вызвав блеск торжества в черных глазах Ивана Ивановича.

Николай Александрович вышел из комнаты с любопытством на лице.

– Можно посмотреть? – спросил он и встал рядом с Рублевым.

– Я слышал об этой монете от дедушки, – сказал Николай Александрович.

– А я от Бога! – улыбаясь, сказал господин, и все с уважением посмотрели в его сторону.

– Ну что же вы! – недоуменно сказал Рублев, спустя минуту, по истечению которой к монете никто не прикоснулся. – Я вам ее дарю!

– Благородно! – сказал Николай Александрович.

– Я все равно не могу, после того, что случилось, – ответил Иван Иванович.

– Давайте по справедливости, – сказал господин и закрыл книгу в руках Рублева, – монета будет у вас, пока мы не вернем все рубли, которые по праву должны принадлежать вам, после чего поменяемся по справедливости.

– Я согласен!

– Еще бы вы не согласились! Настоящие приключения всем по вкусу. Теперь же меня волнует, где рубль с портретом Николая Александровича и сам альбом с гербом дома Романовых?

Рублев показал серебреный рубль и альбом.

– Николай Александрович, как вы желаете: с нами или в альбоме? – спросил господин.

– С вашего позволения, я бы прогулялся по свежему воздуху, – попросил император.

– Рубль принадлежит Егору Игоревичу, ему и решать.

– Ради Бога!

– Благодарю.

– Вот только я не понял, что значит, желаете с нами или в альбоме? Неужели Николай Александрович может поместиться в альбом?

– А где по-вашему он был раньше?

– Неужели в альбоме?!

– Егор Игоревич, вы поверили всему, что говорил Иван Иванович, но не возьмете в голову элементарную вещь. Что же будет дальше, когда мы станем летать по небу и творить черт знает что?

– Мы станем летать по небу? – изумился Рублев.

– Это мелочи, по сравнению с тем, что они могут и делают на земле! – сказал Николай Александрович.

– Справедливо! И если вам мало предоставленных доказательств, будьте так любезны, следуйте за мной. Пока мы будем спускаться, я надеюсь, что Иван Иванович организует транспорт, чтобы наша поездка прошла с ветерком.

– Слушаюсь, мой господин, – сказал Иван Иванович и растворился в воздухе.

Рублев опять обомлел.

– Привыкайте, уважаемый, это был заурядный пример черной магии, самые невероятные вещи ожидают вас впереди. И еще, пожалуйста, возьмите собой рубль и альбом Романовых. О том чтобы вы взяли собой и серебряник, я говорить не стану, потому что это вы должны сделать в первую очередь и без всяких напоминаний.

– Я сделаю все, как вы велели, но не могли бы вы сказать, как вас называть, а то, знаете, как-то не удобно.

– Мои дела – мое имя! Ну, раз вы просите, и мой слуга назвался на русский манер, Иваном Ивановичем, извольте зовут меня Дмитрием Сергеевичем, в честь первых букв имен, которые я получил от своего незабвенного учителя.