Брак вслепую

– Да, – кивнул Мэтт, – но с некоторым опозданием. Я нарвался на волчью охоту. Помогите мне встать, друзья.

Граф Грентэм спешился, а Вильям подъехал близко к убитым зверям. С высоты роста своего коня он стал разглядывать их. Пуля угодила в лоб кабану. Он лежал с перерезанным горлом, и на его шее красовалась рваная рана, видимо от клыков волка. Серый был убит выстрелом в грудь, из раны его вытекала кровь на землю.

– Неплохой трофей, Мэтт, – усмехнулся виконт Уэймет, глядя на барона. Ясно было, что он прекрасно справился один.

Маркиз Бристол больше часа блуждал по чаще в надежде найти жеребца. Голова у него болела, и он бы с удовольствием вернулся в замок и завалился в постель, если бы не страх потерять коня. Только это заставляло Оскара продолжать его поиски.

Отодвинув в сторону очередную ветку, преградившую ему путь, Оскар ехал наугад. Перед его глазами то и дело возникала жена-крестьянка, на которой он женился, чтобы шокировать друзей. Однако светские щеголи не оценили должным образом его поступок. И сейчас он сожалел, что обвенчался с крестьянкой, которая ему часто снилась по ночам. Впрочем, он сам не знал почему. Или это было связано с его запоздалой совестью, неожиданно пробудившейся в нем? Или он просто влюбился в свою жену-крестьянку?

«Хотя этого не может быть!» – ругал он себя.

Без сомнения, Оскар хотел оправдаться в собственных глазах. Но это ему не помогло. В душе он сильно переживал, что совершил большую ошибку. Ему вовсе не следовало вступать в брак с крестьянкой. К сожалению, теперь он ничего не может изменить, ведь перед Богом и людьми он уже связал свою судьбу с ней, хотя и бросил ее в Ившеме. А самое главное, время нельзя повернуть вспять.

Вдруг его мысли перескочили на Зевса. Черт побери, как он неловок! Надо же было ему свалиться с коня. Пусть только он доберется до него – уж тогда он задаст ему жару!

Однако суровые угрозы не принесли маркизу никакого облегчения. Голова у него по-прежнему болела так, что, казалось, раскалывалась на части. И, пробираясь сквозь заросли, он ничего не видел, кроме серебристо-серых глаз, повсюду преследовавших его.

Оскар никак не мог забыть глаза жены-крестьянки. Они всегда стояли у него перед взором. Ах, если бы он стер из памяти первую брачную ночь, то сейчас не мучился бы так угрызениями совести. Тогда он был бы спокоен и ничто не волновало бы его. Но глаза жены, невероятно расширенные то ли от ужаса, то ли от удивления, не дают ему покоя. Господи, как она смотрела на него! Гортензия-Беатрис буквально не отрывала от него глаз, столь прекрасных и до того выразительных, что он до сих пор хорошо это помнит. Он еще ни у кого не встречал таких глаз.

Солнце пекло, словно в пустыне. Кажется, в прежние годы он не замечал такой жары в июле. Она изнуряла людей, похоже высасывая из них последние силы. Когда же наконец спадет эта жара? Наверное, после такого зноя завтра непременно хлынет дождь.

Внезапно маркизу стало трудно дышать. Ему словно не хватало воздуха. Он быстро развязал шейный платок и сунул его в карман сюртука. В один момент Оскар почувствовал, как его дыхание восстановилось. Он слабо улыбнулся и кинул взгляд на кроны деревьев, на ветках которых прыгали и весело щебетали птицы. Проклиная про себя жеребца, испортившего ему охоту, Оскар Ландор ехал вперед, не надеясь найти его в густом лесу.

Это удивительно, но он и не знал, что его лес так разросся за десять лет, в течение которых он ни разу не был в родовом имении. Столичная жизнь полностью поглотила его, и теперь он не узнавал свою родную землю. Маркиз Бристол сдвинул брови, изумляясь тому, как он был беспечен все эти годы. После смерти отца, ушедшего из жизни три года назад, мать маркиза леди Маргарет и младшая сестра Джанет перебрались к нему в Лондон в городской дом, а замок Бристол-Касл остался без хозяйского глаза. Чтобы поправить свои дела, Оскар был намерен заняться торговлей лесом.

Строительство кораблей в Англии на высшем уровне, а тут лиственниц и дубов – как песка морского. Да и угодьями уже пора самому заняться. Решено: он осядет здесь, если только приедет к нему Гортензия-Беатрис.

Маркиз Бристол вдруг спохватился: «Черт побери, да о чем это я?!» Слава богу, что никто не читает его мысли, иначе стыда не оберешься. Впрочем, он вряд ли когда-нибудь увидит свою жену-крестьянку. Ей не хватит ума предъявить ему свои права.

Однако ее нежная алебастровая кожа, совершенно несвойственная крестьянке, донельзя смущает его, вырисовывая из памяти сцену их брачной ночи. Правда, припомнив ужас в глазах жены после того, как он штурмом взял ее, Оскару сделалось дурно. Должно быть, он был с ней по-скотски груб, мелькнуло у него в голове. Господь свидетель, как он хочет вернуть те краткие мгновения и повторить все сначала. Только по-иному, вложив в эти мгновения всю свою нежность и неукротимую страсть. Прежде женщины никогда не жаловались на то, что он плохой любовник. Наоборот, разделив однажды с ним постель, они уже не могли отказаться от него и сами гонялись за ним.

Лорд Оскар Ландор, маркиз Бристол невольно вздохнул, вспомнив аромат огненно-рыжих волос, а вкус губ Гортензии-Беатрис он до сих пор хранит на своих губах. И ему никогда не забыть ее серебристо-серые необыкновенные глаза, с укором взиравшие на него. К удивлению, маркиз так и не услышал ее голоса: она не проронила ни слова с момента их встречи и до прощального поцелуя, которым Оскар с усмешкой наградил свою благоверную после недолгого исполнения супружеской обязанности. Покинув избранницу среди ночи, маркиз возглавил кавалькаду. И всадники бешено умчались прочь от этого проклятого городка.

Оскар в очередной раз тяжело вздохнул и вдруг разозлился на себя. Проклятие! Кажется, еще недавно он был свободен от всяких мыслей. Его раньше никогда не волновала всерьез ни одна женщина, о которой он мог бы столько думать. А жена-крестьянка просто не идет у него из головы. Вот уже как два месяца он болен собственной женой и на других женщин ему наплевать.

Маркиз Бристол снова и снова думал о Гортензии-Беатрис. Он отлично помнил, что в ту ночь его больше всего смутил жасминовый запах ее волос. Значит, она частенько пользуется душистым мылом, что было невероятно странно для крестьянки. Да и аромат чудесной кожи, не сравнимый ни с чем, он никак не мог объяснить себе. А как были сладостны губы цвета граната! Однако больше всего поразили его руки жены-крестьянки. Они вовсе не походили на руки труженицы. Это были необычайно белые холеные руки, руки леди.

«Черт побери, – выругался Оскар. – Наверное, я выдаю желаемое за действительное. Впрочем, руки как руки. Судя по всему, я с пьянки принял их за руки леди. А вдруг она и в самом деле окажется переодетой леди? Тогда зачем был нужен такой маскарад? Скорее всего, я никогда не узнаю об этом».

Маркиз Бристол, предаваясь воспоминаниям, совершенно не заметил, как кончились заросли. Но как только он отвлекся от дум, перед его взором открылась цветущая долина с маячившей на горизонте цепью холмов. В один миг он направил туда коня. Дневной диск отбрасывал на всадника огненно-золотистые лучи, а встречный ветер развевал его длинные волосы черного цвета, ниспадавшие на плечи из-под черной треуголки. Он давно отказался от парика, предпочитая естественные волосы, хотя в высшем свете вовсе не одобряли такое новшество.

Вскоре Оскар Ландор мчался галопом в сторону холмов, надеясь найти там Зевса.

«Наверное, этот дьявол умчался туда, если никто не управлял им», – думал он, пришпорив коня. Как только маркиз проехал полмили, из-за ближайшего холма выехал ему навстречу всадник. В один миг он узнал лорда Джорджа Форда, к седлу которого был привязан Зевс. Не веря своим глазам, Оскар воззрился на них.

Когда лорд Форд наконец подъехал к нему, маркиз Бристол с улыбкой встретил друга.

– Джордж, как вам удалось усмирить этого дьявола? – спросил Оскар, глядя на присмиревшего коня. – И где вы его отыскали?

Прежде чем ответить, Джордж Форд быстро натянул поводья. Его конь остановился, а вслед за ним и Зевс. Гнедой жеребец виновато покосился на своего хозяина.

Заметив это, лорд Форд сухо упрекнул:

– Уж, конечно, не в чаще, где вы застряли.

Маркиз Бристол смущенно отвел взгляд, чтобы не выдать себя. Занятый воспоминаниями о жене-крестьянке, он совершенно забыл про коня. И как только Оскар выкинул все мысли о ней, то сразу перевел разговор в другое русло.

– Неужто кабан уже убит?

– Три часа назад еще был жив, – донеслось в ответ.

– А где же вы оставили моих друзей?

– Там же, где нашел вас, – отмахнулся Джордж, мрачно сдвинув брови. – Думаю, сейчас они прочищают лес в поиске кабана.

– Надеюсь, они вернутся в имение прежде, чем стемнеет, – улыбнулся маркиз, искоса взглянув на Зевса. – Иначе придется искать их с факелами.

Не говоря больше ни слова, друзья дернули поводья. Впереди ехал Оскар на лошади барона Труро. За ним двигался Джордж Форд, на привязи у которого шел Зевс, спотыкаясь на заднюю ногу. Когда конь в очередной раз споткнулся, маркиз Бристол мгновенно обернулся назад.

– Джордж, что случилось с Зевсом? – спросил он с тревогой в голосе.

– Ничего страшного, – ответил лорд Форд и тут же пояснил: – Его правая задняя нога застряла между бревнами, когда я нашел его на дальней делянке.

– Понятно, – буркнул Оскар усмехаясь. – Значит, вот почему он дал себя словить. Я весьма благодарен вам, Джордж, за то, что вы помогли моему коню.

– Не стоит благодарностей, дружище, – откликнулся Джордж смеясь.

Миновав долину, всадники свернули к подлеску, чтобы кратчайшим путем добраться до имения. Через полчаса быстрой езды они въехали в каменные ворота, где на фоне зеленых газонов высился трехэтажный замок Бристол-Касл.

Друзья сразу же повернули лошадей к конюшне, которая находилась на задворках. Из нее показались грумы. В мгновение ока двое из них кинулись к лошадям. Бросив им поводья, всадники спешились.

– Оботрите хорошо лошадей, – приказал им Оскар и, подозвав к себе главного конюха, добавил: – Билл, посмотри, что с ногой Зевса.

– А что случилось, сэр? – удивился тот.

– Его нога застряла в бревнах, – сообщил ему хозяин. – Теперь Зевс хромает. В общем, займись им, Билл. Мне нужен здоровый конь.

– Как прикажете, сэр, – поклонился главный конюх.

Когда маркиз Бристол и лорд Форд покинули конюшню, Билл тотчас отвел Зевса в стойло и, осмотрев его ногу, занялся раной. В это время Оскар с Джорджем уже входили в замок, дверь которого открыл им дворецкий Тимпл. Отдав ему плащи и треуголки, украшенные страусовыми перьями, друзья пересекли просторный холл и поднялись по широкой лестнице на второй этаж. Расходясь по комнатам, маркиз задержал Джорджа взглядом.

– Надеюсь, вы задержитесь в имении, несмотря на то что мои гости завтра уезжают, – проговорил он, отнюдь не сомневаясь в этом. – Разве не так?

Лорд Джордж Форд широко улыбнулся:

– Неужели вы боитесь одиночества?

– Вовсе нет, – нахмурился Оскар, – но я был бы рад вашей компании.