Потерянная во тьме

– Я верю тебе, милая, – рассмеялась Мэрион, свободной рукой поглаживая светлые волосы девушки. – Доедай, – Лили улыбнулась и откусила ещё один кусок от тоста.

После вкусного завтрака и тётиного «Моё ты солнышко» с поцелуем в макушку, она быстро собралась, и вышла из дома. Сердце гулко стучало, и живот скрючивало, то ли от сытного завтрака, то ли от беспокойства.

Быстро перебирая ногами, она дошла до магазина, надеясь застать там Майка. Но, к большому сожалению, начальника там не оказалось. У Лили получилось поговорить с ним по телефону, и решили они, что она может отправить все бумаги по электронной почте, если они так торопятся. А деньги девушка получит «как только, так сразу». Это ничуть не расстраивало её – у неё в планах было продать дом и всё его содержимое за любую сумму, что устроит покупателей.

Покончив со всеми делами, что требовало срочности, она отправилась за подарком для Мэрион. Послезавтра у неё день рождения. В их семье почти никогда не праздновали дни рождения и праздники. В этот раз ей хотелось устроить женщине сюрприз, купить свечи для торта, подарок. Возможно, ещё цветы? Лили помнила, как дядя растоптал подаренный на её день рождения коллегами букет, и ударил этим же букетом по лицу тёти. После того случая женщина не выходила на улицу неделю, стесняясь разбитой губы и расцарапанного лица. Лили яростно желала избавить женщину от всех этих плохих воспоминании, заменить их светлыми моментами. Она станет ей дочерью, которую у неё отняли. Они семья. И Лили сделает всё от неё зависящее, чтобы сделать её самой счастливой. Ведь тётя заменила ей маму, которая оставила, решив, что без неё будет лучше. Ни разу за всю её сознательную жизнь Мэрион не подняла на неё голос, не упрекнула её за что-либо, всегда была рядом. Она всегда была для неё опорой и поддержкой. Теперь очередь Лили отплатить ей тем же.

Обойдя несколько магазинов, слегка подуставшая натолкнулась на маленький магазинчик. Зайдя внутрь, на её глаза бросились страшные статуи различных животных, будды и других богов. Помещение было маленьким и не было в нём свободного места, кроме пола все поверхности были заполнены всякими странными предметами – камнями, свечами, фигурками и амулетами. Глаза разбегались, не найдя на чем остановиться. Всё было такое разноцветное, разношерстное.

– Вам подсказать? – обратился к ней пожилой мужчина, сидящий за прилавком. Огромные очки, висевшие на носу, так и норовились сползти вниз к самому кончику носа.

– Я ищу подарок для своей тёти. У неё скоро день рождения…

– Та-ак! – вернул на место очки старик, и принялся осматривать витрину с защитными амулетами. – Трискелион? – посмотрел на девушку наверх очков и покачав головой, продолжил: – Не думаю. Может, огневица?

– Я не знаю… – замялась Лили, не понимая, что несёт старик.

– Это очень сильный женский оберег от внешнего негатива. Он подарит носителю полную защиту от всего плохо, что может повстречаться на её пути. Также он способен укрепить силу воли и подтолкнуть на правильный путь. Амулет сделан из серебра…

– Да! То, что надо! – перебила старика Лили. – Можете завернуть его в подарочную упаковку? – что-то теплое разлилось по её венам. Она уже представляла глаза полумесяцы и звонкий смех тёти.

– Вот, пожалуйста, красавица. Долгих лет ей жизни! – улыбнулся старик, протягивая коробочку.

– Спасибо! – лишь произнесла Лили, чувствуя бодрость в теле от разрывающей грудь чувства радости.

Часы уже показывали час дня, поэтому решила поймать такси, чтобы не терять время. Мэрион, наверное, всё уже собрала и ждет её. Ей хотелось поскорее подарить тёте подарок и посмотреть на её эмоции. Но нельзя, иначе это не будет праздничным сюрпризом.

Сидя в такси, она осматривала город за окном, всё ещё не веря, что все эти места, напоминающие только о пережитой боли, они покинут сегодня же. Впереди новый город, новые лица, новая жизнь. Счастливая жизнь. Без дяди, без приставучего Майка, без осуждающих или сочувствующих лиц. Но ей будет не хватать Агату и Нэйта. Лили надеялась с ними все будет хорошо. Не хотелось сейчас думать о проблемах друзей, когда у неё их было предостаточно.

Она представляла, как они встретятся через…, может, лет пять? Десять? Неважно. Они будут такими взрослыми. Возможно, к тому времени Нэйт заведёт семью, ведь он мечтает стать отцом. А Агата, наконец, сможет забрать к себе свою дочь, и стать для неё матерью, которой она хочет. Она так беспокоится, что девочка так и никогда не назовёт её мамой, боится, что она навсегда останется для неё только «Татой».

Когда они уже подъезжали к дому, телефон Лили завибрировал. Это была Агата. Может она забыла что-то в магазине?

– Тата-а? – улыбаясь протянула Лили.

– Лили, ты где? – голос девушки звучал тревожно. – Тебя дядя искал. Я сказала, что не знаю, возможно, он пошел к вам домой. – Улыбка медленно сползла с её лица. Сердце начало отбивать новый ритм, угрожая выпрыгнуть из горла.

– Хорошо, – нет, не было ничего хорошего!

– Будь осторожна! Он не в себе, кажется, – прошептала девушка, громко и быстро дыша в трубку.

– Всё нормально, нас тут уже не будет, когда он придет, если придет, – твердо произнесла Лили, сделав акцент на последнем слове. – Вы можете подождать? – обратилась она к таксисту. На что тот кивнул.

Длинными шагами быстро преодолев лужайку, она остановилась у двери. Сердце замерло, легкие перестали дышать, а щеки покрылись мурашками. Дверь была приоткрыта. Выключенный свет и тишина за дверью добивали. Медленно переступая дрожащими ногами, она толкнула дверь. У входа стояли чемоданы и сумка тёти, а за ними на полу валялся телевизор. Боясь издать хоть звук, Лили прошла внутрь, и увидела, что весь дом перевёрнут вверх дном. Под ногами хрустели осколки. Казалось, что здесь прошёл ураган. Перестав дышать вовсе, Лили повернула голову в сторону гостиной и встретилась с глазами женщины.

– Тётя? – одними губами произнесла она, но в ответ лишь услышала зловещую тишину. Закрадывалось понимание, что она уже никогда не сможет ответить ей. Она замерла, не смея сделать шаг в сторону гостиной, тело отказывалось подчиняться. Время словно остановилось. Лицо её исказилось в мучительной гримасе, по лицу стекали слёзы, а плечи тряслись от безысходности… Воздуха катастрофически не хватало, горло сжимал огромный ком из сожалении и собственного бессилия.

Мир вокруг неё рухнул. Она почувствовала, как внутри неё разливается ледяная пустота. Каждое её движение стало тяжелым и замедленным, словно она находилась под водой.

Не смея сдвинуться с места, Лили заорала не своим голосом и упала на колени. Она не могла остановить крик, хрип, вырывающийся из её горла. Жадно глотая воздух, принялась раскачиваться из стороны в сторону, издавая скрипучие звуки. Стеклянные глаза женщины, сидящей перед ней, продолжали смотреть прямо на неё, неотрывно и неподвижно. Они были полны страха и молчаливого осуждения, как если бы в них отражалась вся её беспомощность и отчаяние.

– Пожалуйста… – давясь слезами, прохрипела, всё так же раскачиваясь, дрожа от горя и бессилия. Сжатые в кулаки руки тряслись. Внутри всё оборвалось.

Всё. Всё кончено. Это конец. Конец их счастливой жизни. Она снова одна. Совсем одна в этом огромном проклятом мире.

***

Веки её так и просили хоть на миг позволить им соприкоснуться, а налитые кровью глаза впились в потолок, собираясь прожечь в нем дыру. Как только её веки поддавались усталости, тут же доставалось левому бедру, которое превратилось в огромный фиолетовый синяк. Нельзя спать.

«Солнышко» – вдруг послышался звонкий голос женщины как гром среди ясного неба. Рука машинально потянулась к бедру и сильно ущипнула. С распахнутыми глазами возобновились и всхлипы. Горло саднило от стонов, переходящих на крик, с которыми просыпалась.

Её ум охватили мучительные мысли и чувства: гнев, страх, отчаяние. Внутри неё кипел вулкан эмоций, готовый разорвать её.

– Боже, почему я? – в который раз спрашивала Лили у кого-то, кто наблюдал за ним с облаков, по её мнению. Хотя внешне она выглядела спокойной, её душа металась, не в силах вынести адскую боль, пожирающую изнутри.

«Я люблю тебя, Лили».

Образ Мэрион, застывший перед глазами, всё дальше затягивал её в пучину страха. Страха, что лишили единственного лучика света в её погрязшей во тьме жизни.

Ей казалось, что это кошмар, из которого она вот-вот проснётся. Но реальность была беспощадной и неумолимой. В этой тишине, среди руин прошлого, Лили поняла, что жизнь уже никогда не будет прежней.

– Лили? – послышалось рядом. Она моргнула, чтобы дать понять мужчине, что она всё ещё жива. – Я принёс суп, пожалуйста, поешь немного, – просил сосед. Лили не ела уже сколько? Дня три? Четыре? Неделю? Со смерти тёти прошло уже шестнадцать дней, с тех пор Лили отказывалась проявлять признаки жизни – есть, спать, принимать душ. У неё ни на что не было сил и желания. Нэйт пытался пару раз насильно её накормить, но девушку вырвало всем содержимым желудка прямо на кровать.

– Я же не отстану, ты меня знаешь, – твёрже произнёс мужчина, сев на край кровати. Проигнорировав просьбу Нэйта, она закрыла глаза, чтобы дать понять, что она собирается спать, а сосед ей мешает. Хотя спать она не собиралась. Она будет так лежать пока не отрубится, и сможет поспать пока очередной кошмар не разбудит её. – Так, давай, вставай! – просунул он руку за голову Лили и поднял её как тряпичную куклу. За две недели с лишним девушка так исхудала и вид её был болезненным. – Тебе нужно поесть, – усадил и положил за спину Лили две подушки.

Поставив тарелку на тумбочку, он поднёс ложку с супом ко рту девушки.

– Открой рот, Лили, – устало просил Нэйт. Лили так же не моргая смотрела прямо перед собой. – Я не хочу читать тебе нотации, но ты должна жить, слышишь? А для того, чтобы жить, ты должна есть. Я не буду стоять в стороне и смотреть как ты убиваешь себя, – замолк мужчина, ожидая, что Лили хотя бы моргнёт, давая знать, что она слышит его. – Твоя тётя не хотела бы… – не успел закончить предложение, как услышал тихие всхлипы и стоны. Подняв на неё взгляд, он увидел, что Лили плачет, подбородок девушки дрожал, а глаза все так же оставались открытыми, глядя в одну точку. – Прости! – тут же понял свою ошибку Нэйт, – Черт!

Исказившееся в мучительной гримасе лицо Лили уткнулось в грудь мужчине. Сотрясаясь всем телом, она выла, больше не в силах терпеть нестерпимую боль, которая рвало её сердце в клочья.

Сердце Нэйта разрывалось от боли за подругу. Он помнил Лили весёлой и жизнерадостной, а теперь перед ним сидел сломленный человек, не та озорная девчонка.

– Прости, прости меня малышка, – с горечью шептал Нэйт, обнимая Лили. Он понимал, что понадобиться очень много времени и сил, чтобы вернуть её к жизни. Нэйт готов был дать и время, и все свои силы для того, чтобы помочь ей.

Спустя некоторое время мужчина почувствовал, как маленькое хрупкое тело обмякло в его руках. Осторожно положив голову Лили на подушку, он укрыл её пледом. Последний раз оглянувшись на подругу, Нэйт вышел, выключив свет в её комнате. Сегодня и всю предыдущую неделю он ночевал на диване в гостиной.

Когда в первый раз принёс ужин, он заметил мокрые штаны девушки, и понял, что Лили даже не вставала с последнего его визита. Поэтому он твердо решил, что не позволит вот так забить на себя, как бы невыносимо больно ей не было. Нэйт водил её в туалет, точнее относил на руках, протирал лицо влажной тряпкой каждое утро и кормил, если удавалось, ни разу не пожалев об этом. Он знал, что кроме него у неё никого нет. И если он оставит Лили, то обречет её к голодной, одинокой смерти.

Засыпая под тихий убаюкивающий стук стрелки настенных часов, Нэйт не заметил, как прямо перед домом остановилась машина, осветив окна фарами. А может это было к лучшему?

Глава 3

Горе и скорбь – это раны, кровоточащие от любого прикосновения, кроме лёгкого касания руки любви, но даже в этом случае кровотечение продолжается хотя уже и без боли.

Жизнь Лили никогда не была легкой. Она была из тех, с кем беды случались безо всяких причин. Давно утратившая способность получать удовольствие от повседневной деятельности или интереса к ней, Лили потеряла интерес к жизни. Хотя внешне была неподвижна, душа её скреблась изнутри, не давая покоя ни на миг. Как птица, которую заперли в клетке. В голове путались мысли, а когда она пыталась уловить хотя бы нить одной, сердце до боли сжималось, дышать становилось невозможно и конечности переставали слушаться. Поскольку все мысли были только о ней, о той, которую она больше не сможет увидеть или услышать.

Её тело было здесь, но сознание блуждало в мрачных глубинах отчаяния. Образ Мэрион стоял перед её внутренним взором, как яркая и одновременно мучительная картина. Её заботливые глаза, ласковые руки, нежный голос – всё это теперь стало призраками прошлого, которые не давали Лили покоя. Казалось, весь мир рухнул, оставив её одну среди руин. Мысли бесконечно прокручивались в её голове. Она винила себя за каждую минуту, проведенную вдали от дома в тот день. Чувство вины пожирало изнутри, как ненасытный зверь.