Потерянная во тьме

– Если честно, то я не верю во всю эту ересь с душой. Но мой дедушка говорил: «Чтобы попасть в рай нужно следовать определенным правилам…», а правила были таковы, что либо ты выбираешь жить так, как удобно тебе, то есть быть счастливым, либо следовать этим чертовым правилам, и быть несчастным до конца своих дней, но «правильным».

– И что ты выбрал?

– Я по пятницам хожу в бар с друзьями, слушаю сплетни Миры, – усмехнулся Нэйт, покачав головой, – а это тоже, как бы, грех.

– Раньше ты любил ходить в церковь, – с улыбкой вспомнила Лили.

– Мне нравилась роспись на потолке, и дедушку одного отпускать было нельзя. Помнишь, как мы искали его полдня, а он прятался у своей подружки из клуба для пенсионеров?

– Да, – грустно рассмеялась девушка, вспоминая каким непослушным стариком был дед Нэйта. – Как думаешь, где сейчас тётя?

– Если и есть рай, то она точно там, – дотронулся до плеча девушки.

– Сегодня она со мной попрощалась. Я уверена, что это была она, а не плод моего больного воображения, – подняла взгляд на Нэйта, и проследив за его взглядом, увидела, что глаза соседа устремлены на подъезжавшую к его дому машину.

Машина выглядела точно так же, как игрушечные машинки, что покупала ей мама, когда они ещё жили отдельно от дяди. Такую машину редко встретишь в их маленьком городке.

Лили посмотрела на соседа, тот замер, словно статуя, сверля машину хмурым взглядом. Нэйт, который всегда весел и улыбчив, вдруг нахмурился. Это было непривычное выражение для его обычно спокойного лица. Лили чувствовала, как в её сердце закрадывается беспокойство. Она заметил, что Нэйт не рад видеть гостя.

– Кто это? – тихо спросила Лили, не отводя взгляд от приближающейся машины.

– Посиди здесь, – это прозвучало не как просьба, а скорее как приказ. Его голос был тверд и насторожен. Как только Лили отвела взгляд от Нэйта, и хотела уже рассмотреть машину, столкнулась с глазами незнакомца. Его взгляд не выдавал никаких эмоций. Он просто смотрел. А когда Нэйт двинулся к нему, он перевёл взгляд с неё на соседа.

Невозможно не заметить, что Нэйт был зол. Сев в машину, он с силой захлопнул дверь.

– Надеюсь, ты не попал в неприятности, – прошептала Лили, зная своего упертого соседа. Он мог настаивать на своем до последнего, шёл напролом, не страшась ни власти, ни габаритов оппонента.

Прошла минута или две, Нэйт вышел из машины и посмотрел на Лили, затем, нагнувшись к открытому окну, что-то сказал незнакомцу. Это выглядело настолько подозрительно, что Лили не терпелось расспросить обо всем соседа.

– Ты не замерзла? – невозмутимо спросил беззаботным тоном мужчина, подойдя к её крыльцу.

– И что это было?

– Ничего. Это тебя не касается, – как можно мягче ответил сосед, чтобы ненароком не обидеть. Лили больше ничего не спрашивала, заранее зная, что не добьется вразумительного ответа от него. – Давай зайдем в дом, уже поздно.

Лили решила для себя, что обязательно узнает кто это, если не у самого Нэйта, то у его сестры. Что может связывать её соседа с таким как этот незнакомец? Мужчина кое-кого напоминал. Не внешне, а… аурой? Или ощущением что испытывала Лили при виде него. Так же неловко она чувствовала себя в компании еще одного их общего друга. К сожалению, уже бывшего.

Глава 4

Лили чувствовала, как сердцебиение отдается пульсацией в голове. Сколько бы не старалась она отделаться от них, мысли всё лезли в голову. А что бы было, если бы она пришла чуть раньше, что бы было, если бы она взяла тётю с собой. Она бы сейчас была жива? Или это её судьба? Умереть так рано, не познав счастья материнства, элементарного женского счастья, что уж говорить об остальном. Господи, как это убого звучит! Лили казались немного эгоистичными такие мысли. Словно она пытается облегчить свою вину.

– У меня голова раскалывается, – прошептала девушка, привлекая внимание соседа.

– Я мерил твою температуру недавно… – не успел закончить Нэйт, как Лили продолжила:

– Может, давление поднялось?

– Есть ноющая боль в затылке? В области носа?

– Нет, – коротко отвечает она, ожидая, что дальше скажет мужчина.

– Где именно болит? В висках?

– Да, ощущения, как будто голова сейчас взорвется.

– Не могу ничего предполагать. Тебе нужно показаться врачу, – снова коснувшись лба девушки, подытожил Нэйт.

– Просто дай мне что-нибудь, я больше не могу терпеть, – хнычет Лили, еле сдерживая слезы.

Опершись ладонями о колени, Нэйт тяжело поднялся с края кровати. Лили понимала, что сосед устал, но ничего не может с собой поделать. Оставаться сейчас одной не самый лучший вариант, она сама не справится.

Спустя некоторое время сосед вернулся в комнату, протянул таблетку и стакан воды. Вид мужчины был потрепанным, волосы спутались, а одежда смялась, пока он спал на диване. Лили мучала совесть, что она так поступает с ним, но ей так не хотелось сейчас быть наедине со своими мыслями. Они её съедят, поглотят всю. Она съедет с катушек, если хоть на миг ещё позволит мыслям о смерти, о мести, о Мэрион овладеть её рассудком.

– Прости, – всё, что могла выдавить из себя Лили.

– Что? За что? – Лили ничего не ответила, лишь уставшими глазами смотрела на мужчину, чувствуя безграничную благодарность за то, что Нэйт даже в таком состоянии не отмахивается от неё. – Лили, мы семья! А в семье все друг другу помогают, помнишь? Я знаю, что ты сейчас чувствуешь по поводу меня. Но я не оставлю тебя одну, не смей просить меня об этом, слышишь? – слова Нэйта всё-таки добивают девушку, и она уже не в силах сдерживать вырывающиеся наружу чувства, содрогается всем телом. Сколько бы она не плакала, чувства, терзающие её израненное сердце никак не выйдут наружу. Это как, когда ты ешь мороженое, сколько бы ты не ковырялся в ведёрке, на дне остается немного. Если остаток мороженого это капля в сравнении с целым ведром, то, что остается внутри Лили это огромная глыба льда, тающая так медленно.

Нэйт ничего не говорит, лишь присаживается рядом и обнимает Лили, в попытке успокоить её. Он устал, но сейчас не время жалеть себя. Перед ним маленький человечек, которому требуется столько помощи и внимания. Сколько бы лет не прошло, в глазах Нэйта Лили все та же маленькая напуганная девочка с огромными глазами. Он понимал, что Лили будет делать вид, что с ней все в порядке, как только придет в себя, чтобы не обременять его. Для такого случая Нэйт уже подготовил речь, убеждающую её, что она не одна, что с ней всегда будут рядом её друзья, её семья.

– Я, наверное, спасла страну в прошлой жизни, – тихо говорит Лили, вырывая соседа из мыслей. – Иначе как объяснить ваше присутствие в моей никчёмной жизни.

– Лили, – Нэйт пытается сделать замечание насчёт определения её жизни, но она не дает:

– Спасибо. Спасибо, что вы с Мирой есть в моей жизни, – на мгновение поднимает голову, чтобы посмотреть в глаза мужчине, затем снова утыкается в его грудь, увидев его улыбку. На что Нэйт лишь сильнее прижимает её к себе, в свои медвежьи объятия.

– Голова всё ещё болит? – шёпотом спрашивает мужчина.

– Немного, – так же шёпотом отвечает девушка.

– Четыре часа утра, я не могу избавиться от мыслей, – вдруг начинает напевать известный мотив Нэйт, чуть покачиваясь из стороны в сторону. – Хотел бы я, чтобы эти воспоминания исчезли. Но они этого не делают. – Лили молча вслушивается в слова, медленно моргая, не давая сознанию погрузиться в сон. – Оказывается, люди лгут. Они говорят: «просто щелкни пальцами». Как будто действительно я бы мог так легко забыть тебя, – ломающимся голосом продолжает Нэйт, пытаясь убаюкать Лили. – Мне просто нужно время.

– Щелчок, один, два. Где ты? – подключается девушка, чем вызывает улыбку у мужчины.

– Ты всё ещё в моем сердце, – не спеша продолжает Нэйт, уже почти засыпая. – Щелчок, три, четыре. Ты мне здесь больше не нужен. Убирайся из моего сердце, потому что я могу сорваться… – переходит на еле слышный шёпот, уловив краем уха сопение подруги. – Спи, – произносит облегчённо, уложив её обратно в постель. – Сладких снов, Лили.

Нэйт почувствовал облегчение, как будто отбросил что-то тяжёлое, что до этого он таскал. Его клонило в сон, но есть вещи поважнее сна, которые не требуют отлагательств. И имя им – Джэйсон. Чертов Джэйсон, никак не отстанет.

Как только рука Нэйта нащупала телефон в кармане, он начал вибрировать, оповещая о входящем звонке.

– Вспомнишь говно, – ухмыляется мужчина, принимая вызов. – Слушаю?

– Папочка! Я уже заждался, – перекрикивая музыку, кричит Джэйсон.

– Не называй меня так, повторять не буду! – сквозь зубы цедит мужчина. Настроение портит не столь обидное прозвище, а само существование в его жизни такого человека как Джэйсон. Как он мог так вляпаться? Ведь считал себя умнее и сообразительнее, чем остальные в их «банде».

– Тише-тише, успокойся, – ехидно улыбаясь, успокаивает на том конце друг, понимая, что этим он только сильнее разозлит его. – Мы же обещали не ссорится, помнишь?

– Иди на хер! Я отправил тебе номер по смс, больше ничем не смогу помочь. Выпутывайся сам!