Жена для двух лэрдов

Даже отец улыбался теперь натянуто, чувствуя, что бандитам в этом городе мало кто сможет противостоять.

– Шесть тысяч! – выкрикнул он, поднимая руку. – Кто даст больше? Ведь это сущие гроши за такую хорошенькую женушку!

Толпа молчала. Торговец все считал деньги, остальные тихо переговаривались.

У меня остановилось сердце. Неужели больше ни одной ставки?

– Всего шесть тысяч монет! Это даже не покрывает моего долга… Прошу вас? Пока не поздно, господа, не жадничайте!

Мужчина, сидевший на раскладном стуле, поднялся.

– Десять тысяч монет, – сухо сказал он. – Это моя последняя ставка.

Наступила внезапная тишина. Владелец рыбной лавки прекратил считать монеты. Он точно определил на аукцион сумму меньшую, чем такое пусть небольшое, но уже вполне себе состояние.

На лицах бандитов отразилось неподдельное разочарование. Но по их хитрым взглядам я поняла, что они только что наметили себе следующую жертву для разбоя.

Да помогут местные боги этому мужчине.

Из кареты Духлаков вышел сам лэрд, на лице которого застыло удивление. Он недоверчиво оглядел меня, словно оценивая, стою ли я таких денег. Зато мой названный папаша был безумно счастлив.

– Это счастливая ставка, дорогой господин! – закричал он. – Десять тысяч – раз! Десять тысяч – два! – Фланн оглядел толпу и поторопился закрыть аукцион. – Десять тысяч…

– Двенадцать, слышь? Мы даем за девчонку двенадцать тысяч! – перебил отца разбойник.

Сквозь пелену выступивших слез я смотрела, как мой возможный покупатель складывает стул и уходит к ожидающей его карете. Успела заметить, как плотоядно улыбнулся перебитой ставке лэрд Пейдин гер Духлак. Ему-то какое счастье, если я достанусь разбойникам?

Личная месть, что я отказалась от роли его любовницы?

Я отвернулась, обводя слепым взглядом редеющую толпу. Никто не хотел быть соучастником расправы банды надо мной. И ни у кого не было такой суммы, чтобы перебить ставку.

Сердце ныло, горло сдавило болезненным спазмом. Где-то с края площади слышалось довольное хихиканье Марны Духлак. Я видела, как часть банды отошла от возвышения и наблюдала за мужчиной, сделавшим ставку в десять тысяч. Определенно они желали его сопроводить до соседнего города и облегчить кошель от лишних монет.

Неподалеку я заметила шерифа Парта Бруса. Он тоже наблюдал за мужчиной и бандой. Ну хотя бы тут можно быть спокойной. Шериф не допустит такого вопиющего ограбления. А разбойники дадут повод к задержанию и казни.

Вот только мою участь это совершенно не меняло…

Я настороженно посмотрела в глаза отцу. Тот растерянно пожал плечами и попытался удержать оставшихся зрителей:

– Кто же перебьет двенадцать тысяч ради моей дочери-красавицы? – воззвал он.

– Сам и перебивай, – раздалось из толпы, и оставшиеся горожане стали расходиться.

Все понимали, что в захудалом приграничном городке, давно миновавшем свои лучшие годы, таких денег ни у кого просто нет.

Фланн Руад снова повернулся ко мне, жалостливо разглядывая, словно в последний раз.

Нет… Нет! Он не посмеет отдать меня бандитам! Он же понимает, что живой от них я не вернусь!

– Что ж… Двенадцать тысяч – раз…

Господи, что за дикий мир! Почему все так несправедливо?

Я искала глазами кого угодно, кому можно было бы послать мысленную мольбу спасти меня. Я готова была отработать! Отрабатывать каждый день своей жизни в этом мире. Поломойкой, поварихой, счетоводом, прислуживать и даже ублажать! Что угодно, только не последняя ночь в горах в руках грязных беспринципных разбойников.

– Двенадцать тысяч – два…

И словно на мой молчаливый призыв со стороны стоящих на окраине площади карет вдруг вышел статный золотоволосый мужчина.

Оборотень.

Они сразу выделялись среди толпы.

– Девица девственна? – выкрикнул он, снова привлекая к нам внимание уже разошедшихся по закуткам горожан.

Даже голос оборотня был повелительным. Истинный лэрд, гир. Только высокородные в этом мире носили приставку «гир». Потерявшие дар оборачиваться понижались до «гер». Это все мне пришлось заучить, чтобы ненароком не обидеть кого при обращении.

Вот только в нашем городке, где гиров совсем не осталось, а из геров был только Духлак, ошибиться сложно.

В гира Латагейна, спасшего меня при побеге и попадании в этот мир, никто не верил. Он оставался лэрдом-призраком даже после выкупа собственного имения.

– Девственна, как горный снег! – вскричал Фланн Руад, хватая меня за запястье и выдергивая из моих непрошенных мыслей. – Моя кровиночка! Берег пуще глаз своих!

– Даю за нее пятнадцать тысяч, – тряхнул гривой незнакомец, – но уезжаем сегодня же. Я тут проездом.

Я посмотрела на отца. Оборотень был из львов. А львы всегда жили в прайдах, где у мужчины было несколько жен.

– Это лучше, чем смерть, дочка, – тихо прошептал мне Фланн и уже в сторону оборотня добавил: – Пообещайте при свидетелях, дорогой лэрд, что женитесь на моей дочери.

– Как ее имя? – надменно спросил оборотень.

– Триса Руад, отменный бытовой маг!

Я незаметно дернула отца за рукав. Лучше бы промолчал об этом! Знает же, что дара я лишилась после побега. Точнее, никогда им и не обладала. Что если лев из-за обмана отменит клятву и не женится на мне?

К сожалению, я не могла оценить весь масштаб катастрофы за наглый обман, но отец, спасая меня от бандитов, уже не думал о последствиях.

– Хорошо. Я, лэрд Бэрр гир Камран, обещаю взять Трису Руад в жены, если условия сделки будут соответствовать действительности. В противном случае сделка расторгается и вы… градоначальник, если не ошибаюсь?..

Фланн Руад кивнул, а я заметила выступившие на его лбу капли испарины.

– Возвращаете полученное вознаграждение за девицу.

– Э-э-э… Тогда я буду настаивать на том, чтобы вы переночевали в нашем городе, уважаемый гир Камран. Мои кредиторы не будут ждать известий с юга соседнего королевства, прежде чем предъявить мне долги к исполнению.

Лэрд придирчиво осмотрел меня, что я почувствовала себя обнаженной под его взглядом.

– Покажи зубы.