Город и люди в нём

– Есс!

Осветив небольшой закуток, из чехла появился стержень. Короткий цик недовольства, и две проворные тени зашарили по одежде, ища потайные карманы. Схватив ту, что ощупывала его грудь, парень попытался оторвать цепкие пальчики от одежды, но собственные конечности слушались с трудом. Несколько раз дёрнувшись, но не сумев вырваться, Лиза взялась за оглушающий прибор. Красный индикатор вызвал её неудовольствие, озвученное в форме пары непонятных слов. Тогда, замахнувшись, девушка несколько раз ударила им о голову жертвы, разбив бровь и лоб. Свирепея от гнева, Ханг попытался подняться, ударить в ответ, но смог лишь перевалиться на бок. Пальцы ощупали задние карманы, спину и пояс. Треск разрываемой ткани, шорох сначала разворачиваемой, а затем сминаемой бумаги. Толчок в грудь вернул тело на место, ещё один удар в голову прервал новую попытку сопротивления, в то время как с ног слетала обувь. Не обнаружив нечего и там, потеряшка, распрямившись и отряхнув подол, упёрла руки в бока.

– Если не деньгами, значит телом. – и принялась раздеваться.

Платье, чулки и туфельки укутал полиэтиленовый пакет. Она же, оставшись в одном нижем белье, и совершенно не стесняясь этого, распахнула клапан снятого рюкзака. Весь рельеф оказался бутафорией из пены, а то время как внутри был сформирован контейнер, на дне которого лежали инструменты специфического назначение. Жгут, что перетяну ногу добычи, полиэтиленовый фартук для защиты от брызг, столярная пила, пакеты и прочее.

– Нэээх-ннээххх. – задёргался Ханг, не способный сформулировать или произнести что-то большее.

– Нет? – возмущённо и удивлённо. – Дааа! – подняв брови и с радостной улыбкой несколько раз кивнув. – Ноль пять за килограмм мяса. Десятка за ногу. – наклоняясь и примеряясь к резу чуть ниже жгута.

– Хеньгы. – будто выталкивая пробку из горла.

– Деньги?

– У меня есть. У меня ещё есть. – с трудом выговаривая, выдавливая звуки. – Есть много. Я куплю у тебя. Куплю свои… Куплю ноги…

– Где спрятал?

– На работе. Близко. Два квартала отсюда. Там сейчас некого. Деньги в жестяной коробке, за деревянной рыбой.

Хотя и в глаза не видел денег, он готов был поклясться, что за деревянной рыбой лежит целая стопка купюр, отложенным босом с последнего контракта.

– У тебя нет ключей. – легонько потянув, надрезая кожу.

– Там не нужны ключи. – через сжатые от боли зубы. – Дверь открывается магнитом. Там есть затёртое место. Проведёшь по нему и откроешь дверь. – чувствуя, как крепчает жгучая боль там, где разряд вошёл в тело.

Отведя пилу от ноги, она надменно взглянула на жертву. На его лице был страх, и готовность сделать всё, ради выживания. Задевая ресницу и щёку, кровь капала со разбитого лба на ворот. Ещё одна капель сбегала за ухом. Распрямившись, с пилой в руке, она нависала над лежащим, раздумывая. Молодое тело, приятные глазу формы, чистая кожа. Лёгкое движение брови и медленно облачившись, с удовольствием чувствуя на себе напуганный взгляд, Елизавета убрала инструменты и подняв освещавший комнату стержень, показала вынутый из поясной сумочки, маленький двуствольный пистолет.

– Надевай. – подтолкнув рюкзак.

Ноша оказалась не тяжела, но от того было не легче. Хищная, игривая ухмылка на лице спутницы, липкая кровь на шее, приставленные к боку стволы. Проходя мимо очередного горожанина, по спине пробегал холодок, а грудь сжималась. Любой из них мог заметить. Любой мог вмешаться, грозя спровоцировать выстрел. Спину заливал пол, пальцы с усилием сжимали лямки, ноги еле сгибались.

– Я здесь всего пару дней. – не громко и жалостливо.

– Рассказывай. – раздражённо, не на секунду не веря. – Повёлся на рюкзак. Хотел ограбить и изнасиловать куколку. Всех бы перестреляла.

– Да что с тобой? Откуда столько злобы?

Медленно обернувшись, девушка ухватила его за плечо, останавливая, и оттолкнув, отступила на два шага, открыто протянув руку с пистолетом. Лёгкий ветер приподнимал полы платья, раздувал распавшуюся причёску. Закатное солнц освещала половину лица, подчёркивая яркие украшения, затеняя до того малозаметные черты. Ханг замер в ужасе, не смея издать звук, ожидая хлопка или окрика прохожих. Но не того не другого не происходило. Люди шли по своим делам, безучастно глядя на сцену. А два дула продолжали целиться ему в центр груди. Прошла минута. Нечего не изменилось. Никто не остановился, ни окликнул чтобы спросить, не попытался вмешаться. Стремительно сблизившись, уперев пистолет в живот, Лиза заглянула ему прямо в глаза.

– Понял? И я поняла. А теперь шагай.

Тёмные дверные проёмы, ржавое железо, свет в редких окнах. Песчаные наносы под ногами, обрывки полиэтилена и ткани, дети охотящиеся на голубя, торчок с шприцем в руке и взглядом ушедшим за небо…

– Они, сделали это, с тобой. – сам не зная спрашивает или утверждает. – Напали, и никто не…

Озлобленно взглянув на него, желая выплюнуть оскорбление, девушка замерла на полу вдохе, увидев на его щеках слёзы.

– Эй?! – пытаясь за отвращением, скрыть непонимание. – Держи себя в руках. Ты мужик или…

– Но как же они могли? – захлёбываясь, утирая лицо.

Предполагая обман, они частично сжала спуск, но нападения всё не было. Лишь безудержные слёзы, размачивавшие грязь на руках и лице. Слёзы не только её, но и своего горя. Забытого, и нынешнего, незаметно давящего сердце, и отрывающего по кусочку от нервов, пока из тех не полилась кровь.

Они прошли квартал, и всё закончилось. Грусть, сменилась молчаливой решимостью, отразившейся на его лице.

– Где же твоя работы? Ты говорил близко, два квартала!

– Близко. – совсем не тем напуганным голосом. – Мы её уже прошли.

– Что! – схватив за грудки, повернув к себе, и к своему ужасу, не увидев в глазах и капли страха.

– Я передумал. – схватив руку, что прижимала пистолет к его боку. – Можешь стрелять. Если тебе станет легче. Чужие деньги я тебе не отдам, а мои ты уже забрала.

– Пристрелю.

– И что? Если ты не в курсе, все мы здесь уже один раз умирали.

Стараясь сохранить контроль над ситуацией, скрывая страх, она злобно осклабилась.

– А не боишься, что это место, последнее?

– А не боишься за убийства попасть в ад? Многие в него верят.

– Мои боги любят убийства. – короткая пауза, во время которой оба глядели друг другу в глаза. – Боги любят, а я нет. – оттолкнув, ударом по руке высвободившись, разрывая дистанцию.

Ещё несколько секунд помолчав, Ханг развернулся, и пошёл назад.

– Эй! Мой рюкзак. Верни!

– Ты забрала мои деньги. – остановившись, глядя через плечо.

– А ну стоять! – доставая шокер.

– На нём только один заряд. – взглядом указав на единственный оранжевый огонёк. – Уверенна что хочешь потратить его на меня? К тому же, ты разбила мне голову. – прикоснувшись к свернувшейся крови, и козырнув, пошёл дальше.

Перехватив шокер так, чтобы бить его самой прочной частью, он сделала два решительных шага. Услышав, Ханг поспешно подобрал небольшой обрезок арматуры с острым краем, и изготовился отбиваться. Вдруг, выйдя из ближайшей тени, к ним направились трое. Тёмная одежда, чёрные перчатки, повязки на лицах. Один встал перед парнем, двое лицом к девушке.

– А вам чего нужно! – Лиза, и не думая отступать.

Посмотрев ей в глаза, бритоголовый опустил хмурый взгляд на шокер, затем снова заглянул в глаза, чуть повернув голову, показывая чёрное кольцо татуировки на шее. Такие же, но в других местах были и на остальных. Медленно кивнув себе за плечо, бритый указал взглядом на парня, затем также медленно подняв мозолистую руку, сжал пальцы в кулак, после чего спрятал тот в карман. Вновь вынутая с разжатыми пальцами, она снова медленно раскрылась, будто распускающийся цветок. Резко поднявшись, холодные глаза вонзились в девушку, пока ладонь медленно смыкалась, сжимая отбрасываемую ей тень. Короткий звук разочарования, и она отступила.

“Не похожи на тех, кто хочет вмешаться чтобы помочь” Подумал Ханг, а затем заметив метки. “Нимбы!” Отступая.

Тут же отреагировав, коротко стриженные двинулись следом, сохраняя дистанцию.

– Что вам нужно? – не громко, с робостью в голосе.