Город и люди в нём

– Всё, из листового металла, труб и сетки. Любые заказы. – обходя оборудование, проверяя механизмы, заглядывая под приборы. – Сейчас идёт партия вентиляционных коробов. – указа на до-того неприметные ряды выставленных прямоугольных труб из оцинковки.

– За каким из них ты?

– Тут только я. – с самодовольством. – Раньше было много, но все исчезли.

Переодевшись в выданную робу, тут же приступили к работе. Прокат листа для нанесения рёбер жёсткости, накатка замков, выпрессовка соединительно перехода и наконец сгибание. Все процессы происходили вручную. Трёхметровыми воротками прокручивая колёса прессов и приводы валов, уже через час, оба обливались потом, а громадная стопка с сырьём и не думала подходить к концу. Ещё через два часа, когда за окном разгорался день, пришли носильщики. Их было не меньше двух десятков. Разбившись на пары, они связывали трубы по три и, опустив их на специальную подкладку, распределявшую нагрузку на пояс и плечи, отправлялись в путь. Одна ходка занимала больше двух часов.

В очередной раз повторяя цикл, Ханг заметил, что каждый раз, в одном из стыков получается щель, через которую, по его мнению, обязательно будет пропускать воздух, но не желая показаться умником, и лезет не в своё дело промолчал, лишь искоса поглядывая на напарника.

“Может это технологическая необходимость для монтажа? Или просьба заказчика? А какой должен быть результат? Кто за этим следит?”

– Как же ты делаешь всё это в одиночку. – покачав головой, глядя на упавшие в пыль капли пота.

– Не совсем один. Нас тут трое. Шеф разрабатывает и продумывает как-где согнуть, чинит и собирает новые станки. Он тут в основном по ночам. Датчер, стряпает заказы. Ищет их, договаривается, измеряет и чертит схемы. А я, тут.

– И как тебе?

– Отлично! Славная, честная работа. Я много где пробовал, но всё не моё. А тут, прям как в литой. Когда был салагой, не особо радовался. Но теперь, без надзора, в своём темпе и с неплохим прибытком… Поднимай!

Носильщики ушли в третий рейс, а материала осталось ещё на одну партию. К тому моменту было выпито и потеряно не меньше трёх литров воды, поднято и перенесено не меньше нескольких тонн металла, стёрта и порвана пара перчаток. Руки отяжелели, мышцы ног с трудом держали вес тела. Было сложно даже нормально двигаться. Но хуже всего то, что творилось в голове. Чувствуя себя на птичьих правах, не смея высказывать никому не интересные переживания, запертый наедине с собственными мыслями, Ханг раз за разом прокручивал их в себе.

“В том, что я оказался здесь должна быть причина. Но для начала, нужно определиться, где это, здесь? Для рая маловато наслаждений, для ада слишком сытно. Может где-то между? А кто это решает? Если бог, то какой? А если вдруг нет. Может я и не умирал, а только во сне? Жизнь продолжается. Но тогда, где все воспоминания…”

В очередной раз поднимая жестяной лист, взгляд зацепился за длинный шрам на собственной руку. Начинающийся у основания мизинца и доходящий почти до середины предплечья.

“Воспоминания забрали, тогда зачем оставили это? А моё ли это тело? Проклятье, а вить действительно! Что я вообще о себе знаю? Ну, то, что я, это я. Что появился в доме, был принят в их группу и… Нет, это всё уже новое. А старое.”

Улучив секунду, он внимательно оглядел собственное тело. Несколько родинок, слегка развитая или сильно запущенная мускулатура, вырезанный аппендицит, заросшее отверстие в носу и ухе, чуть хуже двигается правое плечо.

“И это всё. Пара черт и горсть видений. Хотя, было ещё кое-что. Во сне. Те странные чувства, будто выбивающиеся из общего фона. Та спешка и решимость, с которой я двигался по склону. Глядя лишь вперёд, думая только о том, как достигну чего-то. Что-то важное в конце пути. Может если бы вспомнил…”

За время пока отходили от станков, чтобы облить голову из ковша, мысли сорвалась и началась с другого угла.

“А что насчёт остальных? Они тоже нечего не помнят? Все в одинаковом положении. Чистый старт, без старых долгов или накопленных, родовых богатств. Хотя, если подумать, не всё так честно.”

Вспомнив прохожего без части черепа, и другого, на костылях.

“Твоё тело, это твои карты. Место, где появился, стол с его игроками. Но исход партии не решён. Блеф или блайнд, агрессивное повышение ставок или игра на нервах… Бесконечный турнир, со сменой столов и правил… Но ради чего? Каков приз, что будет с проигравшими? Можно ли отказаться играть?”

Размышления лишь добавляли новых вопросов. Так, незаметно, рабочий день подошёл к концу. В окна заглянули закатные лучи. Пропитанную потом робу забросили в стиральную машину на гравитационном приводе. Поднятый при помощи полиспаста груз, медленно опускаясь, через редуктор раскручивал барабан. Хитрый механический таймер на большой пружине, переключал муфту, меняя направление. Нагретая солнцем вода плясала и пенилась.

– Добрый вечер Шеф! – вскинув руку, на скрип открывшейся двери.

– Угу. – не выказав и сотой доли энтузиазма.

Мужчина был не высок, с сильной проседью, изрядно одряхлевшим телом и подслеповатым взглядом. Не спешной текучей походкой, он прошёл мимо, не обратив не малейшего внимания на ещё одного работника, и достигнув неприметной лестницы, поднялся на следующий этаж.

– Сегодня у него вдохновение. – пояснил Женя.

– Новый заказ? – с неким ужасом, представив себе ещё несколько стопок листового металла.

– Нет. – отмахнувшись. – Работает он занимается от силы пару часов. Всё время, уходит на секретный проект. С тех пор он бросил пить, и утонул в нём с головой. Постоянно засиживался допоздна и график сна целиком переехал на ночь.

– Хм. – подняв взгляд на потолок, прислушиваясь к доносящимся с верху шумам и грохоту.

– Хочешь, покажу?

– Он вить секретный. – немного насторожившись.

– Своих не касаться. – хлопнув его по голой спин, и натянув майку, направился к лестнице.

Лопнувшая посередине, бетонная лестница, стоящая на не соединённых раствором блоках, занавесь из сшитых кусков грубой ткан и полиэтилена, деревянные настил тропинок поверх толстого слоя металлической и деревянной стружки. Этаж был чуть меньше нижнего, за счёт комнат, располагавшихся у внешних стен, зато по центру, в перекрытии была пробита громадных размеров дыра, из глубины которой изливался свет единственной электрической лампы, освещавший расположившуюся под ним громаду. Полностью вовлечённый в процесс, напевая себе под нос, одному известный мотив, Шеф ходил кругам вокруг маленькой детали в оправке станка. Примерки шаблонов, подкладывание щупов, простукивание чтобы по звуку определить наличие скрытых дефектов. Позади него, лежали горы книг, чертежей, лекал и прототипов. Десяток перекатных ящиков полнился всевозможными инструментами, от обычных напильников и самодельных обратных молотков, до плазменных разрядников работающих от единственного громадного конденсатора. В центре всего, незаконченным воплощением механического безумия, располагалось само творение. Клёпанные рамы, редукторы, магистрали гидравлических патрубков, экранированных проводов с разнообразными датчиками на концах. Несколько коробов чрезвычайно плотно наполненных электронными схемами и модулями.

Медленно сделав круг и начав второй, Ханг запнулся и вернувшись к разглядывающему что-то Евгению, робко спросил.

– А, что это?

– Интересно? – обрадовавшись. – Это, друг мой, Вешь! – многозначительно указав пальцем вверх.

Прищурившись, заглянув куда можно заглянуть, и наконец сдавшись, он покачал головой.

– Совершенно не понимаю, что она может делать.

– Что делать? – удивлённый, не пониманием очевидного. – Это настраиваемый, узконаправленный излучатель, с функцией приёма.

– Эээ. – снова отрицательно покачав головой.

– Действительно, в сложенном состоянии не очень похоже, но когда расправит лучи..!

Многозначительно подняв брови и кивнув с лёгкой улыбкой, Ханг решил не продолжать расспросы, чтобы не показаться глупцом. Не нужно было образования инженера, чтобы понять, насколько значительная работа проделана, в сравнении с тем, что твориться на улицах.

Затворив за собой дверь, Женя провёл по стене небольшим магнитом и толчком в створку, убедившись, что засов встал на место, спустился вниз.

– Вот. Твой заработок. – а затем мечтательно. – Будем работать вместе и всё попрёт в гору. Столько проектов можно начать.

Приняв протянутый предмет, подмастерье с интересом оглядел его со всех сторон. Не тяжёлый, в небольшом чехле на клапане, а внутри, квадратный, металлический стержень, чёрного цвета, с овальными окошками на боках. Через окошки виднелось светящаяся искорка, непохожая не на что из ранее виденного. Будто огонь в невесомости, колеблющееся в самом центре, не исходящее из чего-то конкретного, чисто белый, с небольшим уплотнением в центре. Нижняя часть стержня имела не больше табло со цифрой пять после запятой. Вверху, латунный контакт и небольшая, откидывающаяся в бок крышечка с разъёмом из технического серебра.

– Не монеты? – настороженно, предполагая обман.

– Монеты у всех свои, а это, универсальная валюта. Энергия. Хочешь, запитай ей светильник, а хочешь, станок. Я даже пару раз электрическую машину видел.

Отразившись от осколков ложного, зеркального фасада, закатные лучи осветили переулок под не естественным углом. Небо на востоке потемнело, а на западе окрасилось жёлтым. По улицам, не разделяя на мостовую и проезжую часть, брили горожане. Оборванные и уставшие, задумчивые или огорчённые, каждый своей дорогой.

– Я кое-что заметил. – Пятый, искоса глядя на людей. – Вон у тех двоих, белая нашивка от плеча до локтя. У группы девушек, монеты на поясе. А у детей, татуировка на губе.

– Те, что можно снять, метки свой-чужой. Те, от которых без крови не избавиться, следы. – объяснил Женя.

– А у нас?