Кто же украл Куинджи?

– Хорошо, но сейчас расскажите мне про ограбление.

«Тьфу, – Светлана с сожалением оборвала свои мысли, в которых она уже обнимала девушку за талию и вернулась к теме разговора»

– Давайте начнём сначала, а именно с вопроса есть ли чёрный рынок предметов искусства вообще и живописи в частности. Но сначала давайте проговорим – что мы понимаем под термином «Чёрный рынок».

– В каком смысле «что мы понимаем»?

– Чёрный рынок это место, – не обратила внимания на вопрос галеристка, – и не важно где, в подворотне или на каком-то сайте, где заведомо продаётся что-то нелегальное. Так? Например, наркотики или оружие. Согласны?

– Да.

– Отлично, то есть там, на чёрном рынке, и покупатель понимает, что он нарушает закон, и продавец понимает. И в этом смысле такое понятие как «Чёрный рынок» вполне существует. С этим разобрались?

– Да.

– Хорошо, теперь вопрос – существует ли чёрный рынок квартир? Не путать с вопросом – существуют ли жулики, которые пытаются впарить нам проблемные квартиры. Жулики всегда есть. А вот существуют ли покупатели, которые знают, что покупают проблемную квартиру, и понимают, что сделка может быть оспорена через некоторое время? Вы бы купили такую квартиру, из которой вас смогут выселить через месяц?

– Нет, конечно.

– Именно. То есть обмануть вас можно, а вот уговорить вас купить, даже в три раза дешевле, квартиру с потенциальными проблемами – нельзя. Ещё один пример – автомобили. У вас есть машина?

– Нет пока.

– Не беда, будет. Вот когда вы соберётесь её купить, то вы станете покупать машину, про которую вам скажут что она в угоне?

– Нет.

– Дешевле в два раза…

– Нет, конечно.

– Естественно – зачем покупать такую? Проехать вы сможете на ней ровно до первого гаишника.

– Ясно.

– Отлично. С картинами ситуация ещё жёстче. Прежде чем заключить сделку, покупатель вывернет продавца на изнанку, выясняя всю подноготную картины: её провенанс (историю бытования) то есть участвовала ли она в выставках, была ли где-то опубликована, и самое главное её подлинность. А с учётом того, что круг продавцов и покупателей, особенно картин стоимостью выше 100 000 $ очень узкий, особенно сейчас в кризис. Скрыть что-то, а уж тем более, что картина была украдена из Третьяковки – невозможно. Такую картину не купит никто, даже бандиты. Зачем им выбрасывать деньги? Ведь как только станет известно, что у вас находится картина, украденная из музея, к вам сразу же придут и отберут её.

– Да, понятно.

– Вот как сейчас у этого незадачливого похитителя – как только его нашли и нашли у него картину, ведь не стали разбираться, а не купил ли он её только что? Нашли и тут же отобрали, а самого в камеру.

– Да, понятно. Зачем же он тогда?

– Воровал?

– Да. Раз продать невозможно, то зачем же он тогда воровал? Может, не знал об этом?

– В смысле? Чего не знал? Что продать картину будет сложно? Хотите предположить, что он дурак? Что вначале он пошёл на преступление, всё спланировал и сделал, а том, куда девать картину не подумал? Типа потом разберусь? Нет, так не может быть. Вернее может, но не из музея такого уровня, как Третьяковка. Вариант, когда воры залезли в квартиру украсть что-то по мелочи, а заодно прихватили какую-то картину со стены, я могу себе представить. А вот чтобы воры решились на кражу из очень охраняемого места, не понимая сколько и главное – КАК, они потом на этом заработают, я представить не могу.

– И тем не менее, такие кражи происходят регулярно.

– Во-первых, не регулярно, и каждый раз это громкая история. Во-вторых, как правило, воруют из музеев попроще. И главное в третьих – чем заканчиваются такие истории?

– Чем?

– Грабителей ловят, в момент, когда они пытаются продать картины полицейским. Почему же они каждый раз натыкаются на полицейских? – Светлана сделала паузу, чтобы допить кофе.

– Почему? – подтолкнула её продолжать журналистка.

Светлана не спешила продолжать, она почти демонстративно держала паузу, одновременно подразнивая девушку, и рассматривая её: зелёные глаза горят, грудь поднимается и опускается, даже лёгкий румянец на щёчках появился.

– Вам идёт ваша стрижка, – вдруг сказала она ей.

– Хмм… спасибо…

– Хотите ещё кофе?

– Мммм.. да, наверное…

– А может и пирожное какое-нибудь взять?

– Нет, спасибо…

– Почему?

– Нууу… – протянула девушка, не зная, что ответить. Второй раз эта женщина обращала своё внимание на её внешность, и второй раз она отмечала этот интерес нервным ударом сердца – с чего бы вдруг?

– Поправиться боитесь?

– И это тоже…

– Тут вкусный штрудель, не отказывайтесь.

– Да?

Но Светлана уже не слушала её, а помахала рукой, подзывая официанта.

– Нам ещё два кофе, – заказала она, когда он подошёл. – Один штрудель, и один эклер.

– Хорошо.

– Итак, вопрос – наконец продолжила она, когда официант отошёл, – почему после удачной кражи картин из музея, воры всё время нарываются на полицейских при продаже?

– Да, почему?

– Потому что никто больше не хочет покупать такие картины, и помыкавшись с ними, несчастные воры рады любому откликнувшемуся покупателю. Полицейским и делать-то особенно, ничего не нужно. Просто распространять информацию о том, что есть покупатель, и ждать, когда воры сами выйдут на них с предложением купить.

– Хм…