Пират в любви

– Спасибо еще раз, – сказала она. – Я вам очень, очень признательна.

– Мне это доставило удовольствие, – сказал лорд Сэйр, приподнимая цилиндр.

Он посмотрел, как Бертилла вошла в парадную дверь, потом вернулся к своему экипажу.

Он ехал и гадал, какая встреча ожидает девушку. И чувствовал, что, поскольку Бертиллу не встретили на вокзале, ее вряд ли ждет теплый прием в этом доме.

В холле Бертилла улыбнулась старому дворецкому, которого знала еще с детских лет.

– Как поживаете, Мэйдстон? – спросила она.

– Рад вас видеть, мисс Бертилла, но вас не ожидали.

– Не ожидали? – удивилась девушка. – Значит, мама не получила мое письмо. Она должна знать, что школы закрываются на рождественские каникулы, а я теперь уже не могу поехать к тете Маргарет.

– Нет, конечно же, нет, мисс, но мне кажется, что ее милость не получила ваше письмо. Она ничего нам не сказала.

– О Боже! – воскликнула Бертилла. – В таком случае мне надо немедленно подняться к ней. Она уже встала?

Бертилле было известно, что ее мать редко встает с постели раньше полудня.

– Ее милость позвонила час назад, мисс Бертилла, но ваше появление ее удивит.

В голосе Мэйдстона прозвучало предостережение – Бертилла распознала его, и когда пошла вверх по лестнице, глаза у девушки были испуганные.

Она видела: в доме многое изменилось с тех пор, как она была здесь в последний раз еще при жизни отца.

Ковер был новый, стены тоже отделаны заново; в холле и на лестничной площадке стояли в вазах оранжерейные цветы – к подобной экстравагантности отец относился отрицательно.

Бертилла миновала двери в гостиную и стала подниматься выше, на второй этаж. Шаги ее все больше замедлялись, а поврежденная нога болела все сильнее.

Она ощутила сильное сердцебиение и упрекнула себя: глупо в самом деле так бояться родной матери… Но она всегда боялась ее.

Когда Бертилла взялась за ручку двери в спальню матери, пальцы у нее задрожали, и ей вдруг захотелось прямо завтра вернуться в школу.

– Войдите! – прозвучал резкий голос леди Элвинстон.

Бертилла медленно отворила дверь.

Как она и ожидала, мать сидела в постели, опираясь на обшитые кружевами подушки, укрытая до пояса горностаевым покрывалом; на ней было отделанное кружевами неглиже из розового шифона, которое чрезвычайно шло к ее темным волосам и белой коже.

Она читала какое-то письмо, и целая груда еще не распечатанных писем лежала рядом с ней на постели. Когда Бертилла вошла в комнату, мать вначале дочитала страницу, а потом уже взглянула на дочь.

Увидев, кто стоит перед ней, леди Элвинстон выдержала небольшую паузу.

– А, это ты! – заговорила она с нескрываемым раздражением. – Я думала, ты приезжаешь завтра.

– Нет, сегодня, мама. Я писала вам.

– Я куда-то засунула письмо, и вообще у меня столько дел!

– Разумеется, мама.

Бертилла подошла к кровати, и леди Элвинстон спросила:

– Почему ты хромаешь?

– Меня сбили с ног на платформе, – ответила Бертилла. – Вышло так глупо с моей стороны. Я не заметила позади себя тележку с огромным количеством багажа.

– Неосторожность как раз в твоем духе! – отрезала леди Элвинстон. – Надеюсь, ты там не устроила сцену?

– Разумеется, нет, мама. Очень любезный джентльмен помог мне встать и отвез меня домой в своем бруме.

– Джентльмен? – Голос у леди Элвинстон сделался еще более резким.

– Да, мама.

– Кто это был?

– Он сказал, что его зовут Сэйр… Тейдон Сэйр.

– Лорд Сэйр! Господи помилуй! Я бы и вообразить себе не могла, что ты наткнешься именно на него!

Глаза у леди Элвинстон вспыхнули от гнева.

– Мне очень жаль, мама, – поспешила с ответом Бертилла, – но тут уж ничего не поделаешь, ведь вы не прислали за мной экипаж.

– Я же тебе сказала, что ждала твоего приезда только завтра. Исключительно неудачно, что тебе встретился именно лорд Сэйр.

– Почему?

Леди Элвинстон повернула голову и посмотрела на дочь: ее взгляд задержался на полудетском личике и светлых волосах, выбивающихся из-под нелепой и старомодной шляпки.

– Ты ему сказала, кто ты такая?

– Он спросил меня об этом. Он знает вас.

– Черт побери! – выругалась леди Элвинстон, и у Бертиллы от изумления широко раскрылись глаза.

– Мама! – невольно вскликнула она.

– Только и остается, что выругаться, – заявила леди Элвинстон. – Неужели трудно было сообразить, глупая ты девочка, что я не хочу, чтобы кто-либо и менее всего лорд Сэйр знал о существовании моей дочери?

Бертилла промолчала, и леди Элвинстон продолжила:

– Он расскажет о тебе Гертруде Линдли, а та разнесет по всему свету! Она всегда ревновала ко мне.

– Простите, мама. Я не знала, что я вам нежеланна.