Фанатка. Трилогия

А посмотреть в библиотеке было на что. Мне всегда казалось, что здесь обитает идеальная осень. Грандиозная по размерам зала уходила высоко в купол одной из широких башен. Её барабан – сплошь стёкла – обильно рассеивали вокруг мягкий утренний свет. Щедрая позолотой отделка ловила лучи восходящего солнца, расцвечивая отблесками богато убранное пространство. Книгохранилище пылало каймой благородного металла по линиям картин и портретов, по ободам подсвечников и светильников. Разноцветный бархат книжных корешков, будто сменивших цвет листьев, плотно лепился друг к другу, создавая упорядоченную какофонию оттенков вдоль ровного ряда полок. Шкафы, все равно что неправильные деревья с неестественно ровными – только прямыми по вертикали и горизонтали – ветками, плотно обхватывали свои некогда кроны.

Проплыв в косых лучах солнца и вальсирующей пыли, я оказалась у противоположной от главного входа стены, свернула налево, опустилась на пару ступенек вниз, преодолев узкий арочный проход и, очутившись во мраке малого читального зала, сразу направилась к своему столу.

Моё место не пустовало. В окружении таких же журналов, как и те, что были в моих руках, сидел Филипп и убористо писал.

Я замешкалась, развернулась, и решила уйти, чтобы его не беспокоить.

– Стой!

Филипп откинулся на стул, вернув перо в чернильницу.

– Доброе утро.

– Доброе.

– Пришла работать? – кивнул он на стопку, прижатую к моему животу и, получив согласный кивок, указал на стул напротив. – Садись.

– Я не хочу тебе мешать.

– Ты не мешаешь, – бросил он и вернулся к бумагам.

Раздумывала я недолго. Опустилась напротив, раскрыла журналы и принялась сверять даты выдачи и возврата манускриптов.

– Как дела? – спросил он.

Я подняла голову и уставилась на парня. Он тоже посмотрел на меня открыто и прямо. Стол был нешироким и, должно быть, это было странное зрелище. Мы сидели, глядя друг на друга с нечитаемыми лицами.

– Хорошо, спасибо. Как твои дела?

– Могло быть и лучше.

– Что-то случилось? – я пыталась не выказать вспыхнувшего волнения, но неосознанно подобралась.

– Ничего особенного, – ответил Филипп, пытаясь напустить в голос безразличия, – слегка волнуюсь из-за сдачи стихий.

– Какой элемент? – спросила я для приличия, потому что знала ответ.

– Огонь.

В конце каждого полугодия, помимо предметов освоенных за семестр, полагалось сдать экзамен по неродной стихии; родная стихия сдавалась отдельно в малой группе соплеменников, таких групп, соответственно было четыре.

Чужую стихию сдавали всем потоком. Студент был обязан выбрать один элемент и освоить новое для себя заклинание. Стихии должны были сменяться очередностью.

Я давно посчитала. В первое полугодие первого года обучения Филипп выбрал огонь и чуть не провалился. Моя стихия никак не хотела ему отзываться. К счастью, моя очередь была следующей, я стояла рядом и помогла. После Филипп выбирал воду и землю. Затем был ещё один полный круг, и по всему выходило, что снова пришло время сдавать огонь.

– Нужна помощь?

– Да.

Я заметила, что Филиппу не понадобилась пауза на размышление. Это означало, что он рассчитывал на мое предложение и потому его принял.

– Осталась пара недель, ты уже выбрал демонстрационное задание?

– Нет. Может, ты выберешь? – с некоторым вызовом спросил он.

Я сглотнула; он не мог догадаться, что я помогла ему в первый или второй раз на экзамене. В первый раз я шла следующей случайно и потому присутствовала в кабинете; второй раз, когда он сдавал огонь в конце второго года обучения, я всё подстроила, чтобы идти вслед за ним. К тому времени я уже разобралась, что Филипп может справиться с водой и землей, но огонь – огонь ему не отвечал.

Помню, как перед второй сдачей огня он прятался в пустых кабинетах, чтобы отработать освещение пути. Заклинание пустяковое, не требующее серьёзных затрат энергии. Нужно было просто высечь искру на ладони, а затем, привязав к ней наподобие фитиля собственную энергетическую нить, удерживать некоторое время. Искра, с горем пополам, вспыхнула пару раз, но удержать её на ладони никак не удавалось.

Филипп злился на себя, пробовал снова и снова, но с тем же результатом. Он прятался каждый вечер, чтобы сладить с простейшей магией, но увы.

Сумрачный и перегоревший, он явился на экзамен. На лице его читалась глухая решимость попытаться несмотря ни на что. Когда он произнёс заклинание и искра вспыхнула с первого раза, он замер. Я стояла за его спиной, чуть в стороне, и заметила его озадаченный вид. Удивлённый до крайности, он даже не вспомнил, что нужно привязать нить: ведь огню нужно было чем-то питаться.

– Следующий, – сказал профессор, выводя его из ступора.

– Что, простите?

– Минута прошла, ты сдал, не задерживай других студентов.

Филипп отошёл в сторону, а потом ещё долго разглядывал собственную руку, будто на ней можно было найти ответы. Я бы их с удовольствием предложила, но Филипп не жульничал на экзаменах и вряд ли бы сильно обрадовался.

– Хорошо, – спокойно и уверенно произнесла я. – Уже выбрала. Когда попробуем?

Филиппа я застала врасплох, но вида он не подал и не растерялся.

– Да хотя бы и сейчас. Почему нет?

Я кивнула.

– У тебя есть с собой бумага, чтобы записать?

Филипп полез в сумму. Такая была при себе у каждого. Я не взяла свою, поскольку рассчитывала, что все необходимое раздобуду у главного библиотекаря, а затем собиралась вернуться в собственную комнату.

Я на память прочитала одно короткое четверостишие. Филипп аккуратно записывал, пока я разглядывала идеально ровные завитки.

– Так что нужно делать? – вернул он меня вопросом обратно в реальность.

– Вот, – я оторвала от его черновика небольшой уголок размером с фалангу пальца и положила на стол посередине – лишнее мы сдвинули в сторону.

– Этим заклинанием ты должен только поджечь предмет.

Филипп задумался.

– В чём разница между обычным поджиганием свечи и этим вариантом?

– Все просто. Поджигая свечу, ты высекаешь искру на продолжительность времени возгорания фитиля или, скажем, другого предмета. Такова задача. Это заклинание должно спалить поджигаемый предмет дотла и только потом погаснуть, при этом ни поверхность стола, ни любая другая поверхность, на которой работает заклинание, не должны пострадать. Только заданный предмет.

– Интересно. Что будет, если этим заклинанием поджечь всё ту же свечу?