Энди Кликвуд и гномы Англии. В поисках утерянной книги. Часть 1

– Как там дела у Джеффа, все в порядке? – для начала поинтересовался мистер О’Брайен.

– Да-а, все хорошо. Справляется, как и всегда, – ответил Хиггинс.

– Надо бы отправить ему письмо.

– Хорошо, сделаем, – участливо кивнул Хиггинс. – Вы как раз успеваете к последней отправке.

И мистер О’Брайен тут же написав пару строчек, передал ему сложенное письмо, а заодно и пару серебряных монет, вынутых из кармана.

И Энди видел, как мистер О’Брайен передает ему письмо, как достает из кармана деньги и как потом возвращается к нему обратно за столик. Но еще он увидел, как Хиггинс – когда историк отошел от него – сначала переговорил о чем-то с еще одним гномом (видимо, с их посыльным, потому что на нем была специальная форма), а потом еще какое-то время вылавливал в толпе чей-то взгляд… Энди посмотрел в ту сторону. И понял, что он смотрит в направлении столика с мистером «Два зуба», который сидел лицом к Хиггинсу и, совершенно не отрываясь от игры в карты (как это и подобает настоящему карточному мастеру), странным образом перебросился с ним коротким взглядом и одним только кивком головы дал ему «одобрительный» знак. (Что, скорее всего, говорило о том, что мистер «Два зуба» тоже имел какое-то отношение к почтовым перевозкам, а не только к продаже зелий, и просто следил за тем, чтобы работа делалась как надо. Ну, по крайней мере, так подумалось Энди.) А потом Хиггинс снова сказал что-то их «посыльному» и, взяв в руки маленький шарик-бубенец, вдруг тихо им позвонил…

А дальше… Энди не был уверен, что был готов к этому… откуда-то из-под стойки бара вдруг выбежал толстенький упитанный и выхоленный ЕНОТ с пышной сероватой шубкой, на которого уже было надето маленькое седло и была прикреплена почтовая сумка. И Хиггинс только повесил ему бубенец на шею и вложил письмо к нему в сумку.

После чего их «посыльный» гном выпил из бутылька какое-то зелье и… в мгновение ока стал совершенно маленьким – размером чуть ли не с пивную кружку или с ладонь, и Энди увидел совсем малюсенького гнома. Но уменьшение в росте не уменьшило его важности: он со знанием дела сел верхом на енота, который был ему теперь совершенно под стать, и пару раз похлопав его, пролез вместе с ним на улицу через маленькое отверстие в двери. И тут же умчался прочь.

– Э-э-э… – только и смог сказать Энди, когда мистер О’Брайен сел с ним рядом. – Тот гном… Вы это видели?.. Он уехал на еноте… – и Энди сказал это так, будто мистер О’Брайен был тут в первый раз и ничего подобного раньше не видел.

– Конечно, – как ни странно ответил мистер О’Брайен со спокойной улыбкой. – Это же наш почтовый гном. А они передвигаются на почтовых енотах. Ну или на лисах – кто на чем предпочитает.

– На почтовых енотах?.. – с удивлением и с легкой усмешкой переспросил Энди.

– Ну… да. И на самом деле в этом нет ничего удивительного, – сказал мистер О’Брайен с некоторым воодушевлением. – Просто еноты как нельзя кстати подходят для почты. Они достаточно быстрые, проворные, хорошо передвигаются по ночам. И хорошо знают местные окрестности – что немаловажно. И пока на дворе ночь, это их время. И никто не придаст значения перебегающему через дворы еноту или лису и не станет присматриваться – что у них там на спине. Так что еноты – это самый легкий и самый быстрый способ передать почту.

– И они вас слушаются?.. – все удивлялся Энди. – Это же не собаки… и не лошади…

– Хе, – мягко улыбнулся мистер О’Брайен. – Гномам подвластны любые животные. Нужно только лишь поманить их звоном бубенца. Ну… или надеть бубенец им на шею. И они сразу же становятся послушными и шелковыми и точно знают, что от них требуется и куда нужно идти. Ну и получают за это хорошую порцию еды в конце.

И Энди вспомнил (в очередной раз), что действительно, когда Патрик жил у них, их домашние животные вели себя совсем по-другому. Правда, Патрик не надевал на них бубенцов, но, видимо, в их глазах он был настоящим «хозяином» дома, и в его присутствии они притихали.

– Но, вообще, – добавил мистер О’Брайен после некоторой паузы, – обычно мы используем енотов только для почты. А если говорить об обычных поездках, то есть еще и ездовые свины – их уже можно запрягать в тележки и ехать на достаточно большие расстояния, даже по несколько дней.

– Эм, свины?.. – снова переспросил Энди, как будто не доверяя своим ушам. Все-таки ему было странно это слышать, и уж тем более ему было сложно себе это представить.

– Ага, свины, – тем не менее подтвердил историк. – Это все же более выгодно, чем запрягать целую лошадь (тем более для таких карликов, как мы). И не так заметно. Ну и свины, опять же, более юркие и могут легко проехать через какой-нибудь овраг или сквозь густой лес с очень узкими лесными тропинками… Так что, да… мы передвигаемся в основном на свинах. И для поездки в Коттлтон нам как раз понадобится один такой. Думаю, если Джефф – наш смотритель в «Старой телеге» – получит письмо заранее, то, возможно, он все-таки придержит его для нас и подготовит как раз к нашему приезду.

– Но… – снова задумался Энди. – А почему нельзя было просто позвонить ему по телефону, например?..

– Конспирация, – пожал плечами историк. – Нам ни к чему привлекать в наши дела лишние людские уши.

Тем временем Хьюго уже вернулся к ним со свежеиспеченным мясным пирогом и несколькими бутылочками лимонада.

– Сегодня у них сытная кухня, – сказал Хьюго в предвкушении, прерывая их разговор. – Наедимся до отвала. – И он поставил пирог на стол.

Но не только Хьюго прервал их беседу, но и запах пирога тоже. Особенно (!) запах пирога… Который тут же наполнил собою всё пространство и одурманил всех своими приятными теплыми нотками жаркого и различных приправ. И втянув в себя этот запах, Энди только сейчас понял, что он не ел уже целый день – с того момента, как они ушли утром в Ковент-Гарден. И как только он откусил свой первый кусочек, по его телу тут же разлилось приятное тепло, и он почувствовал, как его вконец отпустило и расслабило. И теперь его мысли стремительно уплывали прочь, и он уже не мог ни о чем думать, кроме как об этом приятном ощущении сытости и спокойствии. И так кусок за куском, бокал за бокалом, и он совершенно забылся, а под конец… и вовсе уснул прямо там, за столом, с вилкой в руках и с остатками пирога на тарелке…

Глава 16. Вылазка в «Старую телегу»

Утро для них выдалось тоже необычным. Оказывается, не только Энди заснул за столом, но и Хьюго, и мистер О’Брайен тоже – после такого-то тяжелого дня! Но тем не менее проснулись они все равно рано – уже с самыми первыми намеками на рассвет. Точнее – первым проснулся Хьюго и уже растолкал потом всех остальных.

– Пора, – сдержанным тоном сказал он. И пока мистер О’Брайен и Энди приходили в себя, Хьюго даже успел, как и полагается, позавтракать. Он налил себе (и всем тоже) чаю – из крана с кипятком (взяв заварочные пакетики на стойке бара и не забыв оставить за них, конечно же, плату). И, вернувшись за столик, закинул в себя несколько кусков вчерашнего пирога.

Мистер О’Брайен в это время только зевнул и встряхнул лицо, пытаясь проснуться. А Энди вообще сидел не открывая глаз и просто старался держаться хотя бы так, ровно, не падая лицом на стол и не запрокидываясь назад.

Все остальные гномы вокруг них пока еще спали (или, можно сказать, уже спали) после вчерашней насыщенной ночи: никто уже не шумел, и в зале не было никого, кто сидел бы еще за столиком, – не было даже мистера «Два зуба» или Хиггинса, которые обычно находились тут до последнего. И остались уже только те гномы, кто решил не брать на ночь номер и примостился прямо тут, на полу или у стеночки. А их знакомые уличные артисты свернулись калачиками прямо на сцене, удобно подмяв под себя вместо подушки свои же музыкальные инструменты или чье-нибудь близлежащее тельце. И среди всей этой непривычной тишины, накрывавшей общий зал, слышался теперь только редкий храп крепко спящих гномов…

– Надо же, – сказал мистер О’Брайен и тоже отхлебнул глоток, чтобы взбодриться (когда Хьюго подошел к ним с чаем), – кажется, я впервые заснул вот так, сидя за столом… Все-таки денек вчера выдался тот еще.

– М-да… и меня что-то быстро разморило, – сказал Хьюго, все еще усердно моргая глазами. – Ух… хорошо посидели. – И он протяжно зевнул. – Даже выспался.

И сделав еще по паре глотков крепкого бодрящего чая (который не сильно-то и бодрил), они наконец-то оставили «Тлеющий табак» и, только захватив с собой тележку с Патриком, вышли на улицу.

И их сразу же обдало морозным утренним воздухом (что разбудило их даже лучше, чем выпитый ими крепкий чай, – особенно Энди, который до этого шел практически наугад, держась только за мистера О’Брайена, и сейчас наконец-то открыл глаза). Остальных это тоже заставило взъерошиться и укутаться потеплее. И даже Хьюго запахнул свой плащ и обжал себя руками.

– Ух… – сказал он, пуская пар, – ну и холодрыга.

Действительно, утро выдалось по-зимнему морозным, и за ночь даже выпал легкий снег, запорошив собою все дороги и крыши домов. И теперь они шли по безлюдному снежному тротуару, оставляя за собой только ровно тянущиеся следы от ног и где-то между ними две узкие полосы от тележки. Но снег все еще падал, и вскоре он заметет и эти следы. И о том, что утром здесь кто-то шел, через пару часов уже никто не узнает – Лондон навсегда оставит это в «копилочке своих тайн»…

И пока они шли, Энди заметил краем глаза, как мистер О’Брайен и Хьюго (между делом и совсем не сговариваясь) достали вдруг по бутылочке с зельем и отпили оттуда по небольшому глотку. Очевидно, что это было зелье роста. Потому что в последний раз (насколько Энди мог знать) они принимали его еще перед тем, как отправиться в Ковент-Гарден, а с тех пор прошли уже почти целые сутки. Ну или, может, чуть меньше. Но наверняка они пили зелье всегда немного заранее, чтобы не стать неожиданно маленькими в самый неподходящий момент – где-нибудь на полпути и прямо на глазах у всех.

А тем временем они уже вышли из мелких подворотней на основную улицу и остановились в ожидании транспорта (а точнее, в ожидании такси, потому что автобусы до «Старой телеги» в такую рань, конечно же, не ходили). И, к счастью, ждать им пришлось недолго – как раз неподалеку в их сторону завернул один черный кэб. И завидев его, мистер О’Брайен тут же махнул ему рукой, и черный кэб (оказавшись свободным) остановился прямо напротив них.

– Доброе утро, – махнул ему таксист в ответ и сразу же вышел из машины, чтобы помочь с багажом. – Куда поедем?

– На запад от Лондона, – ответил мистер О’Брайен, – на крайнюю магистраль. – И он назвал примерные координаты: – По 4-й на 25-ю.

– Эм… хорошо, – согласился таксист, немного удивившись такому адресу. – А там куда?

– Думаю, разберемся на месте.

– Ну… ладно… как скажете, – пожал он плечами.

И они все вместе погрузились в машину. И хорошо, что в кэбах было довольно просторно и было даже место для таких громоздких багажей, как их тележка, хоть и поставить ее пришлось полубоком, внаклонку и постоянно придерживать потом на поворотах, чтобы оттуда ничего не свалилось. И в таком немного прижатом положении они проехали около часа. В пути таксист иногда посматривал на них, но отчего-то не решался спрашивать, куда они едут с таким необычным багажом. И наверняка для себя он решил, что это какие-нибудь дачники-садоводы, решившие с утра спозаранку (правда, странно, что в декабре) навести визит своим грядкам. Но у всех свои причуды, так что он тактично промолчал.

А когда они доехали до нужного места, историк только вежливо сказал: «Вот здесь, будьте так добры», и, свернув на обочину, они остановились посреди трассы. Где ни справа, ни слева вокруг них не было даже намеков на жилые строения. Была только прямая дорога, одинаково тянущаяся вдаль в оба направления, с одной стороны которой находилось заросшее поле с парочкой невзрачных технических строений (и то виднеющихся где-то вдалеке), а с другой стороны – ветви и прутья от густого непролазного леса и кустарников.

– Вы уверены? – еще раз спросил таксист, оглядываясь вокруг.

– Да-да, спасибо, – поспешно сказал мистер О’Брайен, и, расплатившись с ним, они вышли из машины.

Таксист еще раз посмотрел на них в зеркало заднего вида и, наверное, был все еще в смешанных чувствах, видя, что они высаживаются где-то посреди трассы, у леса, вдалеке от жилых строений, и опасался, возможно, за маленького мальчугана (хотя на вид у него все было в порядке). Но все-таки он решил, что это не его дело, и уже совсем скоро он тронулся с места и уехал прочь, подняв за собой только легкое морозное облако выхлопных газов.

И вокруг теперь, казалось, совсем не осталось ни души – только тихая безмолвная дорога и стоящий над ней неподвижный морозный воздух. И, может, только где-то вдалеке эхом раздалось одинокое карканье ворон, пронизывая собой сложившуюся утреннюю тишину.

– И куда дальше? – спросил мистер О’Брайен у Хьюго, оглядываясь по сторонам. – Ты помнишь?

– Да вроде здесь это было… – также неуверенно сказал Хьюго и посмотрел на крутой спуск с обочины на пути к непролазному лесу. – Правда, в прошлый раз я выезжал отсюда совсем затемно, так что… могу и ошибаться.

– Может, тогда лучше зажечь фонарь?.. Вроде у Патрика был там.