Кейдж Харман в волшебном мире пегасов

– И как мы его остановим?

– Мы построим конную школу для свободных пегасов, чтобы тренировать их и подготовить к схватке. А детей, что любят лошадей и никак не могут ужиться в реальной жизни, научим искусно управлять животными. И тогда мы сможем победить тёмное войско мага.

Афродита находилась в глубочайшем потрясении. Маги, чёрные пегасы, битва добра и зла – всё услышанное больше походило на бред сумасшедшего или сказку для детишек, не желавших ложиться спать вовремя. Но по волнительным лицам наездников становилось понятным, что никакой вымысел не сравнится с той опасностью, надвигающейся на людей. Посему девочка поверила в рассказ. Она огляделась.

– Мы создадим школу здесь? В столь странном месте?

– Нет, глупышка, наша школа будет находиться намного выше – на самом краешке облака, вне досягаемости чёрного мага.

– И как школа окажется в небе? Как будет держаться? – удивилась девочка.

– Потому ты и здесь. Нашей магической силы недостаточно, чтобы создать платформу и закрепиться над облаками, но вместе с тобой, мы способны осуществить задуманное. Ну что же, хватит с тебя потрясений, тебе следует возвращаться, пока воспитатели не проснулись. А завтра приступим к работе, твой пегас прилетит ровно в полночь.

Рик одобрительно махнул мордой, расправляя свои серебряные крылья и готовясь к обратному полёту в интернат. Афродите требовалось хоть чуть-чуть поспать перед рассветом, пока дети и взрослые не прознали о её ночном путешествии. Впереди девочку ожидала долгая и кропотливая работа.

Целых четыре года и одиннадцать дней потребовалось, чтобы создать деревянную платформу, способную устремиться в звёздное небо. Каждую ночь, когда постояльцы интерната засыпа?ли, к окну девичьей спальни прилетал Рик, ловко управляясь со шпингалетом. И уносил девочку далеко за горизонт, в нелюдимую лесную чащу на болотах, где Афродита вместе с наездниками строила фундамент для школы пегасов. Они пилили деревья, точили доски строительным рубанком и сколачивали их воедино, усердно возводя платформу – основу для небесной школы пегасов. Наконец, периметр болотных торфяников полностью скрылся под прочным деревянным основанием, покрытым лаком в несколько слоёв. В ночь перед наступлением совершеннолетия Афродита собрала свои вещи, бережно застелила постель и прыгнула из открытого окна на своего коня, навсегда прощаясь со скучными стенами интерната. Довольно быстро они оказались в чаще, где их уже ожидали наездники со своими пегасами.

– Пора. – произнёс мужчина, слезая с коня на край платформы.

– Я готова. – без тени сомнения ответила девочка.

– Нас ждёт увлекательное приключение. – закончила старушка.

Они вместе взялись за руки в центре деревянной платформы, окружённой колючим лесом. Афродита почувствовала, как по телу пронеслись бурлящие потоки невиданной силы – приятные мурашки, как после самого быстрого заезда на мустанге, пока наездники повторяли особое заклинание. Человеческие тела образовали треугольник, постепенно наполняясь ярким сиянием их душ. И как только геометрическая фигура заполнилась – мощный поток бирюзового света выстрелил в звёздное небо. Платформа содрогнулась, вырвалась из плена липкого болота и чуть оторвалась от земли, испуская воздушные вихри. Они поднимались в самые небеса, а сказочные пегасы толкали платформу снизу, помогая людям быстрее покинуть землю. Так началась великая история конной школы «Пегас» – из сокровенной мечты маленькой девочки, так рано потерявшей родителей, но нашедшей в себе стойкости, чтобы спасти человечество от грядущей опасности.

Глава 1. Таинственный луч.

158 лет спустя, наши дни.

Если попробовать отыскать самое счастливое место на Земле, то безусловно, город Янкра?с окажется на дне почётного списка, хотя вывеска на въезде гордо заявляла, что всякий приезжий находится в самой уютной и спокойной части Америки. Счётчик горожан, навсегда покинувших здешние края, замер на отметке в сорок три процента от общего числа населения, а тем, кто всё же остался, суждено было волочить довольно скучную провинциальную жизнь.

Как раз из тех, кому не посчастливилось родиться в любом другом месте, была Кейдж Ха?рман – совершенно необычная девочка со странной внешностью и умением постоянно вляпываться в истории. Всю свою пятнадцатилетнюю жизнь Кейдж считалась объектом нескончаемых шуток и нападок со стороны сверстников, а как только перешла в девятый класс средней школы, то буллинг, троллинг и другие посягательства на личность только крепчали. Сейчас же как и прошлым учебным днём, так и неделей ранее, девочку поймали на заднем дворе бейсбольного стадиона, где любимые одноклассники собирались преподать ей урок. Сверстники уличили Кейдж в высокомерии, ведь она не согласилась выполнять совместное задание с Джу?элом – мальчиком с дурным запахом изо рта.

– Разноглазка. – кричал пухлый подросток, выпуская порции зловонного дыхания прямо ей в лицо.

– Соломенная мочалка. – поддерживала Сэ?мми, настраивая камеру смартфона, чтобы запечатлеть момент извинений Кейдж.

– Коротышка. – завопил И?рвин, хотя девочка всего за один летний месяц каникул переросла мальчишку по меньшей мере на целую голову.

Кейдж не реагировала на оскорбления, молча опираясь на кирпичную плитку школьной стены. Девочка опустила свои необычные глаза коричневого и голубого цвета в асфальтную дорожку, скрестила ладони в замок и продолжала тихонько шептать себе под нос: «Шон, ну, где же ты, когда так сильно мне нужен?». Но старший брат не встретил сестру на пороге школы, как обещал, хотя она умоляла парня о помощи и даже клялась мыть за Шоном посуду целую неделю. А других близких друзей в школе, кто смог бы защитить, у Кейдж так и не появилось. Поэтому девочка и казалась безучастной, стойко терпя издевательства, лишь бы поскорее от неё отстали. Не выудив из жертвы ни единого слова, одноклассники бросились наутёк, напоследок окатив девочку из грязного ведра для мойки полов.

– Мы с тобой ещё обязательно поквитаемся.

Очередной прекрасный учебный день подошёл к своему логическому концу.

Девочка одиноко брела по узким улочкам города в сторону дома, но с каждым пройденной милей, она чуть замедляла шаг, стараясь как можно дольше находиться на свободе. Её короткие, вечно взъерошенные песочные волосы теперь действительно походили на кусок банной мочалки, как верно заметила Сэмми, а мужская кофта с капюшоном, бесформенные штаны и кеды безнадёжно измазаны в засохшей грязи. Кейдж совсем не выглядела, как настоящая леди в широком смысле того слова, чем ещё больше вызывала агрессию со стороны своих одноклассников. Та кофта с дырками на манжетах и с выцветшим принтом – единственное напоминание об отце, оставившем семью так давно, что девочка даже не помнила его лица. Но всегда чувствовала его незримое присутствие, будто он вечно находился рядом, но по какой-то причине не решался встретиться с ней. В любом случае сейчас Кейдж Харман точно не хотелось возвращаться домой, ведь в рюкзаке находился весомый аргумент, чтобы чуточку задержаться – аттестационный лист, густо исписанный красными чернилами.

Обойдя продуктовый магазинчик со стороны улицы Ист-Сайд, девочка незаметно пробралась в узкий коридор из живой изгороди кустарника. Нащупав незакреплённое место в заборе, она отогнула сетку-рабицу вверх и ловко протиснулась в дырку, привычно закрывая за собой импровизированную дверь. Пройдя дальше несколько шагов, Кейдж оказалась на территории заброшенной стройки огромного торгово-развлекательного центра в двадцать один этаж. Согласно проекту, ещё четыре года назад, здесь должен был появиться лучший гипермаркет во всём штате с вместительной парковкой и колесом обозрения. Но владелец скоротечно разорился, навсегда оставив недостроенный объект под открытым небом. Теперь здесь ютились грязные бетонные блоки да груда позабытых металлоконструкций, ржавых от дождя, лившего с неба на город почти круглосуточно. Кейдж нравилась заброшенная стройка. «Место моей силы, здесь безлюдно и так спокойно». Она вошла в помещение торгового центра, обогнула шахту лифта и оказалась на лестнице, ведущей на крышу.

С высоты торгового центра город Янкрас выглядел ещё печальней – пара десятков жилых домов, ненавистная школа, табачная фабрика, автозаправочная станция и россыпь частных магазинчиков. А дальше – бескрайние жёлтые поля злаковых культур, изрезанных вдоль и поперёк синими комбайнами, красными тракторами и зелёными грузовичками с чудными прицепами. Единственные яркие краски среди скучных провинциальных построек. Как раз там на отшибе располагались два ветхих домика – двухэтажное жилище семейства Харман и соседская резиденция одинокой старушки Лиэ?норри. Кейдж сильно сдружилась с женщиной, ежедневно приходя в соседский дом после уроков, ведь несмотря на разницу в возрасте, их главные увлечения в жизни помогли крепко сблизиться. Безумная страсть к лошадям и верховой езде. Семья девочки не имела возможности приобрести себе дорогущего скакуна, не говоря уже о полном содержании животного, но, к великому счастью, соседка не противилась дружбе девочки и своего питомца – тракененского спортивного жеребца по кличке Цвейг. Только встреча с конём могла заставить девочку скорее возвратиться домой. Но находясь сегодня в крайне расстроенных чувствах, Кейдж желала побыть наедине с собственными мыслями.

Девочка перелезла через ограждения перилл и свесила ноги с крыши, болтая в воздухе грязными кедами. Открывая тяжёлый портфель, она нащупала аттестационный лист с промежуточными оценками, валявшимся среди стопок учебников и общих тетрадей. Выдохнув, Кейдж пролистнула страницу. «Ох, как же мне сегодня влетит». Учебный бланк состоял из списка изучаемых школьных дисциплин и графой с оценкой успеваемости, где в каждой строчке жирно выведен низший балл. Обратная сторона листа содержала краткую характеристику ученицы с часто повторяющимися эпитетами: «кошмар, ужас и Харман не возьмут ни в один из существующих университетов, её удел всю жизнь проработать в местной закусочной». Даже из-за скверного поведения девочка умудрилась схватить неудовлетворительно, а количество пропусков школьных занятий перевалило за добрую сотню часов. Единственная положительная оценка была по живописи, за картину лугового поля с табуном диких лошадей, написанная гуашью. Девочка отлично рисовала, ей нравилось подолгу смотреть на чистый холст, прикидывая композицию и фрагменты будущей картины, и лишь на уроке живописи Кейдж могла быть собой, никому и ничего не доказывая. Потому и похвала за творческую работу являлась крайне важным событием.

«Я стану великим художником, а за мои работы будут сражаться лучшие картинные галереи». Кейдж радостно спрыгнула с перилл обратно на крышу, попутно перевернув раскрытый портфель на высохший гудрон, мечтательно кружась в медленном танце и размахивая аттестационным листом, словно складным веером. Она так увлеклась празднованием, что случайно разжала пальцы – и оценочный лист устремился в небо, направляемый бурным осенним потоком ветра. «О, нет, вернись, прошу». Кейдж тут же устремилась за листком, суетливо прыгая в высоту и вытягивая ладони, пока бумажное полотно грациозно порхало в воздухе, ловко ускользая из девичьих рук. Наконец, девочка оказалась перед самым краем крыши, так и не ухватив такой важный клочок бумаги. Ей оставалось лишь молча лицезреть, как школьный документ навсегда уносит свидетельства её триумфа и вечного позора куда-то далеко.

Неожиданно, яркая вспышка света ослепила девочку, заставляя жмуриться и пятиться назад. Кейдж закрыла разноцветные глаза рукавом кофты и прижалась к настилу крыши, но тот насыщенный свет буквально просачивался сквозь ткань, озаряя всё вокруг. Наконец, девочка смогла рассмотреть причину той вспышки. В стороне, где находился дом семейства Харман, прямо из земли соседской лужайки, бил пронзительный луч, упираясь в грозовую тучу. Чистый поток энергии. Ничего подобного Кейдж не видела в жизни, даже двойная радуга не могла сравниться с тем, как энергетический луч завораживал сознание. «Я должна рассмотреть луч поближе». – бормотала девочка, галопом спускаясь по лестнице с двадцать первого этажа и до самого низа.

Протиснувшись через дырку в заборе, девочка побежала по тропинке через парк, засаженный столетними деревьями с огромными кронами, закрывающими тусклое серое небо. Кейдж никогда не ходила этой тропой, ведь таким образом расстояние от школы домой существенно сокращалось. Но сейчас все её мысли были связаны лишь с таинственным свечением на заднем дворе её дома. «Что же вызвало появление того загадочного луча? Парниковый эффект, пришельцы, правительственные учения? А может, всё и сразу?». Фантазия девочки буквально несла её на крыльях, минуя ямы мутных луж, и довольно скоро Кейдж выбралась из лесного массива, оказавшись прямо возле родного дома. Загадочный луч, который виделся с крыши заброшенного торгового центра, больше не бил в небо.

Кейдж исследовала территорию лужайки. Ничего необычного, лишь подвесные качели на тонких цепях очень тоскливо скрипели от дуновения ветра. Девочка заглянула в каждый уголок за домом, изучила убранство сарая, исследовала дюймы зелёного газона, но никаких следов внеземной цивилизации не обнаружила. Она решилась зайти к соседке Лиэнорри, может, старушка видела странное свечение и поможет разобраться в происходящем. Но дверь оказалась закрыта изнутри, а на все попытки девочки достучаться, старушка не отзывалась. Кейдж перелезла через декоративный заборчик клумбы, где соседка растила розы, и аккуратно прошмыгнула на задний двор. А как только зашла за угол дома, совершенно случайно наткнулась на уникальную находку. В самом центре вечнозелёного газона зияла огромнейшая дыра, диаметром в три ярда, будто кто-то пожёг траву гигантской лупой. «Невероятное зрелище. Интересно, что же здесь произошло? Мне нужно срочно поделиться необычной находкой».

Девочка вернулась на лужайку своего дома, где средние братья, четырнадцатилетний Но?ах и шестнадцатилетний Майк, как раз возились с очередной разработкой – управляемым самолётом из деревянного корпуса с алюминиевыми вставками на крыльях. Ребята внесли ряд усовершенствований после прошлых испытаний, к слову, провальных, и теперь готовы поразить всех членов клуба юных конструкторов.

– Три, два, один – запускай. – сказал Майк, натягивая на глаза очки авиатора. Ноах провернул пропеллер против часовой стрелки и двигатель самолёта шумно взревел, кашляя порциями бензина. Прижимаясь руками к деревянному фюзеляжу, братья толкали крылатую машину по траве, наращивая скорость. И спустя секунд двадцать – самолёт оторвался от земли.

– У нас получилось, Майк, он летит. – озорно кричал Ноах, прыгая по лужайке и размахивая руками, словно куриными крылышками. Майк лишь сосредоточенно крутил джойстик управления, корректируя полёт и не скрывая гордости за проделанную работу. К братьям подошла Кейдж, но лишь успела поприветствовать их, как из кухни донёсся протяжный возглас:

– Кейдж. Будь любезна, подойди-ка сюда.

– Одну секунду. – взмолилась девочка. Ей не терпелось расспросить у братьев о необычном свечении и выжженной траве на соседской лужайке.

– Я сказала быстро домой. Не заставляй меня повторять дважды.

«Опять не в духе». – сообразила девочка, бросая школьный портфель на пол, и не спеша зашла на кухню. Все окна дома были открыты настежь, но Кейдж всё равно учуяла необычный едкий запах, витавший над самым потолком. Мама Сэйла энергично тёрла плиту железной губкой, старательно избавляясь от жировой плёнки. Её смольные волосы собраны в небрежный пучок, а от интенсивности движений несколько прядей свалились на влажный лоб, болтаясь из стороны в сторону. На халате матери дочка приметила капельки свежей краски.

– Как дела в школе? – не отрываясь от работы, спросила мать. Её голос казался подозрительным.

– Всё хорошо, получила высший балл по живописи. – соврала девочка, хотя последний факт действительно имел право на существование.

– Молодец какая, а ты не хочешь мне ничего сказать? Или показать?

– Хочу. – перевела тему Кейдж. – Мам, а ты не видела ничего необычного у нас на заднем дворе? Например, странную вспышку света или энергетический луч до самого неба? Я вышла из школы и.

Мать грубо оборвала на полуслове рассуждения дочки, бросив кухонную губку в раковину. На её лице выступило сожаление, словно самые сокровенные надежды так и останутся лишь мечтами. И виновна в этом исключительно Кейдж Харман. Женщина повернулась и крайне эмоционально принялась отчитывать девочку.

– Какие лучи? Прекрати нести бред, ты выглядишь глупо. Мне только что звонили из школы, чтобы вызвать в кабинет директора, а тебя хотят отчислить, понимаешь? – её глаза налились слезами обиды. Мать не знала, как достучаться до сознания дочки, и почему Кейдж делает всё наперекор. Так что Сэйла часто выбирала тактику осуждения, будто пристыдив Кейдж, мамины слова могли подействовать.

– Посмотри, на кого ты похожа. Не девочка, а какой-то чумазый беспризорник.

Кейдж опустила глаза. Действительно, после встречи с любимыми одноклассниками и ползанья по земле через заборы, девочка выпачкалась в грязи с головы до пят. И, о, ужас – на рукаве любимой кофты появилась новая большущая дырка. Тем временем мать продолжала свою нравоучительную тираду:

– Все дети – как дети, а у меня сплошное разочарование. Ни помощи не дождёшься, ни поддержки, вообще ничего. Я что, нанималась убираться и готовить, а как же личная жизнь? Моя жизнь. Она никого не заботит.

Мама действительно многое повидала, не сыскав своего личного женского счастья. После того как муж покинул семью, Сэйле оказалось не по силам содержать их большую семью и следить за порядком. Всё-таки семеро детей, и шестеро из них – мальчики. Она ненавидела домашние дела, бесконечную стирку, уборку, глажку белья. К тому же, денег вечно не хватало, посему мать ежедневно изучала список вакансий, но после закрытия местной табачной фабрики Янкраса, должных собеседований не появлялось. Жить на пособие с гурьбой непослушных детишек совершенно не то, о чём мечтала женщина в молодости. Потому и вечно срывалась на близких в минуты жуткого отчаяния.

Наступила неловкая пауза, когда аргументы матери иссякли, а Кейдж лишь выжидала удобного момента, чтобы улизнуть. Выступившую тишину нарушил шум из гостиной – плафон люстры не сдержал точного попадания футбольного мяча и разбился вдребезги, раскатываясь по дому мелодичным звоном. Младшие братья-близнецы Алекс и Хейзел опять устроили серию пенальти в стенах гостиной, на что глаза матери налились кровью.

– Я же вас предупреждала, чтобы дома никаких игр с мячом. – рассвирепела женщина, снимая ремень с крючка, висевшего на стене. – А ну-ка, быстро подошли ко мне.