Все радости – завтра

– Извини, Робби, – тихо произнесла она, – но, черт побери, как я люблю своих мальчиков!

– Я знаю, – сказал он и, взяв ее под руку, повел в спальню. Налив немного холодной воды из серебряного кувшина в раковину, он показал ей на нее: – Сполосни лицо, девочка. Виллоу и Сесили ожидают нас в библиотеке, чтобы попрощаться. Да Боже мой, она больше похожа на Халида! Она всегда спрашивает меня о грузе и о накладных на него. Она больше твоя наследница, чем любой из этих парней, это точно!

– Она твоя игрушка! – бросила ему Скай, склоняясь над раковиной, чтобы смыть следы слез.

– Это верно, – хмыкнул Робби, и Скай почти рассмеялась, настолько лучше она себя почувствовала.

Она взяла льняное полотенце, которое он вручил ей, и вытерла лицо и руки.

– Я готова, – сказала она, – я не так боюсь за Виллоу, ведь она живет с твоей сестрой, но когда я думаю о мальчиках при дворе – они так беззащитны…

Она вздохнула.

– Адам защитит их. Он сказал мне перед отъездом, что будет ездить между Девоном, двором и Ирландией, заботясь о твоих детях, пока ты в отъезде. Не понимаю, почему все-таки ты не вышла за него замуж?

Почему все, включая и Адама, думают, что это она не хотела замуж?

– Это он отказался от меня, черт побери! – выругалась она, поворачиваясь к Робби. – Он дважды отказался жениться на мне из-за глупого предрассудка. А теперь он решил, что и в самом деле меня любит, но слишком поздно!

Он удивленно посмотрел на нее:

– Черт возьми, Скай, что ты говоришь?!

– Идем, Робби, – сказала она, – не слишком вежливо заставлять герцога ждать.

Она вышла из комнаты, окинув ее быстрым прощальным взором. Кто знает, увидит ли она снова свой лондонский дом. Но сейчас было необходимо скорее убраться отсюда, пока горечь расставания не раздавила.

В библиотеке Скай ожидали леди Сесили и Виллоу. Когда Скай вошла в комнату, Виллоу подбежала к ней, крепко обхватила руками:

– Мама, мне будет не хватать тебя. Когда я снова увижу тебя?

– Как только я устроюсь, я спрошу герцога, когда ты и твои братья смогут навестить меня. Тебя это устроит, дорогая?

– И я смогу вернуться в Англию, чтобы стать фрейлиной королевы, мама, правда? – Виллоу выглядела так взволнованно, что Скай представила себе, как потрясло девушку зрелище блестящего двора.

– Если ты будешь продолжать делать то, что тебе велено, Виллоу, я не вижу причины, по которой ты не сможешь присоединиться ко двору через несколько лет. Но я должна получать от леди Сесили хорошие отчеты о твоем поведении, и ты не должна посрамить меня перед лицом герцога Бомон де Жаспра.

– Да, мама, я буду вести себя хорошо! Я буду хорошо учиться! И когда я попаду ко двору, я смогу затмить саму королеву!

– Не очень-то это мудро – затмевать Елизавету Тюдор, Виллоу. Твоя мама уже усвоила этот урок. – Скай лукаво улыбнулась Робби и леди Сесили. – Ну, Виллоу, попрощаемся, становится поздно, и мы не должны пропустить отлив.

Она наклонилась и взяла руки дочери в свои. Дочь Халида. За исключением этой зимы и зимы, проведенной в Тауэре, она никогда не разлучалась с ней. И это было похоже на расставание с ним самим. Скай почувствовала, как слезы снова подступают к глазам, и быстро взяла себя в руки. Она дважды поцеловала дочь в каждую щеку.

– Прощай, дочурка, – тихо сказала она.

– Прощай, мама, пусть Бог благословит тебя и твой путь будет безопасен. – Виллоу поцеловала мать в губы и затем быстро отвернулась, прежде чем Скай успела заметить ее слезы. Она теперь хорошо знала, что чувствовала мать при расставании с детьми и почему. «Я никогда не буду так уязвима, когда вырасту», – подумала Виллоу с детским оптимизмом.

Леди Сесили и Скай обнялись, и пожилая женщина не стала скрывать своих чувств. По ее пухлым щекам текли крупные слезы, и она шарила рукой в поисках носового платка.

– Мне будет не хватать вас, дорогая, – сказала она, – но я позабочусь о Виллоу, Скай. Я обещаю.

– Я знаю, что вы любите Виллоу, – ответила Скай. – Что бы мы делали без вас, леди Сесили? Вы с самого начала были мне как мать и бабушка Виллоу. Мне тоже будет не хватать вас!

Она обняла даму, успокаивая ее:

– Вы должны приехать вместе с Виллоу, когда Робби повезет ее в Бомон де Жаспр. Эдмон сказал мне, что это прекрасная страна, полная цветов и солнца.

– Да, – промолвила леди Сесили, шмыгнув еще раз носом, – я никогда не путешествовала, никогда не покидала Англию. Господь благословил, я была только в Плимуте и Лондоне. Но похоже, что я поеду с Виллоу. Я еще не так стара, чтобы новое страшило меня!

Скай еще раз обняла старушку:

– Тогда приезжайте с Виллоу!

– Мы опаздываем, Скай, – напомнил Робби.

Две женщины обнялись в последний раз, и затем Скай снова поймала дочь в объятия.

– Веди себя хорошо, любовь моя, – сказала она, и, отпустив Виллоу, Скай почти выбежала в дверь.

Они спешили сквозь сады Гринвуда к пристани, где ожидала их баржа. Сияние дня даже в его второй половине нисколько не уменьшилось. Воздух был напоен ароматом цветущих деревьев, и кое-где цветы начали опадать, и их лепестки плыли по реке, как кусочки розового и белого шелка. Скай оглянулась, и вдруг слезы хлынули из ее глаз так, что она утратила зрение. Она повернулась и взошла на баржу. Здесь было легче – здесь было столько поводов для воспоминаний. Воспоминаний о первом путешествии в Лондон, о Джеффри, об их влюбленности, о доме Линмутов, что стоял справа от Гринвуда, о Найле, о рождении Робина прямо на реке, на этой самой барже. Так она себя еще не чувствовала с самого бегства из Алжира. У нее было чувство, что за ней плотно захлопывается какая-то дверь, а впереди раскрылась новая дверь, зовущая в неведомое. Неведомое и пугало ее.

В это время на реке было мало судов. Дневные дела закончились, а для вечерних развлечений время еще не настало. Лодочники, отталкиваясь шестами, передвигаясь по реке, выкликали потенциальных клиентов для перевозки от одной пристани к другой. Они вошли в акваторию, и штурман Скай искусно маневрировал, ведя баржу через скопление торговых судов и галеонов, ждущих разгрузки или отплытия. Сердце ее забилось чаще, когда она увидела стоящих рядом «Чайку» и «Русалку».

– Королева придала нам сильное сопровождение, правда, Робби? – спросила Скай.

– Да, девочка. В сумме у нас будет десять кораблей. Эскорт возглавляет молодой дворянин из Девона по имени Фрэнсис Дрейк. Это опытный моряк, и не приведи Господи пиратам атаковать нас – более яростного бойца я еще не встречал. Если он не подведет себя под пулю или виселицу, со временем станет знаменит, вот попомни мои слова.

Речная баржа стукнулась о борт «Чайки», и Скай, поднявшись, позвала:

– Эй, на «Чайке», где вы, Мак-Гвайр, Келли? Я поднимаюсь на борт!

Она ухватилась за веревочную лестницу, свисающую с борта, и взобралась на главную палубу судна. Перебравшись через поручни, она взглянула вниз на баржу.

– Плыви на свое судно, Робби. Сейчас нет времени для визитов, отлив вот-вот кончится.

– Ага, девочка, встретимся позже, – отвечал он, и баржа начала пересекать пространство, разделяющее корабли.

– Вот и вы наконец, Скай О’Малли! – Перед ней стоял на крепких ногах моряка Шон Мак-Гвайр.

– Добрый день, Мак-Гвайр, – сказала Скай, – спасибо, что привели за мной «Чайку».

– Вы были столь любезны, что взяли на борт еще одного капитана, – упрекнул он ее.

– Брэн Келли просто лишний член экипажа, Мак-Гвайр. Он так же расстроен этим, как и вы. Я оторвала его от своей команды, чтобы он плыл со мной на «Чайке». Бомон де Жаспр – это чужая для меня земля, и я хочу быть окружена своими людьми. Вы должны понять.

– Да, – неохотно сдался он, – не знаю уж, зачем вам уезжать и выходить замуж за какого-то иностранца, миссис Скай.

– Я заключила сделку с королевой, Мак-Гвайр.