– Леди Бурк, могу ли представить вам моего дядю, герцога де Бомон де Жаспр.
Скай вежливо сделала реверанс.
– Дядя Фаброн, разрешите представить вам леди Бурк, вашу суженую.
– Добро пожаловать в Бомон де Жаспр, мадам, – сказал герцог низким, но музыкальным голосом.
– Благодарю вас, монсеньор, – ответила она.
– Дядя, это – сэр Роберт Смолл, деловой партнер леди Бурк.
Фаброн де Бомон элегантным движением поднял бровь.
– Мой племянник писал мне, что вы занимаетесь коммерцией, мадам. Верно ли это?
– Да, монсеньор. – Скай взглянула на Робби.
Кашлянув, тот сказал:
– Существует проблема ратификации брачного контракта, монсеньор герцог.
– Сначала я должен прочесть его, – ответил тот.
– Тогда я принесу его, – спокойно сказал Робби. – Королева воспретила леди Бурк покидать корабль, пока контракт не будет подписан вами. До тех пор она должна оставаться на, собственно говоря, английской территории.
– Но свадебная церемония назначена на сегодняшний вечер, – возразил герцог.
– В этом контракте нет ничего необычного, монсеньор герцог. Леди Бурк передает вам чрезвычайно богатое приданое, однако контракт оставляет за ней право на собственное состояние и управление ее землями и землями ее детей.
– Но это выходит за всякие рамки!
– Тем не менее, монсеньор герцог, именно так составлен контракт. Англичанки более свободны, нежели другие женщины, видимо, поэтому вы и пожелали взять в жены придворную даму Елизаветы Тюдор. – Роберт улыбнулся герцогу откровенной мужской улыбкой. – Ваш племянник не увидел в требованиях леди Бурк ничего необычного, когда лорд Берли изложил их ему. Он подписал бумаги, полагая, что вы полностью одобрите его действия. Приданое же леди Бурк и в самом деле очень богато.
– Полагаете ли вы, мадам, что сможете управлять своим состоянием? – Герцог пристально смотрел на Скай.
– Я привыкла управляться с этим сама, монсеньор, после смерти моего отца. Он назначил именно меня управлять его флотом и состоянием до тех пор, пока не подрастут мои братья. Но и сейчас в соответствии с их пожеланием я стою во главе своего клана.
– А чем еще вы управляете, мадам?
– Поместьями моего младшего сына, графа Линмутского, и старшего сына, Эвана О’Флахерти, хотя через два года он уже вступит в права наследия. А также поместьями моего младшего сына, Патрика, в Ирландии, и состоянием моей дочери Виллоу, унаследованным ею от отца, моего второго мужа. Кроме того, я обладаю собственным состоянием, монсеньор, вложенным в коммерческие предприятия, которыми я владею совместно с моим партнером сэром Робертом.
– Похоже, на ваших прекрасных плечах лежит тяжкое бремя, мадам, – заметил он.
– И тем не менее я справляюсь, монсеньор, – ответила она.
– Первейший долг женщины – родить мужу детей и воспитать их.
– В этом отношении вы не найдете у меня недостатков, монсеньор. Я рожала детей всем мужьям – пятерых сыновей, из которых живы четверо, и двух дочерей.
Он кивнул:
– И очевидно, вы откажетесь выйти за меня замуж, если я не подпишу и не ратифицирую этот брачный контракт?
– Да, монсеньор, откажусь, – ответила Скай, слегка приподнимая подбородок, произнося эти слова.
– Я вижу, вы женщина с сильным характером, – заметил герцог, – но это хорошая черта, если женщина передает ее своим сыновьям. Я верю, что вы так и поступите, мадам. – Тон его голоса имел легкий оттенок радостного изумления.
– Постараюсь, – ответила Скай серьезным тоном.
– Тогда ничего не остается, как подписать контракт, – заметил он, беря у Робби бумаги. Эдмон де Бомон поспешил передать ему перо со стола Скай, и герцог быстро расписался в надлежащем месте.
Затем подошла Скай и поставила ниже свою подпись. Она не стала подписывать контракт в Англии, мотивируя это тем, что ее подпись должна появиться там после подписи герцога.
– Вы подписались как Скай О’Малли, мадам, – заметил герцог.
– Мне проще использовать мою девичью фамилию, монсеньор. У меня было четверо мужей, и если добавлять все их имена к моей фамилии, то из них можно будет составить еще один документ. – Она бросила на него взгляд своих прекрасных голубых глаз, и герцог позволил себе слегка улыбнуться.
– Теперь, когда с формальностями покончено, мадам, позвольте мне эскортировать вас к вашему новому дому. – Он протянул ей руку, и после некоторого колебания она вложила свою ладонь в его. Его пожатие было крепким. – Я решил, что брачная церемония состоится немедленно, – говорил он по дороге с корабля в экипаж. Она нервно осматривалась, следует ли за ними Роберт. Заметив это, он спросил: – Уж не боитесь ли вы меня, мадам? Ваши глаза постоянно пребывают в поисках месье Роберта.
– Я еще никогда не выходила замуж за незнакомца, – тихо ответила она.
Он кивнул:
– Вы действительно находитесь в трудном положении, мадам. Но я никогда не женился на женщине, которую бы знал. Это не важно, мадам. Как и вы, они приезжали ко мне только с одной целью – обеспечить мне наследников. Пастор Лишо говорит, что в Библии написано: «Нашедший жену, обрел вещь добрую, и благо ему от Господа». Также и в псалмах Давида сказано: «Дети есть наследие Господа, и плод утробы его награда. Подобно стрелам в руке сильного мужа, таковы дети юности. Счастлив человек, у которого их полон колчан: он не будет посрамлен». Я же посрамлен, мадам: у меня всего один живой ребенок, слюнявый идиот, который в пять лет едва может держать голову. Все остальные мои дети умирали либо в утробе матерей, либо сразу после родов. Мне нужны дети! Мне нужны наследники!
– Но у вас есть прекрасный наследник в лице вашего племянника, монсеньор, – сказала Скай.
– Да. Эдмон прекрасный человек. Но он не станет жениться из-за страха произвести подобных ему потомков, да и можно ли представить нормальную девушку, пожелавшую бы иметь такого монстра в качестве мужа?
Если я умру бездетным, французы захватят мое герцогство, и Бомон де Жаспр перестанет существовать. Герцоги Бомон де Жаспр возводят свой род ко временам Карла Великого. Вот почему я решил жениться еще раз и попросил королеву Англии прислать мне благородную даму, так как необходимо обновить кровь рода. В конце концов, получение потомства – первейшая цель брака.
– Так учит нас святейшая церковь, – ответила Скай.
– Вы принадлежите старой церкви? – спросил он. – Я полагал, что вы принадлежите новой вере, распространенной при дворе Тюдоров.
– Я не англичанка, монсеньор, я ирландка и принадлежу истинной церкви. Однако королева терпимо относится ко всем вероисповеданиям. Я уверена, что королева послала именно меня в расчете на то, что вы также принадлежите к истинной вере.
– Я был рожден в старой вере, – сказал он.
– Ваш племянник ничего не говорил мне о смене ваших религиозных убеждений, – заметила Скай.
– Когда он покинул Бомон де Жаспр, я еще принадлежал старой вере, хотя я уже заинтересовался учением пастора Андре Лишо. И пока Эдмон странствовал, я убедился в правильности его учения и перешел в его веру. И вы также обратитесь в нее после соответствующего наставления.
– А ваш народ тоже обратился к учению вашего пастора Лишо, монсеньор?
Он пожал плечами:
– Они упорствуют в приверженности старой вере. А это плохо! Я уже изгнал их священников и сорвал этих раскрашенных позолоченных идолов, в почитании которых они упорствуют. Пока еще они сопротивляются, но я пересилю их, ибо я их повелитель и владыка!