Автобиография духовно неправильного мистика

– Тогда успокойтесь. Я же не заставляю вас туда ходить. Мне просто нравится наблюдать за всем, что там происходит.

Прежде всего, я заметил, что люди избегают говорить о смерти даже на похоронах. На погребальном костре сгорает чей-то отец или брат, или дядя, а может быть, чей-то лучший друг или заклятый враг. Собравшиеся были как-то связаны с ним при жизни. И теперь он мертв, а все вокруг болтают о пустяках.

Обсуждают фильмы, политику, цены на рынке – говорят о чем угодно, только не о смерти. Люди собираются небольшими группками и рассаживаются вокруг погребального костра. Я же обычно переходил от одной компании к другой – никто из них не говорил о смерти. Я понимаю, люди болтают о мелочах только для того, чтобы отвлечься и не видеть горящего тела, – потому что это и их тело тоже.

Если бы они умели хоть немного проникать в суть вещей, то поняли бы, что на этом костре горят их собственные тела. Это лишь вопрос времени. Завтра здесь будет лежать кто-то из них – люди умирают каждый день. Однажды и мое тело сожгут на костре, но что при этом будут делать собравшиеся? Люди пришли сказать умершему последнее «прости», а сами обсуждают повышение цен и девальвацию рупия – и это перед лицом смерти! Да к тому же еще и садятся спиной к костру.

Они приходят потому, что так надо, а не потому, что им этого хочется. Вот они и сидят с отсутствующим видом, просто подчиняясь общественным нормам, показывая всем, что они добропорядочные граждане. И все это только для того, чтобы потом, когда они сами умрут, их отнесли на погребальный костер, а не повезли на бесплатном грузовике от городской управы. В самом деле, раз они ходили на чужие похороны, значит, и их обязаны похоронить честь по чести. Они прекрасно знают, зачем пришли – только ради того, чтобы на их похороны тоже кто-то пришел.

Но что они там делают? Я спрашивал об этом знакомых. Один раз я встретил на похоронах школьного учителя. Вместе с другими собравшимися он обсуждал какую-то чушь вроде того, что один его приятель крутит роман с женой другого его приятеля… Я сказал ему:

– Сейчас не время говорить о чужой жене и ее похождениях. Подумали бы лучше о жене покойного. Никому и дела до нее нет. Подумайте о своей жене, что она будет делать, когда вы умрете! С кем она заведет роман? Чем будет заниматься? Вы уже готовы к собственной смерти? Вы что, не видите всю абсурдность ситуации? Перед вами смерть, а вы всячески пытаетесь ее не заметить.

Но так принято во всех религиях, и люди попросту слепо выполняют определенные ритуалы.

* * *

Мой дедушка, отец матери, рассказывал, что, когда я родился, он встречался с одним из лучших астрологов того времени. Тот должен был составить мой личный гороскоп, но, едва взглянув на него, он сказал: «Я смогу сказать что-то определенное только после того, как ребенку исполнится семь. По тому, что видно сейчас, он вряд ли протянет дольше. А у меня такое правило: я составляю натальную карту[4 - Натальная карта, персональный гороскоп или звездная карта рождения – это диаграмма, отражающая расположение светил на небесном своде в момент рождения человека.], только если она пригодится. Если ребенок не выживет, то и гороскоп ему не нужен».

Он умер раньше, до моего седьмого дня рождения, и повторный гороскоп мне делал его сын. Однако он был озадачен не меньше своего отца. «Тут ясно видно, что ребенок не доживет до двадцати одного года. Смерть будет подстерегать его каждые семь лет». Поэтому мои родственники постоянно тревожились за мою жизнь. Как только подходил к концу очередной семилетний период, они начинали беспокоиться. Кстати, тот астролог кое в чем оказался прав. Мне удалось выжить, но в семилетнем возрасте я испытал острые переживания, связанные со смертью – только не своей, а моего дедушки по матери. Я был так сильно к нему привязан, что, когда он умирал, мне казалось, будто я умираю вместе с ним.

По-своему, по-детски, я подражал его смерти. Целых три дня я ничего не ел и не пил. Мне казалось, что это будет форменным предательством. Дедушка стал неотъемлемой частью меня самого. С рождения я купался в его любви.

Кода он умер, я почувствовал, что если буду есть, то предам его. Я тоже не хотел жить. Это было по-детски, но тот опыт привел меня к очень глубоким внутренним изменениям. Все эти три дня я пролежал в постели. Я сказал: «Теперь, когда он умер, я больше не хочу жить». Я, конечно, выжил, но те три дня стали для меня настоящим опытом смерти. В каком-то смысле я тоже умер. Именно тогда я осознал, – теперь я понимаю это отчетливо, хотя на тот момент это были всего лишь смутные догадки – я осознал, что смерти нет. Я это почувствовал.

Когда же мне исполнилось четырнадцать, моя семья вновь стала беспокоиться за мою жизнь. Но я снова выжил, однако на этот раз я все воспринимал сознательно. Я сказал им: «Если уж мне суждено умереть, как предсказывал тот астролог, то стоит к этому подготовиться. Не хочу я, чтобы смерть настигла меня неожиданно. Лучше я пойду ей навстречу, подкараулю ее на полпути. Если уж умирать, так сознательно».

И я решил отпроситься из школы на неделю. Я пошел к директору и сказал:

– Я собираюсь умереть.

– Что за бред ты несешь, – удивился он. – Ты что, хочешь покончить с собой? Что значит «собираюсь умереть»?

– В моем гороскопе сказано, что смерть будет подстерегать меня каждые семь лет, – объяснил я. – Вот я и собираюсь уединиться на семь дней и подождать смерти. Если она придет, то мне необходимо быть осознанным, я хочу, чтобы это стало моим глубочайшим переживанием.

Я пошел в храм на окраине нашего городка и договорился со священником, что никто не станет мне мешать. Это был старый полуразвалившийся храм, люди захаживали туда крайне редко. В общем, я сказал местному служителю: «Я пробуду здесь семь дней. Вы просто приносите мне еду и питье раз в день. А я буду лежать и ждать смерти».

И я прождал ее целую неделю. В эти дни я получил ценнейший опыт. Смерть так и не пришла, хотя со своей стороны я делал все, чтобы умереть. И я испытывал странные, причудливые ощущения. Со мной происходило очень много всего. Но я понял главное: если ты соглашаешься со смертью, то становишься тихим и спокойным. Тебе не о чем беспокоиться, потому что все волнения связаны с жизнью. Жизнь – вот корень всех тревог. Но зачем беспокоиться, если знаешь, что однажды все равно умрешь?

В общем, я так и лежал там, на полу храма. На третий или четвертый день в дверной проем заползла змея. Я ее заметил, но совсем не испугался. Наоборот, у меня вдруг возникли очень странные ощущения. Змея подползала все ближе и ближе, а я чувствовал себя на редкость спокойным. Страха не было, я только думал: «Ну, вот она и явилась в облике змеи. Чего тут бояться? Она уже так близко, просто дождись конца».

Змея переползла через меня и скрылась в какой-то щели. Если раньше я, может быть, еще и думал о страхе, то теперь от него не осталось и следа. Когда полностью принимаешь смерть, страха просто нет. Страшно становится, если пытаешься удержаться в этой жизни.

Мне досаждали полчища мух. Они ползали по мне, садились на лицо. Иногда меня это ужасно раздражало, мне хотелось их смахнуть, но потом я подумал: «Зачем? Рано или поздно я все равно умру, и тогда уже некому будет их отгонять. Пусть себе ползают».

Стоило мне смириться с мухами, как мое раздражение исчезло. Они так и продолжали по мне ползать, но меня это ни капли не волновало, словно они ползали не по мне, а по кому-то другому. Я будто отделился от себя. Когда принимаешь смерть, тут же возникает дистанция. Жизнь с ее проблемами и заботами остается где-то в стороне. В каком-то смысле я действительно умер, но именно тогда я понял, что в человеке есть то, что не умрет никогда. Как только принимаешь смерть целиком и полностью, то начинаешь это осознавать.

Когда же мне исполнился двадцать один год, мои родственники вновь засуетились, а я им сказал: «Чего вы еще ждете? Хватит уже. Не собираюсь я умирать».

Конечно, когда-нибудь я все-таки умру физически. Но, так или иначе, предсказание астролога сослужило мне отличную службу. Благодаря ему я очень рано понял, что такое смерть. Я медитировал, пытаясь постичь ее, ощутить ее изнутри. И это помогло мне принять ее всем существом, смириться с ее неизбежностью.

Просветление: прошлое осталось позади

Хочу рассказать вам чудесную буддийскую историю.

В одном городе неожиданно появилась прекрасная девушка. Никто не знал, кто она и откуда. Она была такой красивой и обаятельной, что никому и в голову не пришло задавать ей подобные вопросы. Однажды жители городка собрались на совет, потому что все юноши – а их там было не меньше трехсот – мечтали жениться на той девушке.

Девушка сказала:

– Послушайте, вас так много, а я одна. Я могу выйти замуж только за одного из вас. Вот мое условие: вам нужно выучить сутру о лотосе Будды. Я даю вам один день и одну ночь. Завтра я вновь приду сюда. Тот, кто сумеет повторить сутру, станет моим мужем.

Юноши бросились по домам. Позабыв о еде и сне, они всю ночь напролет учили сутру. И только десятерым из них удалось выучить ее наизусть. Наутро все вновь собрались на площади. Девушка слушала, а десять юношей поочередно декламировали сутру.

И девушка сказала:

– Прекрасно, но вас десять, а я одна. Я вновь даю вам один день и одну ночь. Я выйду замуж за того, кто сумеет разъяснить мне смысл сутры. Поймите меня правильно. Хорошо, что вы запомнили сутру, но постигли ли вы ее смысл? Может, вы повторяли ее механически.

Времени было в обрез, всего день и ночь, а сутра о лотосе очень большая. Но когда человек теряет голову от любви, он становится способным на все. Юноши разошлись по домам, а наутро вперед вышли трое. И все трое верно поняли смысл сутры.

Тогда девушка сказала:

– И все же я не могу выйти замуж сразу за троих. Раньше вас было триста, теперь осталось трое, но мне нужен только один. Вот вам еще день и ночь. На этот раз вам нужно не только понять смысл сутры, но и ощутить его всем сердцем, всей душой. Тот, кому это удастся, станет моим мужем. Объяснения, которые вы мне дали, верны, но все это вновь слова. Да, сегодня уже лучше, чем вчера, потому что вы вложили в них свое понимание, но вы поняли сутру умом, я же хочу, чтобы вы поняли ее сердцем, чтобы ощутили ее аромат, ее потрясающую тишину. Я хочу, чтобы вы сами стали лотосом, чтобы я могла чувствовать ваше неповторимое благоухание. Итак, увидимся завтра.

Наутро явился только один юноша. Он действительно постиг сутру всей душой. Девушка взяла его за руку и повела в свой дом, который находился неподалеку от города. Никогда раньше юноша не видел такого дома, настолько он был красив. О таком можно было только мечтать. У ворот их встретили родители девушки. Они обняли юношу и сказали, что очень рады его видеть.

Девушка пошла в дом, а юноша остался с родителями. Немного погодя родители сказали:

– Теперь ты можешь войти. Она ждет тебя. Вон ее комната.

Юноша открыл дверь, но там никого не было. Дверь же вела не в комнату, а в прекрасный сад. Юноша огляделся: «Может быть, девушка спряталась среди деревьев? Да, она была здесь, вот ее следы». И он пошел по ее следам. Он прошел добрую милю – сад кончился, и юноша оказался на берегу чудесной реки. Но его возлюбленной нигде не было видно, только пара золотых туфелек стояла у самой воды.

Юноша ничего не понимал. Что произошло? Он оглянулся, но не увидел ни сада, ни дома, ни родителей. Все исчезло. Он повернулся было к реке, но и река исчезла, и песок, и золотые туфли. Осталась лишь пустота. И тут он услышал звонкий веселый смех.

Юноша тоже рассмеялся. Он, наконец, понял, на чем женился.

Эта притча прекрасна. Юноша женился на пустоте, он взял в жены ничто. Это тот самый брак, которого ищут все великие святые. Так становятся невестами Христа или гопи Кришны. Исчезает все: и тропа, и сад, и дом, и женщина, и даже ее следы. Ничего не остается – только смех. Смех, исходящий из самого чрева вселенной.

* * *

С раннего детства я любил тишину. Я сидел молча, сколько хватало сил. Естественно, домашние считали меня бездельником. И они были правы! Я оказался совершенно непригодным для каких-то обычных дел, но ничуть об этом не жалею.

Доходило до того, что я мог сидеть себе, а мама подходила и говорила, например:

– Знаешь, дома никого нет, а мне нужно, чтобы кто-то сбегал на базар за овощами.

А я продолжал сидеть и отвечал:

– Если кто-то появится, я обязательно ему скажу.