Ни воды, ни луны

Старший брат рассмеялся.

Любые споры поверхностны и глупы. Состязаться таким образом – глупо, потому что истины нельзя достичь в спорах, в беседах. Вы можете получить ночлег, но это все. Вот в чем смысл этой традиции.

Сама традиция чудесна. Во всех японских монастырях дзен всем, кто нуждался в ночлеге, предлагали принять участие в споре. Выигравший состязание мог остаться на ночь – это очень символично – но только на одну ночь. Утром снова надо было отправляться в путь. Смысл в том, что благодаря спорам, логике, аргументации вы никогда не достигнете цели, самое большее – получите ночлег. И не обманывайтесь, что ночлег – это цель. Надо идти дальше. Утром снова надо быть на ногах.

Но многие обманываются. Они думают, что то, чего они достигли благодаря логике, и есть цель. Крыша над головой становится пределом мечтаний. Они не двигаются и теряют время. Логика может привести к умозрительным заключениям, но никогда – к истине. Логика может привести к чему-то, что напоминает истину, но никогда – к истине.

Запомните: то, что похоже на истину, – тоже ложь, что это значит? Что-то либо является истиной, либо не является; тут нет ничего промежуточного. Что-то либо истина, либо нет. Вы не можете сказать, что это наполовину истина, это невозможно – точно так же, как не может быть половины окружности, потому что само слово окружность означает нечто законченное. Полуокружности не существует. Если есть только половина окружности, значит, это не окружность.

Полуистины не существует. Истина всегда целая, вы не можете получить ее частями. Относительная истина – это обман, но логика может привести только к обману. Вы можете получить крышу над головой, чтобы отдохнуть, расслабиться, но не превращайте это место в дом. Утром снова отправляйтесь в путь, ваше путешествие не может завершиться здесь. Каждое утро оно будет продолжаться снова и снова. Передохните с помощью логики, с помощью аргументации, но не оставайтесь с ними, не становитесь неподвижными – и постоянно помните, что надо двигаться дальше.

Эта традиция прекрасна. Но надо знать кое-что об этой традиции и ее значении. Прежде всего, она символична. Второе – все споры глупы, потому что в пылу спора вы никогда не поймете другого. Все, что он говорит, трактуется неверно. Ум, настроенный на победу, на состязание, не может понять. Это невозможно, потому что для понимания нужен не прибегающий к насилию ум. А когда вы стремитесь победить, вы неистовы.

Спор – это насилие. В споре вы можете убить, но никогда не воскресите. В споре вы никогда не подарите жизнь, но убить можете. Истина может быть уничтожена в споре, но не сможет родиться. Это насилие, насилие в самом отношении. На самом деле, вы устремлены не к истине, вы устремлены к победе. Когда победа становится целью, в жертву ей приносят истину. Когда истина становится целью, вы также жертвуете победой.

Целью должна быть истина, не победа, потому что если цель – победа, вы становитесь политиками, не религиозными людьми. Вы становитесь агрессивными, вы пытаетесь одержать верх над другими, вы пытаетесь так или иначе подавить, возвыситься. А истина никогда не подавляет, она не разрушительна. Истина не может победить в том смысле, что вы сломили другого. Истина несет смирение и скромность. Истина не забава для эго, а любые споры – это забавы для него. Поэтому споры никогда не ведут к реальности. Они уводят от реальности, от истины, потому что само явление – вы победитель – по сути глупо. Побеждает истина, не вы, не я. В споре выигрываете вы, или выигрываю я, истина никогда не выигрывает.

Подлинные искатели позволят истине обыграть обоих. Спорщики добиваются победы только для себя, она не может принадлежать другому. В истине нет другого. В истине мы встречаемся и становимся одним целым. Кто тогда будет победителем, а кто – побежденным? В истине никто не проигрывает. В истине побеждает истина, мы проигрываем. В споре я это я, вы это вы, все мосты сожжены.

Как вы сможете понять другого, если вы против него? Понимание невозможно. Понимание нуждается в сочувствии, понимание нуждается в участии. Понимать означает полностью прислушиваться к другому – только тогда понимание расцветает. Но если вы спорите о чем-то, оспариваете что-то, аргументируете, доказываете, вы уже не слушаете другого, вы только делаете вид, что слушаете. В глубине души вы готовитесь, в глубине души вы уже сделали следующий ход – когда другой остановится, вам уже есть что сказать. Вы готовитесь опровергнуть его. Вы не слушали его, но вы пытаетесь его опровергнуть!

На самом деле, истина не важна в спорах, в состязаниях. Поэтому спор никогда не становится общением, и через спор невозможно прийти к единству. Вы можете спорить, и чем больше вы спорите… тем больше отдаляетесь. Чем больше вы спорите, тем больше разрыв, он становится пропастью; не остается ни пяди земли, где вы могли бы встретиться. Вот почему философы никогда не встречаются, пандиты никогда не встречаются: ведь все они великие спорщики. Между ними бездна. Они не могут встретиться – это невозможно.

Только любовники могут встретиться, но любовники не станут спорить – они общаются, они могут понимать друг друга. Вот почему на Востоке столько внимания уделяют шраддхе – доверию, вере. Если вы спорите со своим мастером, пропасть становится все шире. Лучше отправиться в путь, пусть мастер будет вашим ночным пристанищем, но потом – уходите. Если вы останетесь с ним, это ни к чему не приведет, пропасть будет увеличиваться. Если вы настроены на спор, через эту пропасть уже не навести мосты. Исключено. Доверие означает приятие. Доверие означает, что вы не спорите – вы пришли слушать, а не спорить. Вы пришли понимать, а не дискутировать. Вы пришли не для того, чтобы победить, наоборот, вы готовы проиграть.

Настоящий ученик всегда ищет поражения от мастера. Когда ученик полностью сокрушен и уничтожен, это величайший момент в его жизни. Дело не в том, что мастер жаждет победы, мастер готов к поражению, ученик готов к поражению. Когда ученика больше нет – он полностью сокрушен, исчез – только тогда над пропастью возникает мост. Пропасть исчезла, и мастер сможет проникнуть в вас.

Вот как это было: Иисус бродил по стране, а все его ученики были простыми людьми, среди них не было ни одного образованного человека, ни одного ученого. Не то чтобы в это время не было ученых, были и великие ученые в те времена. Евреи были на пике своего великолепия, вот почему они смогли породить такого сына, как Иисус. Иисус был венцом их славы. Иисус смог случиться – это указывает на то, что евреи приблизились к своей вершине. Никогда более они не достигнут такой высоты. Были великие ученые, проводились глубокомысленные дебаты. Еврейские синагоги были местами обучения, настоящими университетами того времени. Люди путешествовали по всей стране, чтобы участвовать в дискуссиях, спорить, доказывать, искать. Но это были состязания сторон. Ни один ученый не последовал за Иисусом.

На самом деле, все ученые были единодушны в том, что этот человек должен быть уничтожен. Все эти ученые, образованные люди, были готовы убить этого человека. Но почему? – потому что этот человек был против споров. Он разрушал фундамент, и вся конструкция рушилась. Этот человек говорил то, что противоречило рассудку. Он говорил о вере, он говорил о любви, он говорил о том, как перекинуть мост от одного сердца к другому.

Спорят два ума, две головы; любовь, разговор, доверие возникают между двумя сердцами. Иисус показал новый путь – путь дружбы, ученичества, роста. Он мыслил понятиями абсолютно иного измерения – иного качества. Он говорил: «Отложите ваши писания. Ваши книги не нужны, потому что это просто буквы». Ученый, пандит не мог вынести этого. Иисуса распяли.

Он мог обратиться только к простым людям – рыбакам, дровосекам, сапожникам – простым людям. Все его ученики, за исключением Иуды, были необразованными. Только Иуда был культурным человеком, утонченным человеком благородного происхождения, и именно он предал Иисуса за тридцать кусочков серебра. Почему? Потому что изменить сердцу можно только головой. Любовь может быть предана только логикой; больше ничто не может предать.

Вот что еще запомните, прежде чем я перейду к этой истории: используя логику, голову, силу доказательств, вы становитесь чужими друг другу, незнакомцами. Мост между вами исчезает. Как вы сможете достичь истины, когда вы не можете понять другого, когда вы не способны даже выслушать его, когда ваш ум все глубже и глубже затягивает в пучину спора, сражения? Вы неистовы, агрессивны. Агрессивность не поможет.

Поэтому все споры бессмысленны, они никогда никуда не ведут. Даже если согласие достигнуто, оно достигнуто силой; оно не возникает из беседы. Вы можете заставить замолчать другого, но вы не убедите его, никогда. Именно так: никогда. Если у вас в запасе есть несколько логических фокусов, вы можете заставить другого замолчать. Он растеряется и не сможет ответить. Вы знаете больше, чем знает он. Вы знаете больше хитроумных приемов, чем знает он. Вы можете загнать его в угол словами и доказательствами, так что он не сумеет ничего ответить. Но вы не убедите его таким образом. Глубоко в душе он будет думать: «Однажды я найду больше приемов и поставлю тебя на место. Сейчас я не могу ответить. Ну что же, признаю, я проиграл». Он проиграл, но не побежден.

Это разные вещи. Когда вы завоевываете его сердце, он не чувствует поражения, он счастлив. Он побежден вашей победой, он ваш соучастник. Это не ваша победа – победила истина, и вы оба празднуете. Но, когда вы нанесли поражение другому человеку, он вовсе не побежден, он остался врагом. В глубине души он ждет подходящего момента, чтобы отомстить за себя.

Ни один спор не может увенчаться убеждением. Но если никто не убежден, каков результат? Если результат стал следствием принуждения, такой результат всегда будет преждевременным. Это больше похоже на аборт, а не на естественные роды. Вы прибегли к насилию – на свет появился мертвый ребенок или калека, который всю свою жизнь будет инвалидом, слабым и мертвым.

У Сократа была привычка повторять: «Я – повивальная бабка, я помогаю естественным родам». Мастер – это повивальная бабка. Он не склонен прибегать к насилию, потому что насильственные роды не могут стать настоящим рождением. Это больше похоже на смерть, чем на жизнь.

Поэтому мастер никогда не спорит. И даже если иногда кажется, что он спорит, он просто играет с вами – у него есть на это причина. Не попадайтесь в эту ловушку. Он играет по определенной причине, он спорит для того, чтобы узнать, возросла ваша склонность к спорам или нет. Если она возросла, вы упустили. Если вы способны выслушать его вызов, не отвечая, он перестанет играть в эту игру. Он должен заглянуть внутрь вас. Вы можете быть осознанным слушателем и неосознанным спорщиком. Тогда он должен показать вам вашу неосознанность, чтобы вы осознали ее.

Иногда мастер кажется агрессивным, как будто он собирается подчинить вас. Но ему не нужно подчинять вас – ему нужно подчинить ваше эго, не вас. Разрушить эго, не вас. Запомните: эго – это яд, оно разрушает вас. Как только воздействие яда прекратится, вы станете свободным и живым впервые в жизни. Впервые в жизни все будет залито светом. Мастер расправляется с болезнью, не с вами.

Иногда он может спорить. Были мастера, которые очень любили спорить. Невозможно было переспорить их, невозможно было выиграть у них, когда они начинали играть словами. Но на самом деле они помогали пробудиться вашей осознанности, чтобы вы поняли, истинна ли ваша вера или нет.

Есть такая история. Один суфий, Джунаид, жил со своим мастером. И его мастер был ужасным спорщиком. О чем бы ни зашел разговор, он тут же начинал опровергать это. Если вы говорили: «Сейчас день», он отвечал: «Нет, ночь» – хотя на самом деле был день.

Что бы ни сказал Джунаид, мастер всегда опровергал его. И Джунаиду ничего не оставалось, как только склонить голову и сказать: «Да, Мастер, сейчас ночь».

Однажды мастер сказал: «Джунаид, ты победил. Я не смог превратить тебя в спорщика. Я так явно лгал, что даже человек, который никогда не выигрывал в спорах, сказал бы: „Что за чушь? Сейчас день. Об этом нечего спорить. Это ясно“. А ты все равно отвечал: „Да, Мастер, сейчас ночь“. Твое доверие глубоко. Больше я не буду спорить, теперь я могу говорить правду, потому что ты готов».

Когда сердце говорит «да» всему, тогда вы готовы слушать. И только тогда истина может быть открыта вам. Если даже малейшее «нет» остается в вас, говорить истину вам нельзя, потому что это «нет» разрушит все. «Нет», каким бы ничтожным оно ни было, могущественно, очень могущественно; истина будет произнесена, но она не откроется вам. «Нет» скроет ее от вас.

Вот почему я говорю, что всякие споры бессмысленны. И вот почему я не устаю повторять снова и снова, что все усилия философии бесполезны. Они не привели ни к какому результату – и не могли привести.

Сейчас я расскажу одну историю, а потом объясню эту притчу дзен.

Случилось так, что у одного могущественного императора скончался великий премьер-министр. Этот премьер-министр был исключительным человеком, очень эрудированным, необыкновенно мудрым, хитроумным, проницательным, великим дипломатом – трудно было найти ему достойную замену. Искали по всей империи. Министрам было поручено отыскать по меньшей мере троих человек, и впоследствии один из них должен был стать новым премьер-министром.

В поисках прошли месяцы. Искали по всей империи, заглядывая в каждый уголок, в каждый закуток. Наконец, нашли троих. Один из них был великим ученым, математиком. Он мог решить любую математическую задачу, ведь математика единственная точная наука – остальные науки лишь ее ответвления – поэтому он стоял у самого основания.

Второй был великим философом, великим создателем теорий: из ничего он мог создать все. Только лишь из слов он мог сложить такие прекрасные конструкции – волшебные, только философы способны на такое. У них ничего нет в руках, они великие волшебники. Они создают Бога, они создают теорию сотворения мира, они создают все – из ничего. Они так искусно владеют словом, они соединяют слова таким образом, что те дают полное ощущение реальности – а ничего нет.

Наконец, третий был религиозным человеком, человеком веры, молитвы, благочестия.

Люди, которые отобрали этих трех, проявили настоящую мудрость, отдав им предпочтение. Эти трое представляли собой три измерения сознания. Только эти три направления: ученый, философ, служитель религии – основа всего. Ученый экспериментирует: пока что-либо не доказано экспериментом, оно недостоверно. Это человек опыта, эксперимента, его истина – это истина эксперимента.

Философ – человек логики, не экспериментов. Опыт его не интересует, только с помощью логики он убеждает или опровергает. Это человек чистого знания, более чистого, чем знание ученого, потому что ученому необходимо проводить эксперименты, для этого ему нужна лаборатория. Философу лаборатория не нужна – его работа совершается в уме, с помощью логики, с помощью математики. Его лаборатория – это ум. Он может доказать и опровергнуть с помощью одних логических аргументов. Он может распутать или сотворить любую головоломку.

Третье измерение – религиозное. Религиозный человек не смотрит на жизнь как на проблему. Жизнь не проблема для человека религии. Нет ничего, чтобы решать, есть нечто, чтобы прожить.

Религиозный человек – это человек бытия, ученый – человек опыта, философ – человек мысли. Религиозный человек – человек бытия, он смотрит на жизнь как на нечто, что надо прожить. Если есть какое-либо решение, значит, оно находится в самом существовании, оно придет из бытия, оно придет из жития. Ничего не следует решать заранее, с помощью логики, потому что жизнь больше, чем логика. Логика – это всего лишь капля в бескрайнем океане жизни, поэтому она не может объяснить все. И эксперименты можно проводить только тогда, когда вы беспристрастны, эксперименты возможны только с материальными объектами.

Жизнь не объективна, она – сердцевина субъективного. Когда вы экспериментируете, вы обособленны, когда вы живете, вы едины с жизнью. Поэтому религиозный человек говорит: «Пока ты не станешь единым целым с жизнью, ты не познаешь ее». Как можно узнать ее со стороны? Вы можете ходить туда и сюда, вокруг да около, но никогда не достигнете цели. Поэтому не эксперимент, не мысль – только бытие; простота, доверие – человек веры.

Искали и нашли этих троих человек, затем их призвали в столицу для принятия окончательного решения. Император сказал: «Три дня отдыхайте и готовьтесь. Утром четвертого дня будет последнее испытание. Один из вас будет выбран, чтобы стать моим премьер-министром, – тот, кто докажет, что он самый мудрый из всех».

Они стали готовиться, каждый по-своему. Трех дней оказалось недостаточно! Ученому надо было обдумать множество экспериментов, провести их – кто знает, что за испытание им предстоит? Поэтому он три дня не спал, у него не оставалось времени на это. Впереди целая жизнь для сна, если его выберут, так зачем беспокоиться о сне сейчас? Он не спал, он не ел – времени было так мало, а успеть до испытания надо было так много.

Философ начал думать, ему предстояло решить множество проблем: «Кто знает, какую задачу придется решать…»

Только религиозный человек был спокоен. Он ел, и ел с аппетитом. Только религиозный человек умеет есть с аппетитом, потому что еда – это подарок, это нечто священное. Он крепко спал. Он молился, сидел на свежем воздухе, ходил на прогулки, смотрел на деревья, благодарил Бога, потому что для религиозного человека нет будущего, нет финального испытания. Каждый момент – испытание, как вы к нему можете подготовиться? Если что-то предстоит в будущем, вы можете подготовиться, но если оно здесь и сейчас, как вы к этому подготовитесь? Надо просто его встречать. Нет никакого будущего.

Время от времени ученый говорил: «Что же ты делаешь? Тратишь впустую время – ешь, спишь, молишься. Ты бы успел помолиться потом». Но тот только смеялся в ответ и не вступал в споры – он не был спорщиком.

Философ говорил ему: «Ты все спишь, ты все сидишь в саду, все смотришь на деревья. Это не поможет. Экзамен не детская забава, ты должен готовиться к нему». Но тот только смеялся в ответ. Он больше доверял смеху, чем логике.

Утром четвертого дня, когда им надо было идти во дворец для финального испытания, ученый едва держался на ногах. Его так утомили эксперименты, что жизненные силы оставили его. Он смертельно устал, казалось, что в любой момент он может упасть и заснуть. Его глаза заволокло туманом, в его уме все перемешалось. Он был на грани безумия.

А что философ? Он устал не так сильно, но он был в таком замешательстве, как никогда, потому что все эти дни он думал и думал, спорил и спорил, и ни один довод не стал выводом. Он был в смятении, в отчаянии, в голове его царил хаос. В тот день, когда он прибыл сюда, он мог дать ответы на многие вопросы, сейчас же – ни на один. Даже то, что было ему известно со всей определенностью, потеряло свою определенность. Чем больше вы думаете, тем бесполезней становится философия. Лишь глупцы могут верить в определенность. Чем больше вы думаете, тем больше вы осознаете, что это все – только слова, за которыми ничего нет. Несколько раз он порывался уйти, потому что понимал, что все это бесполезно. Он был в ужасном состоянии. Но ученый сказал: «Эй! Давай хотя бы попробуем. Что мы теряем? Если выиграем, хорошо. И если проиграем, ничего страшного не случится. Давай хотя бы попробуем. Не будь трусом».

Только религиозный человек шел счастливый, напевая. Он мог слышать веселые трели птиц, он мог видеть, как встает солнце, он мог наблюдать, как солнечные лучи отражаются в каплях росы. Жизнь была так прекрасна. Он не беспокоился, потому не считал предстоящее испытанием – он готов был без страха встретиться с грядущим, просто пойти и посмотреть, что произойдет. Он ничего не просил, ничего не ожидал, он был чистым, юным, живым – вот и все. Так ты идешь к Богу: не с готовыми формулами, не с готовыми теориями, не с многочисленными научными изысканиями и учеными степенями. Нет, это не поможет. Надо идти к храму, напевая и танцуя. И если вы живы, то, что бы ни случилось, вы сможете откликнуться на это, потому что отклик идет из жизни, из сердца, а сердце готово откликнуться, только когда оно поет, когда оно танцует.