Ступени

– Ну, мне нравятся такие женщины, а ты… особенная.

– Почему в таком случае дрожишь?

– Не знаю.

– Как тебя успокоить?

– Марта, если бы я знал. Наверное, я всё же стесняюсь тебя: ты очень красивая, фигура у тебя… – Помолчав, он вдруг достаточно уверенно сказал: – Марта, давай всё-таки я сделаю тебе массаж? Ляг опять на спину, а я сяду на твои ноги. То есть не сяду, а… ну, сама понимаешь. Попробуем?

Марта улыбалась, но Иван этого не видел. Она перевернулась на живот и, смеясь, сказала:

– Можешь садиться даже на меня, пониже спины. Это место и троих, как ты, выдержит.

Не поддаются описанию те муки, какие в первую минуту массажного действа испытывал Иван, как старался угодить своей «богине». В конце концов он осмелел. И Марта, довольно охая, шутила: «Ванюша, не щекоти мои бока… Ванечка, а теперь спинку хорошенько разомни; так уж и быть, и ноги мои помассируй. Ты голых женщин видел со спины?» – «Видел». Иван вдруг разозлился. Подумаешь, учёная, бабы все равны – профессорши, подсобницы…

– Марта, ты почему смеёшься надо мной? Видел я вас и голых, и прочих-разных. И сейчас вот вижу тебя голой, пусть только со спины, ну и что? Да мне хоть…

– Ванюша, прости, если я тебя обидела, я не думала, что обидное что-то говорю. Мне просто приятно с тобой, а ты… Я не знала…

Поняв, что незаслуженно обидел женщину, которая, видимо, настрадалась одна, без мужчины, и действительно обрадовалась гостю, тем более любит массаж… Многое понял в это мгновение юноша. Он провёл руками по красивым женским ногам.

– Марта, – тихо, проникновенно произнёс он, – извини, пожалуйста, я был не прав. И обещаю: таких выпадов с моей стороны больше не будет.

– Умница, а теперь продолжай массировать. – Потом похвалила его: – Какие у тебя сильные пальцы, за такие ощущения я готова тебя расцеловать…

Спустя минут двадцать Марта поблагодарила Ивана за массаж и пожелала ему спокойной ночи. Он с неохотой ушёл.

В дальнейшем она частенько обращалась к Ваниному умению. А однажды, когда в знак благодарности поцеловала его, как обычно, в щёчку, он обнял её, пытаясь поцеловать в губы. Марта оттолкнула его.

– Это что такое? Ты как ведёшь себя? Чтобы этого больше не было. Ты меня понял?

– Марта, извини, – взволнованно заговорил Иван, – я не знаю, что на меня нашло. Прости, пожалуйста, я всё понял.

– Это хорошо. А я уж подумала, ты захотел прервать нашу с тобой дружбу. Нам с тобой ссориться нельзя, я мечтаю сделать из тебя отличного инженера-строителя. Потом, может, добрым словом вспомнишь. А пока ты мне – я тебе. Я тебе даю знания, ты мне помогаешь по дому, ну и, конечно, делаешь массаж. Ты доволен такими отношениями? – Марта ласково улыбнулась.

Юноша доверчиво посмотрел на неё. Конечно, он был доволен. Доволен тем, что каждый день общался с этой, действительно, как говорила Полина, умницей. С нежной (он это видел, чувствовал), жизнерадостной (несмотря ни на что) и самой дорогой для него женщиной. А уж когда делал ей массаж, поглаживал её спину – то испытывал неземное блаженство.

…Перед Новым годом Молодцову присвоили звание кандидата в мастера спорта, хотя, по его мнению, должны бы присвоить мастера спорта, поскольку стал серебряным призёром чемпионата Советского Союза. Он прыгал от счастья и, не сумев удержать в себе эмоции, в тот же день позвонил Полине. Та искренне порадовалась за него. Затем полюбопытствовала:

– Какие у тебя отношения с моей сестрой?

– Дружеские, – ответил Иван. – А какие у нас с ней должны быть отношения? Я помогаю ей по дому, она готовит меня в институт, иногда ходим с ней в театры, в музеи. Я заметил, что она свыклась со смертью мужа.

Слышно было, как Полина усмехнулась. И сделав короткую паузу, спросила:

– Не планируешь к нам летом в командировку?

– С радостью бы, но летом вряд ли получится: экзамены в техникуме, потом соревнования по боксу.

– Но если всё же будет возможность, приезжай. Просто в отпуск. Мы тебе всегда рады с Фаинкой. Целую тебя, мой златовласый.

– Полечка, Фае передай от меня привет.

– Обязательно передам.

Он разговаривал с Полей с телефонной станции, чтобы не беспокоить Марту, которой ничего не сказал о своём звонке.

Глава 5. Наставница

Иван уже год жил у Марты. Он помогал ей по хозяйству, ходил в магазин, убирался в просторной квартире. Он давно перестал думать о том, чтобы сблизиться с ней. А ведь была мечта. И до сих пор не пропала, потому что во время каждого массажа ждал: вот она перевернётся на спину, повалит его на себя… Она же только, смеясь, шутила: «Ванечка, боюсь, что такого замечательного массажиста у меня могут девушки увести». Он отшучивался, говорил, что не знает никаких девушек, не нужны они ему.

С Мартой он давно вёл себя свободно и всё благодаря, наверное, моральной поддержке в его адрес. Иван впитывал всё сказанное Мартой как губка. Крепко запомнил её слова о том, что практически в любой ситуации надо вести себя с достоинством, нельзя позволять закабалять себя. Но в минуты, когда его руки во время массажа мяли и поглаживали её тело, сходил с ума, представлял себя рабом у ног этой женщины, готов многое отдать за одну только её мимолётную ласку. А она была спокойна, сдержанна. Он говорил себе: женщина – загадка. И вспоминал слова Полины о любви, влюблённости мужчин в загадочное женское тело…

Разговаривая по вечерам, они затрагивали разные темы. Она рассказывала ему и об архитектуре, и о строительстве в целом. Старалась так преподнести материал, чтобы он сам доходил до сути решаемых вопросов. Иногда ему хотелось просто полежать на диване. Он оправдывал это усталостью – работа, учёба, тренировки. Тогда Марта находила такие слова, что Ивану становилось стыдно за свою лень. Он садился за письменный стол и начинал работать.

Иван с удивлением стал замечать, как расширяется круг его интересов – музеи, театры, выставки живописи, концерты симфонической музыки, которую, откровенно говоря, не любил. Но постепенно, шаг за шагом, он и к классической музыке изменил своё отношение. Однажды, будучи сильно уставшим, он пришёл с Мартой на концерт симфонического оркестра. И музыка выдающихся русских и зарубежных композиторов неожиданно подействовала на него странным образом. Она обволакивала, завораживала, снимала накопившуюся усталость. Чарующие звуки музыки оздоровляющее вливались в него, казалось, что и одежда пропитывалась чудодейством, становилась другой, пахнущая чем-то исцеляющим. После того концерта классическая музыка для него стала своего рода целебным напитком.

А ещё Ивану нравились прогулки вдвоём по старой части города. Так бы и слушал часами рассказы Марты об истории города, о его знаменательных датах. Рассказывала она увлечённо, азартно. Щёки её в эти минуты покрывались алым румянцем, глаза блестели. Не то, что дома, за книгами, где она являла собой саму строгость и недоступность. Нет, прогулки вдвоём ему нравились больше. В такие минуты думалось, что она бросится на него, зацелует. Ваня ждал, когда она намекнёт, позовёт… Он начинал фантазировать: вот он целует её губы – сочные, манящие; белые груди, пусть небольшие, но какие! «Никогда бы не дал ей тридцать семь лет. Она молодая, красивая. Да и не в возрасте дело».

Марту между тем не устраивало, что Ваня часто уезжает на соревнования. Пропускать работу – это ещё куда ни шло, но учёбу… До поры до времени она молчала. Когда же о боксе он стал говорить больше, чем об учёбе, решила побеседовать с ним. Однажды она села на диван рядом с Ваней и начала разговор.

– Ваня, выслушай меня, пожалуйста, и не перебивай. А чтобы не ходить вокруг да около, откровенно скажу, что спорт – я согласна со многими – хорошая штука, но это для человека должно быть вроде хобби. А для жизни надо иметь крепкую опору – профессию, которая будет кормить и тебя, и твою семью в будущем. Ты уже сейчас, если надо, можешь защитить себя, своих близких. Хочешь стать чемпионом мира?

– А почему бы и нет? Я уверенно чувствую себя на ринге, у меня хорошая техника, нокаутирующий удар. Ты не веришь в меня?

– Не в этом дело, Ваня. Я-то, может, и верю, да вот вопрос: повезёт ли тебе? Допустим, ты стал чемпионом мира, а дальше что? Многие большие спортсмены спиваются после выхода из спорта, не находят себя в жизни. А всё потому, что не имеют специальности, которая бы приносила материальный достаток. Стать тренером? Для этого тоже надо учиться. Ты же решил стать строителем. И пусть даже будешь работать рядовым каменщиком, то на кусок с маслом всегда заработаешь. А заниматься спортом надо всё-таки для души. Так что, Ванечка, выбирай: или быть профессионалом в своей профессии и заниматься спортом для души. Или заниматься только спортом, где потеряешь здоровье, после чего никому не будешь нужен. Делай выбор сейчас, потом будет поздно – поезд укатит вперёд.

– Не укатит, – уверенно заявил Иван.

– Допустим, не укатит, – согласилась с ним Марта. – И что? Ну, уйдёшь ты в спорт, но ведь это не вечно, как и здоровье. Дело в том, что многие из бывших спортсменов, как известно, считают себя неудачниками – то недоделали, это; образования нет… Приведу такой пример: кто во все времена недоволен властью? Кто желчью брызжет на всех уровнях? Неудачники. Им всегда якобы кто-то мешает: революционерам – царь… – Оглянувшись, шутливо спросила: – Нас никто не подслушивает? Так вот, – усмехнулась она. – И сейчас таким демагогам кто-то мешает: одному – начальник ЖЭКа, другому – успешный сосед. А пенсионеру, бывшему неудачнику, мешает сама власть. Всем чего-то не хватает. И никто из них не ведает, что они – грошовые специалисты, как сегодняшние, так и бывшие, не имеют права что-то требовать, кого-то критиковать, ибо они – дешёвые демагоги. И брызгают желчью потому, что неудачники. Неважно, когда ими стали, из какой сферы деятельности они вышли.

– А может, причина всё же в том, что неудачники не нашли себя в жизни?

– Согласна: каждый человек должен найти в жизни свою нишу. К сожалению, не всем это удаётся. Пытаются, конечно, найти, но… Каждый, будь то животное, человек и прочая живность, все должны искать или создать свою нишу, которая бы соответствовала и росту – опять же образно говорю – и собственным знаниям. То есть каждый должен заниматься своим делом. Не должен кучер управлять институтом, городом, предприятием. Он должен управлять лошадьми. Кстати, тот же кучер никогда не обижался на своего барина, понимал разницу. И не обижался на свою зарплату – знал: каждому своё. А сейчас так: вроде бы не дурак, но не начальник. А начальник и кричит, ругается, значит, человек, мягко говоря, не очень воспитанный, а поди ж ты – людьми командует.

Марта, как всегда, говорила спокойно, без назиданий. Наверное, поэтому Иван и не стал с пеной у рта защищать свой любимый бокс.

– Во многом, Марта, ты права. Я тоже слышал, что некоторые бывшие чемпионы начинают пить. И как раз из-за того, что не имеют профессии. А у меня есть профессия, тем более скоро техникум закончу. Потом в армию…

– Ванюш, я по поводу тебя уже разговаривала кое с кем из военкомата, думаю, тебя в армию не заберут.

– Как не заберут? Я что, больной?

– Ваня, – ласково проговорила Марта, – после техникума ты сразу поступишь в строительный институт, закончишь его, потом тебя возьмут на двухмесячные сборы, после которых тебе присвоят звание лейтенанта запаса. Это что, хуже?

Он добродушно усмехнулся:

– Это будет в том случае, если я поступлю, а потом закончу дневное отделение института. А с вечернего отделения меня сразу же, с первого курса, в армию заберут.