Сквозь туман

Она пропустила всех садящихся на поезд вперед,чтобы было удобнее выходить на следующей станции. В быстром беге исчезли позади фигуры людей и камни платформы и снова змейками повились провода. Вверх, вниз, вверх… плавно и вдруг скачком исчезают… «Куда они исчезают, а?…» глаза снова следят за проводами… «Исчезают… куда… Сбоку…» кто сбоку? Она не посмотрела и сердце смущенно застучало, кто стоит сбоку и смотрит на нее? Молодой человек, а? «Не смотрит…» Смотрит! «Нет!» Смотрит… Кто? Провода вьются и поезд ровно гудит железным воем. «Почему должен смотреть то… Кто… Дура…» Глаза пытаются оторваться от стекла и голова напрягаетя чтобы повернуться, но сил не хватает – она будто застыла в этом положении. В голове что то крутится и волнует сознание… Один вопрос натыкается на другой и сталкиваясь заставляет сердце стучать и глаза вздрагивать каждый раз, когда провода за стеклом на мгновение исчезают.

Перед глазами появляется знакомый вид платформы и плотная масса тел, ждущих движения.. Круговорот в голове не прекращается, но все увереннее и громче звучит одна мысль и сознание радуется этому плану. Двери открылись и на секунду замерев девушка бросила заинтересованный, но в секунду убежать взгляд направо,там где… Пожилая женщина смотрящая вниз, усталая и серенькая. И ноги снова быстро плюхают по мрамору и несут к установленной цели, и просыпается внутри какая то маленькая радость. «…получится…» и легкая улыбка падает в глаза.

…как она когда-то в будущем идет по платформе ровным шагом, звонко ступая высокими каблуками, гордая, богатая и красивое пальто вспыхивает при каждом шаге…

Рука сжимает черную резину и тело возносится вверх, подрагивая в такт движущейся лестнице. Глаза привычно опускаются вниз и осматривают ботинки и –низ—джинс, «Ой, грязные…»

Девушка рванулась наклониться и стряхнуть грязь с одежды, но остановилась и –поправила осанку–. «Бесполезно… тем более никто не смотрит на ноги… ноги… не смотрит» и еще сильнее захотелось нагнуться и стряхнуть застывшие капельки…

Наполняясь светом сверху вырос небольшой вестибюль, промчались сбоку лица застывших в ожидании людей и хлопнула перед носом, чуть не ударив, сильно распахнутая кем то дверь. Девушка мысленно ругнувшись с трудом толкнула тяжелое сооружение и сделав несколько шагов влилась в колеблющуюся толпу.

Сразу окутывает усыпляющей сыростью темнота. Далеко вперед видна мерцающая и переливающаяся светом река проспекта, завораживающая взор непостижимой сложностью и красотой. Слабо подрагивая в сыром воздухе желтые всплески фонарей очерчивают ее берега и свет от них взбегает вверх, соединясь с огнями букв и схваченных прожекторами застывшими изгибами зданий. Ограниченный этими высокими берегами, поток автомобилей кажется быстрым и бурным. Каждая отдельно, машина проносится по горящему своим, отраженным светом полотну и наполняет воздух тихим звуком льющейся воды. Проносится, оставляя после себя этот замирающий звук и легкое, танцующее в лучах облако из мельчайших капель. Проносится, и соединяется вдали с другими, становясь частью одного большого сверкающего и мигающего светом тела устремляющейся вперед реки. А звук поднимаясь со всех сторон прревращается в единый дрожащий гул потока, и капельки, сливаясь в мокрый туман наполняют тяжестью темный воздух и медленно кружась устремляются вверх, к невидимым за ярким свечением, но оттого еще более близким и суровым утопающим во тьме тучам.

Не пытаясь бороться и опережать толпу, девушка шла по пропитанному водой асфальту и заинтересованно вглядывалась в огни живущего проспекта. Справа исчезало в нетревожимой редкими фонариками темноте светлое полотно окованной камнями речки – и ей захотелось уйти вглубь города, по этому узкому и высокому тротуару набережной; слева могучим сфинксом грозно смотрел на нее уносящийся со светом вверх величественный собор, и ей показалось, что и сама она улетает куда то вверх по лучам отражающимся от купола; а вдали кружилась и мигала ей всеми своими огнями жизнь и ей хотелось бежать именно туда. Девушка резко свернула с тротуара и исчезла за высокой дверью.

Еще одна распахнутая дверь и глаза приникают к появляющимся то там, то здесь вывескам с названиями. «юридическая… бухгал… эконо…Вот…» Девушка подошла к стеллажу с экономической литературой и немного задумчиво остановилась перед ним. Глаза бегали по заглавиям книжек и старались найти хоть что нибудь знакомое… «Маркетинг… проходила… про что там?… маркетинг… это…Так, вот инновационный менедж… да… ведь было… было… Нужно учиться, да… Буду… книгу надо хорошую… стратегический менеджмент… вот, точно, это и говорили…» стратегический… перед глазами что то большое и великое, как и все впереди, и она должна знать это и будет это знать… Девушка взяла с полки книгу и бегло пролистала оглавление «планирование… ресурсы… Да, это надолго… нужно еще… нет с учебы хватит…» Глаза снова забегали по разбросанным в окружении табличкам, ноги пришли к ним на помощь. «Спорт… животные, дети… не то… но где же… где психология…», книга которая должна помочь была где то здесь, но где… «… спросить…». Она остановилась от этой мысли.

«Что спросить?» – мысль прогремела громко и злорадно и она сразу вспомнила, как резким движением бросила на стол вынутую из кармана записную книжку со списком литературы, вспомнила как некоторое время тупо смотрела на проездную карточку лежащую там же, потом схватила только ее и выбежала из дома, а потом всю дорогу шла и ругала себя за рассеянность и учила, как нужно собираться, чтобы ничего не забывать. Она остановилась перед полкой из которой выглядывали разноцветные книги. Их было много и все они были по психологии и какую точно ей нужно она не знала.

Она взяла одну. Интересно. Рука поставила на место еще одну книгу. «Спросить…» промелькнула мысль. «Спросить о чем… «Мне нужна книга… такая книга чтобы все сразу… Чтобы прямо прочитать и научиться управлять собой»… Ну, ну …». Она бросила взгляд на стоящую неподалеку женщину с табличкой на груди «Что?…» Внутри вспыхнула такая волна злобы, что она с хлопком бросила книгу на полку и не обращая внимания на удивленный взгляд женщины пошла к кассе.

Кассирша как назло не торопилась и медленными движениями ковырялась с книжкой, тыкая в нее прибором и запихивая в нераскрывающийся пакет. Снова ощущая злобный поток мыслей и сжимая в руке глупую книгу, девушка быстрым шагом ушла на улицу. Губы подрагивали от обиды и мышцы на лице напрягались так, словно хотели немного поплакать. «Чего такого то… чего волноваться…» мысли звучали ровно и сознательно, но глаза все равно угрожающе высыхали и хотели…. «господи, поедешь завтра и купишь эту вещь… в чем проблема..?» проблемы действительно не было, но плакать хотелось. Глаза даже не пытаются подниматься от земли и черный асфальт тротуара, гранит метро и облицовка эскалатора проплывают где то на заднем плане, не сильно мешая разыгравшейся буре мыслей и не отрывая от нее внимание.

«…обидно… специально ехала…» как будто кто то оправдывался, «ну и ничего, ничего, книгу то купила, тоже нужную…» звучало в ответ, но та, ноющая мысль не утихала. «Ну давай подумаем, чем ты недовольна», – была призвана на помощь логика, «тем что не купила сегодня эту книжку?.. Нет. Тем, что устала от поездки..? Нет.. Чем же?» «обидно…» – плакало что то внутри. «Что обидно то, уже кричал непонимающий и выходящий из себя голос разума, что тебе дура обидно?», «…обидно…»…

Что с этим делать? В глазах стояла только родная домашняя кровать, и тело уже ощущало мягкий удар о матрас, когда ворвавшись домой она разденется и пробежав в комнату уткнется носом в подушку и будет отдыхать. «…устала…» Усталость вылезала откуда то изнутри, и ноги такие бодрые всего час назад уже просили отдыха и дыхание было неровное и спертое, а на лбу напрягалась маленькая задумчивая морщинка. «Домой, домой…», ноги несутся в подземном движении и в глазах отражаются то разметка гранитного пола, то вьющиеся за окном провода. «Домой…» прыгает одна мысль и кровать – самое желанное место на планете.

…Не обращая ни на кого внимания и толкнув пару попавшихся под руку человек, девушка рванулась на освободившееся место, безвольно плюхнулась на сиденье и закрыла глаза. «Спокойная… расслабленная… совершенно спокойная…», но забытое было слово вдруг с новой силой вспыхивает внутри и самой желанной кажется мягкостьт постели, «..обидно…». «…спокойная… спокойная…» травка… солнушко… Вспышка. «спокойна… покой… а чего волноваться… зачем… обидно, да, но ведь все ошибаются…Да все ошибаются, постоянно и вообще, кто знает что правильно, а что нет…» эта последняя фраза звучит уж очень противоречиво и снова тело вспоминает успокаивающую мягкость подушки, но уже не ударяет в мозг громкое слово. Дыхание успокоилось и мысли не прыгают – удалось забыть, хочется только одного – домой, скорее домой. Еще две остановки, потом десять минут на автобусе и дома… «Все… устала сегодня. Завтра буду…»

Вагон значительно опустел и только несколько человек в разных его концах были вынуждены стоять на ногах. Глаза рассеяно пробежали по лицу молодого человека, стоящего почти напротив. « смотрит…» безразлично сказали они. «что смотрит?..» глаза еще раз остановились на его глазах и достаточно долго противостояли им. «смотрит… ничего не надо…» вспоминается недавний вывод и в глазах снова лишь покой и мягкая постель. Боковое зрение тем не менее не спит, оно чувствует, что молодой человек смотрит в ее сторону и легкое волнение привычно начинает выползать из под спокойной кровати. «о боже…» Глаза менее спокойно, но уверенно и вызывающе обращаются в его сторону, но зря готовилась – он явно смотрит не на нее, а на девушку сидящую рядом. «Ну вот» удовлетворенно успокаивается мысль, но звучит она с легким оттенком обиды. «Скоро, скоро…» и глаза вновь останавливаются на лице этого человека и он снова смотрит прямо в них. Внутри нарастает накопившаяся за день злоба и порывом хочется встать и сказать что то обидное этому нахалу, но он отводит свои глаза и продолжает смотреть на девушку сидящую рядом. «Нахал… Смотреть неприлично…» и сливаются в одно чувство разные мысли, но вдруг мелькает новая мысль и она вспоминает как долго смотрела ему в глаза и ее глаза опускаются вниз, а внутри зарождается знакомая волна дрожи и когда она снова бросает быстрый взгляд на молодого человека, волна легким толчком ударяется обо что то в ее голове.

«Подожди, подожди, подумай. Поток чувств еще никому никогда не помогал. Посмотри что тебя так взволновало? Ты видишь двух девушек, они тебе нравяться, проблема в чем?» Его глаза встретились с сияющим взглядом сидящей напротив девушки. «… в чем… чем… думай! ГОсподи, просто: проблема в том, чтобы выбрать!» он снова опустил взгляд в пол и лицо его приняло озадаченное выражение. «И та и та нравяться, как то по разному, что ли… Эта просто неотразима, хоть меня и постарше немного, но божественна и по глазам видно, чего хочет…» Он вновь бросил быстрый взгляд на гордый профиль, ему показалось, что губы слегка улыбались… «Эти губы…» Гадать то не надо, человека по лицу раскрыть не возможно, но попытаться понять… Понять, как всех других… Зачем? Я уже долгое время смотрю на них и каждый раз что то новое – каждого понять невозможно. А эту? Почему именно эту? Ее я и так приблизительно понимаю. Взрослая женщина, наверное без мужчины, раз кольца нет, деловая и занятая, а секса хочется, а парень красивый… Надо это, а? Не надоело ли?… Но она ведь не глупа, видно что гордая и уверенная в себе… Или самодовольная…

Но чем же мне эта девочка нравиться? Она же не красива совсем. И видимо не умна. Зажатая вся, боязливая… Но как глазами сверкнула! Что это бывает такое? Сила? Вера в себя? Вот чем… Вот чем нравится. Что ж? Просто «понять и отпустить? Она мне больше интересна, это точно. Как завораживает все таки эта борьба с собой, каждый раз когда видишь… Понять а может и помочь…» Он почувствовал как из груди поднимается боьлшая и добрая волна и на мгновение она стала такой большой и хорошей, что у него свело скулы и глаза немного увлажнились. «Время есть… Повожу ее на репетиции, познакомиться с Людьми…».

Поезд замедлялся – это конечная станция. Он заинтересованно разглядывал новый для себя вид и глаза улыбались, доброе чувство наполняло грудь и было приятным и бодрящим. «Ну действительно, не просить же ее подвинуться, чтобы познакомиться с соседкой, она и так то наверное недовольна будет, хотя чего ей…» и улыбка вновь тронула его глаза, когда он в красках представил эту сцену. Девушка встала и подошла к двери. Он следил за ее движениями и понимал, что все ее внимание сейчас приковано только к одному существу в мире. «Что же ей сказать», он подошел и встал за ней, почувствовав, как она напряглась, «сказать, что меня поразил блеск ее глаз – не поверит… Любовь… тоже, я думаю у нее самооценка более менее объективная… Говорить надо всегда только одно – то что думаешь… Хорошо что у меня это как правило совпадает с тем, что правильно…» «Как правило, что правильно… Тафтолог пятой степени!» И уже улыбаются губы и накопленное чувство нетерпеливо ждет выхода в веселом общении.

Двери открылись и он на мгновение застыл перед выходом. Голова повернулась и он бросил пристальный и глубокий взгляд в глаза сидящей еще женщины. «И она интересна… что то есть… скрытое…». «Поздно», он рывком вышел из вагона, увидев в последний момент, как женщина встала и направилась к другой двери…

«Что ж это ты старушка…» она подходила к выходу и глаза заитересованно приникли к черной полоске между вагоном и платформой – казалось, что там очень глубоко…

–Девушка, извините что я… – послышались пролетающие мимо слова.

Она сначала не поняла и глаза удивленно взметнулись вверх, оторвавшись от провала, и хоть в следующую секунд уже определили ситуацию и снова стали недоступными и сосредоточеннымиё, но этот голос как будто продолжал звучать в ушах, затихая вместе со стуком всколыхнувшегося было сердца.

«Что ж ты старушка… Неужель у тебя еще способно сердечко биться, а?… При виде маленьких мальчиков… Красивеньких, сочненьких… Старая шлюшка.» Легкая улыбка над собой тронула губы и во взгляде на мгновение показалась удаляющаяся пара: сосредоточенная и скованная девушка и молодой человек просто и дружелюбно с ней болтающий, показалась и потерялась в толпе а взгляд нашел более интересные виды. Она расправила плечи и сосредоточилась на собственном шаге.

Стук, стук… Каждый шаг сопровождается громким и отчетливым ударчиком – это нога облаченная в точеную туфельку прикасается к земле ее каблучком. Прикасается, чувствует над собой воздушную легкость проносящегося тела, элегантно и мягко сгибается и отрываясь от земли готовится к новой с ней встрече, выпрямляясь в умопомрачительную, стройную струнку. И медленно отрывается от земли и незаметно тает в воздухе легкий туман красоты, поднимающийся от сливающихся позади в линию следов и вздрагивает и в легком волнении клубиться встревоженный облакокрылыми взмахами фалд улетающего вперед прекрасного белого пальто.

Продолжая двигаться и ощущая мягкие толчки от соприкосновения ноги с землей она начинала ощущать прекраное и возвышенное, поэтическое чувство. Сначала казалось,что она дарит свою красоту лишь окружающим, которые с восхищением в глазах все, и мужчины и женщины, смотрят на нее, но вскоре и сама начала наслаждаться движениями отточенных ног и красивых плеч. На подходе к эскалатору глаза еще один раз вырвались и бросились куда то вверх, но ножки быстро и прочно утвердились на движущемся постаменте и глаза снова безразлично и холодно смотрели в никуда, не обращая внимания на бесконечные молящие взгляды спускающихся навстречу мужчин.

Стук, стук… Плавным потоком она направилась к единственной открытой на выход двери, стараясь не касаться кружащихся около нее сжатых узким пространством выхода тел. Люди видели ее и бессознательно расступались, предоставляя дорогу, так они подчинялись ей, глупые и некрасивые люди, умной и прекрасной…

Сзади немного подтолкнули, и ее лицо почти прижалось к грязной и плохо пахнущей кожаной куртке. Какой то амбал впереди даже не почувствовал толчка ее рук, которые попытались отстранить лицо от этой гадости и медленно и грузно продолжил движение вперед. Сразу вернулось ощущение реальности и все переживания этой поездки вновь восстали перед ее глазами.

«Красавица, еб твою мать, кой черт дернул переться в это чертово метро? Ну в чем радость, а? Глупости…» Ноги кое как переставлялись в пожирающей ее толпе. Ей хотелось спрятать лицо – ее тошнило, настолько осязаемым и гадким показался теперь этот запах, запах который она почувствовала сразу по входе в метро: смесь из грязи миллиона дижущихся ног, пота неопрятных рабочих тел, гнилых продуктов в сумках маленьких гнилых старушек, желтых зубов вожделенно разевающих рот прыщавых подростков… «Ни за что… больше никогда» еще десяток шажков и свобода, «пять лет не залезала сюда и больше никогда и ни за что не полезу…» Она со злостью толкнула дверь, толкнула так, что та ударила кого то идущего за ней??. «Зачем…Зачем?» она подавила в себе желание обернуться и устремилась вперед.

И туфельки снова застучали по мощеному тротуару, озаряя темноту вокруг этим чудестным звуком. Они несли ее, выделяющуюся ярким далеко заметным пятном посреди этой серой безысходной толпы и все люди чувствовали, что она идет не только для себя, но и для них тоже и все смотрели на нее и любовались. Она дарила некоторых избранных своим взглядом, но скорее по привычке, нежели от желания порадовать их.

«…Нет уж, нет уж… такого мне точно не надо… и даже ради того, чтобы развлечься туда соваться не стоит. Что же меня подвигло на этот поступок?.. Слушай, просто глупость беспричинная. Села бы в такси, спокойно долетела бы до дома, нет надо было представляться перед Палычем… Вот это вполне вероятно… Пусть знает, что его сотрудники на метро ездюют, бедняжки… Но все равно глупо – он то вероятно знает, сколько мне платит… Ну ничего…» Мысль была оторвана звуком телефона. Рука привычно достала из сумочки маленькую шняжку и пальчиком легко открыла ее, голос спокойно и серьезно произнес:

–Да, Сергей Павлович.

–Анастасия Валерьевна, я вот что еще забыл вас попросить… Кроме этого плана, вы оцените пожалуйста и возможность аренды складика… То про что мы с вами говорили.

–Это тоже до завтра?

–Ну в принципе не обязательно… но если не сложно, если мы завтра будем это знать… То лучше будет.

«Но если не сложно»… Она с издевательской миной прошептала вместе с ним знакомые слова

–Хорошо Сергей Павлович, я все помню, у меня и дома и с собой есть информация. Что есть подберу, а завтра посмотрим подробно.

–Спасибо, Анастасия Валерьевна, но вы уж не переутруждайтесь… У нас с вами еще много дел впереди. – Он попытался придать голосу шутливое и многозначительное звучание

– 

Хорошо, все понятно. До завтра Сергей Павлович. – она вспомнила его седые, прилизанные волосы и снова скривила губы.

– 

До свидания.

Анастасия Валерьевна положила телефон в сумочку. Некоторое время ее глаза пытались объяснить где она находится, но удалось это не сразу – было слегка непонятно что заставило ее зайти в универсам, когда она знала, что в плане еды дома полный порядок. «чего то вкусненького хотелось, что ли… Да! точно, чего то вкусненького» – она взяла тележку и двинулась вдоль прилавков. «устала сегодня… что то… сколько времени потерялина этом «КПП», как его назвать… рыбки, что ли… ладно. Да и как вообще оценить выгодность аренды? Только какие то гипотетические, интуитивные оценки… смотреть то все равно надо… а что это такое? интересно… как еще решить этот вопрос? Только найти все предложения и… Ладно кончай… голова и так уж болит, а если себя еще в сомненья загонять… Тортик?..» Она остановилась напротив кондитерского отдела. Тортик это будет уже слишком. «А что, я не могу съесть торт когда захочу?» Начал повышать голос кто то внутри. «Можешь, можешь, отстань» Глаза в споре с собой бегали по выставленным на витрине чудам природы.

–Вот тот тортик дайте, – протянулся указывающий палец. Компромисный тортик был и мал и вкусен на вид.

«Съем и побегаю… Завтра тренировка, завтра побольше нагрузку…» «Да ладно, отстань ты, ешь чего хочешь» еще бурчали друг на друга спорщицы.

«Ладно, сейчас дома все просмотрю подробнее и уже можно будет предложить решение… Но то что в пригороде предлагают для склада самое лучшее, это и сейчас видно, что то другое искать, что ли для достоверности…» … «Все молчу, молчу…» – нужно, нужно успокоиться и немного отдохнуть.

Расплатившись в кассе Анастасия Валериевна вышла через предупредтельно раскрывшиеся перед ней двери и неторопливо направилась к дому, который поблескивал в темноте мокрым кирпичом в какой то сотне метров от станции. Под мерное движение ног, стремящихся к близкому отдыху, сложно сосредоточиться на какой то одной мысли, да и глаза уже расслабленные знакомым пейзажем больше не застывают неподвижно в горделивой красе, а заинтересованно изучают окружающий мир. И в голове как всегда начинает бежать бессвязный поток каких то близких, недавно виденных образов, недодуманных сегодня мыслей и непережитых переживаний.

Перекатываясь с образа на образ, как бегущая вода перекатывается с камня на камень, сознание видит лица из сегодняшнего дня. Лица людей, которые каждый день проносятся мимо по тротуару замерев в своем суетливом и непрерывном движении теперь превращаются во что то медленное и плавно двигающееся, двигающееся так же плавно, как и она. И хочется снова представить себя отдельной и выделяющейся цветастым пятном… но не получается – и как то наивно и глуповато вырастает обида на то, что это так. Мысль отпрыгивает от этого заключения и вот снова спасительной картинкой выступает зловещая, пугающая толпа, которой лучше быть непонятной и безликой.

«ну ладно… скажем так, молодец что выдержала… Уже точно… точно помню, ведь хотела же на следующей же станции выйти и поймать машинку? Хотела. Но удержалась… Исследовательница юная. Если бы тот мальчик место не уступил конечно бы не удержалась… – еще и стоять всю дорогу, но так… Одежда у Них конечно… Может быть и кажется, но попахивать действительно может… нет, нет, уже просто нельзя туда залезать – это психологическая травма…». Почему то снова перед глазами устремленный в них взгляд того молодого человека… «ну конечно не без интереса поездка… хоть показала ты свою блядскую натуру… Нет, не то что мужиков только в метро найти можно, думаю в кабаке приличном их не меньше… но когда ты последний раз в кабаке была?.. А? Неужели…» Она в сомненьи вздохнула метущимся мыслям и понянула на себя легко открывшуюся дверь.

Консьерж дружелюбно улыбнулся и кивнул ей головой, она слегка ответила ему – не нужно воспалять его мысли, и проплыла к лифту. Под ровное гудение поднимающейся кабины пытался выстроиться в логичную цепь план ближайших действий, но мысли почему то не соединялись, и каждое дело, которое надо было сегоня сделать оставалось одиноким и не находило своего места во времени – мысли прерывались на середине и в сознании все кружилось: картинки сегодняшнего дня, дела фирмы и какие то свои, затаенные но самые важные мысли. Стесненная пухленьким пакетом и в задумчивости не догадавшись переложить его в другую руку, она с трудом достала правой рукой из левого кармана связку ключей, пальцами одной руки выбрала нужный, потом быстрым движением открыла мощный замок и скрылась за дверью своего дома.