Инварианты Яна

Светлана Васильевна принуждённо улыбнулась:

– Вы слышали, Инночка, как инспектор спецслужбы возмущается тотальной нашей слежкой? И это после того, как мы увидели в небе любопытную птицу.

– Да, я совсем забыл, я же душитель свободной науки. Насылатель беспилотных устройств. Но уверяю вас, даже я ещё не дошёл до того, чтобы следить за каждым шагом подчинённых. Это Горина выдумка?

– Нет, – ответила за Берсеньеву Инна. – Это выдумка наших матлингвистов. Их вина. Правда, Светлана Васильевна?

– Что? А, да. Это наши происки. Но заметьте, мы это делаем с общего согласия. Так проще копить лингвомассивы. Всё равно никто, кроме «Аристо», не имеет права лезть в первичные данные. Кстати о правах. К чему вам открыть доступ?

– Ко всему. Но вы ведь без Яна Алексеевича не можете?

– Теперь могу.

«Торжествует, иначе это не назовёшь. Что она там нащёлкала? К чему это представление? Просто тянула время?»

– И вы теперь тоже всё можете, – продолжила Светлана Васильевна, глядя на инспектора с вызовом. – Об одном прошу, не торопитесь делать выводы, чтоб не вышло беды. Ну, я пойду, а вы оставайтесь. Скоро все здесь соберутся. Дожидайтесь своего Яна Алексеевича.

Она вышла из-за стойки, не закрыв за собой планку.

– К проходным не приближайтесь! – предостерёг инспектор. – И не поднимайтесь по лестнице к парку Мирамаре. Вас могут убить.

– Могут убить? Завидная перспектива. Над этим надо подумать. Но вы побеспокойтесь лучше о себе самом. Пока будете в институте, не суйте куда не нужно нос и ничего не трогайте руками.

– Но мне-то можно? – спросила Инна. – Немножко ручками потрогать, а? Пока все соберутся, я… потрогаю мои коэффициенты, подставлю в тензор. Можно, Светлана Васильевна?

– Можно. Тебе теперь можно потрогать тензор Яна ручками, можно даже ножками.

Дождавшись, пока она выйдет, Инна скорчила рожицу и показала язык, потом спохватилась: «Ой!» Юркнула за перегородку, придвинула стул, уселась и с бешеной скоростью затарахтела клавиатурой.

Инспектор некоторое время молча обдумывал то, что услышал, потом спохватился: «Теряю время!» – облокотился о стойку и небрежно спросил:

– Кто она такая?

– Она? Как бы вам сказать… – раздумчиво протянула Инна, уставившись в экран. – Это зависит от… О ком вы вообще? А, вы про Светочку нашу. Она доктор физмат наук, завотделом.

– Завотделом? Я думал, минимум заместитель директора. Серый кардинал, – сказал Володя. Присматривался к собеседнице: «Тип лица европейский, но что-то в ней есть… монгольское, что ли. Скулы широкие. Лицо овальное, подбородок… Слушает вполуха. Губы полные, прямые. Волосы прямые, тёмные. Глаза – миндалевидные, карие. Глаза её… А ну-ка, не забывайся».

– Серый кардинал? Да, Светлана Васильевна кардинальная женщина. Уж если потребуется кого-то заместить… Э! Что я тут напорола на радостях? Конечно, четвёртый инвариант после этого уехал. Как вам это понравится, а? Дурёха.

– Надо взглянуть, может и понравится.

Инспектор и моментально оказался за перегородкой, прихватил по дороге стул.

– Что тут у вас?

– Да что тут у меня может быть, глупость сплошная, – уныло отозвалась девушка, ведя пальцем по столбцу чисел. Справа в квадратном окошке экрана ворочалось, дышало, шевелило иглами диковинное существо, похожее на морщинистого ежа.

«Какой-то вектор. Собственные значения? Чётвёртый инвариант, говорит она, уехал. Слиплись корни характеристического… Ладно, это не твоё дело, инспектор. Она опять ушла в себя. Вопрос ей».

– И какой отдел тиранит Светлана… э-э Васильевна?

– Тиранит? – слабо возмутилась Инна, потом забормотала скороговоркой: – Он прав. Да потому что он говорил же: плотный спектр, а я ему: почему плотный? А он такой. То есть, не всюду такой, только местами уплотняется, как раз там, где эта гадость. Потому и поплыли корни в окрестности… А? Да! Что ты… то есть, что вы спрашивали? Какой отдел? Математической лингвистики, конечно, какой же ещё. Структурный анализ, функциональная семантология, реляти… Да что же со мной? Здесь заведомо метрика не гладкая. Ян говорил ей, я сама слышала, что нужно делать при подходе к сингулярности.

– И что она Яну ответила?

– Очень мне нужно подслушивать, о чём они ворковали, —

«Ёж» пропал с экрана, вместо него появилось поле ввода.

– Она его обхаживает? Метит в замы?

– Подождите, вы мешаете. Она уже пометила зама. Я знаю, что делать! Инна стала заполнять поле ввода короткими строками команд.

Скрипнула и тут же грохнула дверь.

«Мне пока ни к чему светить физиономией, лица рассмотрю после», – решил Володя. Живо переставил стул так, чтобы оказаться спиной к любому, кто подойдёт к стойке. «Бог с ним, с экраном, я лучше за её лицом понаблюдаю. Объективно говоря, она красотка. Не морочит ли голову? Несёт всякую чепуху, сама тем временем набирает, что нужно. Думает, я полный остолоп. Шаги. Кто-то сюда идёт».

Некто подошёл, подшаркивая, подкашливая, и рокотнул хрипловатым уютным басом: «Эх-хм, индианочка, здравствуй», – Владимир услышал негромкое сипенье, и – пф-ф! – как будто лопнул пузырёк с паром на поверхности варева. «Он курит трубку. Сладковатый запах. Табак не из дешёвых». Перегородка жалобно скрипнула под тяжестью локтя курильщика.

– Здра… Виделись недавно, Дмитрий Станиславович.

«Индианочка – это он в точку. Похоже, и ей понравилось, улыбнулась ему. Или он ей вообще симпатичен».

– Со мной да, виделись, – благодушно басил Дмитрий Станиславович. – А с… пф-ф! С трубкой моей – нет.

– Тьфу на вас и вашу трубку, я опять сбилась! Снова накручу из-за вас в коэффициентах.

– Тебе не с коэффициентами крутить надо, Инночка. Послушай старого врача, возьми – пф-ф! – этого вот молодого человека, который с тебя глаз не сводит, и покрутись – пф-ф! – с ним в парке, пока мы тут будем… Кстати, ты не в курсе, зачем Ян Алексеевич нас – пф-ф! – всех сюда кликнул?

Снова хлопнула дверь. Инспектор вздохнул с облегчением, когда кто-то позвал дискантом: «Митя! Ты слышал? Это правда?» Необходимость обернуться и познакомиться с курильщиком отпала. «Чего раскудахтался? – спросил тот. – Ничего я не слышал, рассказывай». Они неразборчиво забубнили на два голоса, дискант вскрикивал, бас гудел ровно.

– Надымил! – проворчала Инна.

– Он врач?

– Постольку поскольку. Вообще-то он психофизик. Но если надо, может и… Не понимаю. Такое впечатление, будто в пустоту отправила. Ни ответа, ни привета. Ну-ка я ещё.

«В пустоту отправила? Она кому-то пишет?» – подумал инспектор, но глядеть на экран не стал – неудобно.

Дверью хлопали ежесекундно, потом, надо думать, бросили её нараспашку – инспектору стало сквозить в затылок. Разноголосица казалась спокойной, пока некая прибывшая дама не запищала с порога: «Катенька, вы видели в бухте сторожевой катер?!» Тут уж все загомонили разом.

– Я думаю, катер из Гриньяно. Что? Говорили, там завтра регата.

– А беспилотник видели? Тоже скажете из Гриньяно?

– Тихо, Катька, дай послушать!

– Я собиралась в Триест. И вот, значит, бегу себе на шестичасовый…