Жанна: – Но внуков у нас нет. Что же в этом хорошего?
Александр: – Может быть еще будут? (неуверенно)
Жанна: – Скорее у тебя еще дети появятся…
Александр: – У меня? Почему бы и нет…
Жанна: – Мы отошли от темы разговора. Не так ли?
Александр: – Я прошу тебя подумать еще раз. Даю тебе два дня. На раздумья.
Жанна: – А что потом?
Александр: – Узнаешь, что потом…Или отдай их Владимиру.
Жанна: – Чтобы ты выманил их у него…Он же бессребреник. Его такие вещи не волнуют. А как память – он тебе отдаст. Скажет: «Конечно, отец, это же твоя мать»…Не пойму я что-то, ты кому хочешь подарить? Новую даму завел? Любовь до гроба?
Александр: – Нет, речь идет о памяти. Память о моем роде.
Жанна: – Ты все поешь свою песню. Сам-то веришь в нее?
Александр: – Я правду говорю. Бог свидетель.
Жанна: – Вот только не надо этого…Богохульства.
Александр: – Меня патриарх наградил. Знаешь об этом? Награда за мои заслуги. Просто так она не бывает. За мои заслуги перед церковью. Только зачем тебе знать о них? Ты же считаешь, что я ничего не делаю хорошего…Что я скрытый враг…
Жанна: – Ты обычный фарисей. Вот смотрю на тебя, и думаю, вроде бы и род твой дворянский, и аристократом себя считаешь, а ведешь себя, как мелкопоместный барин-самодур. Побрякушками гордишься. Царя во сне мордой в торт макаешь…
Александр: – Это метафора. Символизм.
Жанна: – Отчего такой грубый? (усмехается) Знаешь, иной раз рабы ненавидят своего хозяина так, что и до любви недалеко, а если не будет хозяина – не знают, как жить дальше…Не умеют. Их судьбы и жизненные пути сплетены в единый клубок…
Понимаешь?
Александр: – Ты на весь род наш намекаешь?
Жанна: – Что мне до твоего рода. Это твой фетиш. Убирайся уже.
Александр: – Иногда мне хочется врезать тебе со всего маху…Так чтобы голова отлетела (едва сдерживая гнев).
Жанна: – Что ж? Вот я (разводит руки в стороны)…
Давай….Бей…Слабак.
Александр смотрит на улыбающуюся Жанну и со всего размаха отвешивает ей сильнейшую пощечину. Жанна шатается, но держится на ногах.
Александр: – Это тебе за все…Приеду через несколько дней.
Поворачивает и быстро уходит, сильно хлопая дверью…
Жанна теряет сознание и падает лицом вниз.
Рабочие делают ремонт в квартире напротив. Вынесли строительный мусор и возвращаются назад. Замечают, что дверь в квартиру Жанны открыта.
Рабочий 1: – Гляди, дверь открыта. И свет горит.
Рабочий 2: – Ну и что?
Рабочий 1: – Была же закрыта, когда мы уходили. Странно как-то…Интересно заглянуть – вдруг никого нет…А? (с интересом и азартом).
Рабочий 2: – Хочешь, чтобы морду набили?
Рабочий 1: – Послушай. Только не двигайся. Там – тихо…
Рабочий 2 замирает, прислушивается, прикладывая ухо к полуоткрытой двери: – Да. Тихо.
Рабочий 1: – Забыли закрыть дверь?
Рабочий 2: – Может старушка богатая живет. Из ума уже совсем выжила и забыла…
Рабочий 1: – Заглянем? Если что, скажем, что зашли сказать, что открыта дверь…
Рабочий 2: – Давай, только быстро…
Они входят в квартиру Жанны. Оглядываются.
Рабочий 1: – Вот это да…Вроде никого нет…А квартирка-то справная (оглядывается). Ты может, посторожишь у входа, а я пока тут проверю – может, что ценное есть…
Рабочий 2: – Гена, не надо, а если поймают? Вдруг хозяева придут? Не сдобровать нам…
Рабочий 1: – Да что ты, как баба. Риск – благородное дело. Я быстро. Иди к входу.
Рабочий 2 неуверенно возвращается к дверям.
Рабочий 1 открывает старинные комоды, шкафчики, ищет ценности. Но внезапно едва не подпрыгивает от неожиданности. На полу между диваном и столом лежит Жанна.
Рабочий 1: – Серж, давай сюда. Быстро.
Рабочий 2 входит в комнату, идет к столу и в испуге останавливается: – Гена, бля…Это мокруха. Рвем отсюда, иначе нас же и загребут.
Рабочий 1: – Да погоди ты, может она живая. Следов никаких нет. Ни крови, ничего.
Опускается на колено, прислушивается – есть ли дыхание. Трогает за шею.
Рабочий 2: – Гена, пошли отсюда…(нервничает). Дело нечистое. Мы тут наследили уже. Конец нам.
Рабочий 1: – Замолчи, сука. Перчатки одень и протри все, что трогал.