Биография Дональда Трампа

– Просто напомню, что всё это началось как контрразведывательное расследование ФБР о том, действовали ли люди вокруг тогдашнего кандидата в президенты Дональда Трампа как сознательные или невольные агенты иностранной державы. Так что это началось как контрразведывательное расследование, а не как уголовное.

"Возможно, это не преступление для кандидата в президенты – пытаться заработать деньги у враждебной иностранной державы во время выборов и вводить население в заблуждение, – добавил он. – Но контрразведывательные нормы выходят за рамки простого нарушения уголовного закона. Они в одно время не обязательно являются преступной деятельностью и в то же время потенциально гораздо более серьёзны, чем преступная деятельность из-за возможности менять устоявшиеся формы американской политики в угоду потенциально враждебных сторон заключаемого компромисса”.

К этому применима давняя аксиома журналиста Майкла Кинсли: "По-настоящему скандальны незаконные действия тогда, когда они законны". Иногда самые вопиющие и коррумпированные проступки совершенно легальны. И в Штатах это особенно применимо к разведывательным операциям.

Глава вторая

Куратор

Точная дата неизвестна, но, по словам Юрия Швеца, КГБ заинтересовался будущим президентом США в 1976 году после того, как Трамп, которому в то время было около тридцати лет, замыслил приобрести уже довольно ветхий, но всё ещё величественный отель Commodore, расположенный рядом с Центральным вокзалом Нью-Йорка. Как ни странно, но молодому человеку это удалось, и за четыре года небоскрёб преобразовался в "Гранд Хаятт" (Grand Hyatt New York).

"Гранд Хаятт", открывшийся в 1980 году, был первым крупным денежным вложением в Трампа – дерзкого застройщика из Квинса, решившего оставить свой след за рекой на Манхэттене. О том, как Трамп нажился на бесчисленных политических льготах под опекой адвоката Роя Кона, адвоката мафии – принца демонов эпохи Маккарти – широко освещалось в "Американском наследии" [American Heritage – журнал, посвященный истории США.]. Трамп, заплативший всего один доллар за опцион на покупку обветшалого монстра, сколотил на этом проекте огромное состояние, позволившее ему зарекомендовать себя национальной фигурой первой величины.

Один нюанс в развитии проекта Grand Hyatt может стать ключом к разгадке тайны связей Дональда Трампа с российской разведкой – покупка Трампом телевизоров для своего нового отеля. Он приобрёл их у Семена “Сэма” Кислина, украинского еврея, эмигрировавшего из Одессы в 1972 году и ставшего совладельцем небольшого магазина электроники в Нью-Йорке.

Магазин Кислина, "Джой-Лад Электроникс" (Joy-Lud Electronics), располагался в доме номер 200 по Пятой авеню на пересечении с 23-й улицей – на перекрестке, наиболее известном культовым зданием "Флэтайрон Билдинг" (Flatiron Building) и парком Мэдисон-сквер-гарден (Madison Square Garden). Сегодня шестнадцатиэтажное здание, в котором когда-то располагался роскошный отель, больше всего прославилось как место для Eataly – огромного рынка "ризотто аль тартуффо" и различных других итальянских деликатесов. Не осталось и следа от Joy-Lud Electronics, который располагался там в восьмидесятые годы, когда здание было известно как Международный центр игрушек и служило пристанищем для десятков предприятий игрушечной индустрии.

Манхэттен в то время был наводнен магазинами дешевой электроники, и "Джой-Лад" в сутолоке этой конкуренции провозгласил свою самобытность табличкой на входной двери, гордо утверждавшей: “Мы говорим по-русски.” Таким образом, магазин Кислина, совладельцем которого он был вместе с Тамиром Сапиром (Теймуразом Сепиашвили), занял уникальную нишу среди единственных людей, которым при советской власти разрешалось выезжать за границу: дипломатов, сотрудников КГБ и членов Политбюро, покупавших там электронное оборудование перед возвращением в Советский Союз.

Причина популярности Джой-Лад среди советских граждан была не только в том, что там работали русскоговорящие. Это также было связано с характеристиками покупаемых устройств. В отличие от американского телевидения, советское ТВ использовало технические стандарты PAL и SECAM, которые широко использовались в Европе и России (Американский стандарт известен как NTSC). Это означало, что обычные для американцев бытовые приборы были бесполезны в Советском Союзе. Однако советские дипломаты, бизнесмены и шпионы – а их были сотни – разумеется не хотели возвращаться из Штатов с пустыми руками, когда можно было вернуться с новеньким VHS- или Betamax-видеомагнитофоном – роскошь, непозволительная для невыездных жителей СССР тех времен.

Джой-Лад Кислина и Сапира устранил данное недоразумение.

– Для каждого шпиона в США, который провел здесь четыре или пять лет и возвращался обратно в Москву, было принципиальным привезти телевизор, – сказал Юрий Швец, которому было известно о существовании магазина, когда он служил в Вашингтонском отделении КГБ в середине восьмидесятых. – Но в обычном американском магазине, вы не могли купить телевизор, который бы работал в Москве. Единственным вариантом оставался Кислин.

В результате их (в основном советская) клиентура стала известна как “пылесосы” – прозвище, которым награждали чиновников, эмигрантов и туристов, которые счищали целые прилавки электронного оборудования и потребительских товаров, перед возвращением в Советский Союз. Как только их самолеты из Москвы приземлились в Международном аэропорту имени Джона Кеннеди, толпы советских людей просили, чтобы их отвели в магазин Джой-Лад, где со стен их приветствовали фотографии с автографами знаменитых советских певцов, писателей, спортсменов и космонавтов. А ведь все они тоже были клиентами – Кислин и его напарник научились заискивать перед сильными мира сего.

– У них была специальная политика возврата денег для элиты, – сказал советский эмигрант, знакомый с магазином. – Они без вопросов меняли любое оборудование, даже без упаковки, на что угодно.

Эта технострасть советстких граждан объяснялась не только отсутствием данных товаров у них на родине. Привлекательной являлась их перепродажная стоимость. Как сообщала "Нью-Йорк таймс", видеокамеру, стоившую в магазине Кислина тысячу долларов, можно было перепродать в Советском Союзе за сорокакратную среднюю советскую зарплату.

– Они приобретали в Штатах видеомагнитофон, а после продажи его в России покупали жилье, – вспоминал партнер Кислина, Тамир Сапир (умер в 2014).

В качестве клиентов Сапир и Кислин принимали у себя в "Джой-Лад" советского министра иностранных дел Эдуарда Шеварднадзе (по совместительству начальника КГБ в Советской Республике Грузии). Среди других посетителей были министр иностранных дел Андрей Громыко, будущий начальник контрразведки КГБ, а впоследствии премьер-министр Евгений Примаков. И Георгий Арбатов – представитель Кремля в американских СМИ. Отоваривался у них как-то и министр нефтехимической промышленности Николай Лимаев, сделавший Сапира посредником в торговле нефтепродуктами, что в 2008 году привело к появлению его имени в списке Форбс среди четырёхсот богатейших людей планеты.

Но один такой клиент не совсем вписывался в общую картину – наш знакомый сын девелопера и начинающий бизнесмен Дональд Трамп.

Многие подробности сделки Трампа с Кислиным неизвестны. На самом деле сам Кислин, похоже, стал единственным источником этой информации, заявив Bloomberg Businessweek в 2017 году, что он “продал Трампу около двухсот телевизоров в кредит.”

По данным Bloomberg Businessweek Трамп, который позже приобрел репутацию обманщика своих поставщиков, позаботился о том, чтобы вовремя заплатить Кислину.

– Я дал [Трампу] месяц, и ровно через тридцать дней он вернул мне деньги, – сказал Кислин. – Он никогда не доставлял мне никаких хлопот.

Что значит "никогда". У них были и другие взаимоотношения?

– Семен Кислин родился в 1935 году в Одессе, украинском морском порту на берегу Черного моря, который был печально известен как пристанище еврейских джентльменов удачи и головорезов, превосходно описанное великим Исааком Бабелем поколением ранее в "Одесских рассказах". Там Кислин управлял тем, что украинцы называли “Народным гастрономом номер один… лучшим в Одессе.”

Расположенный на знаменитой Дерибасовской улице Одессы, рядом с Пассажем, элегантным барочным рынком, примыкающим к Городскому саду, магазин был настолько популярен, а семья, по словам жены Семёна Людмилы, настолько преуспела, что они могли позволить себе автомобиль с личным водителем,29 что было необычайной роскошью в нищем Советском Союзе.

При социализме, конечно, предприятия не могли находиться в частной собственности, но управление продовольственным магазином, тем не менее, обеспечивало Кислина весьма респектабельным положением. Из-за хронической нехватки продовольствия по всему Советскому Союзу до 40 процентов всех продуктов питания проходило через чёрный рынок, что создавало широкие возможности для коррупции.

В этом контексте, как сказал мне Швец, невозможно успешно ориентироваться на таких коррумпированных участках, не будучи связанным с властью – а в конечном итоге это означало работу с КГБ.

– Для еврея открыть магазин свежих продуктов тогда было всё равно что пройти по минному полю, – сказал Швец. – Это было время, когда КГБ буквально охотился за людьми в поисках информации. И директор крупной бакалейной лавки в Одессе неизбежно вербовался.”

В этом контексте, как сказал мне Швец, невозможно успешно ориентироваться на таких коррумпированных участках, не будучи связанным с властью – а в конечном итоге это означало работу с КГБ.

– Для еврея открыть магазин свежих продуктов тогда было всё равно что пройти по минному полю, – сказал Швец. – Это было время, когда КГБ буквально охотился за людьми в поисках информации. И директор крупной бакалейной лавки в Одессе неизбежно вербовался.”

Когда я впервые встретил Швеца в октябре 2019 года в стейк-хаусе в Тайсонс-Корнер, штат Вирджиния, примерно в десяти милях от Вашингтона, округ Колумбия, он был одет в спортивную куртку и джинсы, без галстука и выглядел моложе своих шестидесяти семи лет. В середине восьмидесятых Швец приехал в США в качестве вашингтонского корреспондента советского информационного агентства ТАСС. Но эта работа была всего лишь прикрытием. Настоящей карьерой Швеца была работа в контрразведке КГБ – должность, которая давала ему доступ к особо секретным материалам. Он приехал с единственной целью – вербовать американских информаторов.

Пребывание Швеца в Вашингтоне в середине восьмидесятых совпало с периодом, в течение которого КГБ начал всё более пристально следить за Дональдом Трампом через Нью-Йоркскую резидентуру. На данный момент Швец имеет многолетний практический опыт работы в КГБ с протоколами вербовки новых шпионов, личные знакомства с высшим руководством КГБ и понимание методов применения дезинформации, компрометирующих материалов и различных других уловок, используемых российской разведкой, чтобы сбить со следа западных наблюдателей. Благодаря своему опыту он смог уверенно заявить, что Дональд Трамп был взращен в качестве актива для работы на КГБ.

По словам Швца, Кислин был завербован накануне своей эмиграции из Советского Союза в 1972 году Одесским оперативным управлением КГБ, которое имело специальный “еврейский отдел” для наблюдения за подобными ему потенциальными диссидентами.

– Я разговаривал с двузвёздочным генералом, который работал там в то время, – рассказал мне Швец, – и он говорил, что многие евреи, которые эмигрировали, подписывали документы, в которых говорилось, что они будут сотрудничать с КГБ. Это был почти ультиматум. Если вы хотите иммигрировать, вы соглашаетесь сотрудничать с разведкой.

В письме ко мне Кислин отрицал, что у него были какие-либо подобные отношения.

“Моя семья и я эмигрировали-таки как еврейские беженцы, – писал он. – Не было никакого соглашения ни с какими связанными с СССР субъектами.”

Но Швец был не одинок в своих утверждениях, что Союз отнюдь не безвозмездно позволял советским евреям иммигрировать в Израиль или Штаты. Стратегия была блестяще разработана, паразитируя на знаменитой поправке, пролоббированной сенатором Генри “Совком” Джексоном (Henry Martin "Scoop" Jackson) и членом Палаты представителей Чарльзом А. Вэником (Charles Vanik), обеспокоенными бедственным положением советских евреев, которым не разрешалось покидать страну.

В двух словах, поправка Джексона–Вэника к Закону о торговле 1974 года позволяла Советскому Союзу иметь нормальные торговые отношения с Соединенными Штатами, только в том случае, если еврейским беженцам разрешалось эмигрировать. И это оказалось именно тем, чего хотели Советы [воизбежание тавтологий буду именовать советских граждан "Советами" с прописной буквы.]. Генерал Олег Калугин рассказал, как тогдашний глава КГБ Юрий Андропов, впоследствии возглавлявший СССР в качестве генерального секретаря ЦК КПСС, обратился к нему за комментариями по поводу поправки Джексона–Вэника.

– Меня вызвали в кабинет Андропова и спросили, есть ли какие идеи по этому поводу, – вспоминал Калугин.

В то время как многие рассматривали поправку как шаг, направленный на то, чтобы заставить СССР признать права человека и гражданина, однако Калугин увидел в ней большую возможность и для КГБ.

– Во-первых, я сказал, что мы должны сами выбирать евреев, которым будет разрешено иммигрировать.

Да, это ослабило бы растущую напряженность и помогло бы заткнуть "Голос Америки" и программы Би-би-си, обвиняющие Россию в антисемитизме, но также и позволило бы включить троянского коня в то, что казалось новой благожелательной советской эмиграционной политикой.

– Мы сказали [эмигрантам], что вы можете лететь, но в обмен дадите нам информацию. И те пообещали нам свои услуги, – подтвердил Калугин.

Для многих эмигрантов это было предложение, от которого трудно было отказаться, ведь КГБ имел рычаги влияния – семьи, родственники или знакомые покидающих страну всегда оставались для властей на расстоянии вытянутой руки. А в Соединенных Штатах операция была изолирована от критики, потому что любой, кто пытался обсуждать опасность приглашения такого количества советских евреев, рисковал быть заклеймлённым антисемитом.

Позже, возможно, через несколько лет, КГБ, по словам Калугина, пошлёт офицера для беседы с эмигрантами.

– Он скажет им: "Привет. С наилучшими пожеланиями от… " – и назовёт какое-нибудь имя, а затем несколько ключевых слов, из которых следовало, что эмигрант поймёт, с кем имеет дело.

– И какова была их задача после этого?

– Проникнуть во все сферы управления. Правительство, прежде всего, и бизнес, особенно высокие технологии, – ответил мне Калугин. – Это всегда было первостепенной целью России.

Поэтому-то после поправки Джексона–Вэника Советский Союз великодушно разрешил сотням тысяч советских евреев эмигрировать в Соединенные Штаты. Конечно, это было выдающееся достижение в области прав человека. Еврейский диссидент Александр Лернер высказался, что выполнение этих договорённостей означает “всестороннее улучшение эмиграционной политики, и что мир должен положительно отреагировать на неё.”

Однако поправка также создавала брешь в обороне Америки, чрез которую огромное число русских преступников и шпионов КГБ смогло наводнить Соединенные Штаты. Во второй половине семидесятых годов Калугин сам иногда посещал советские ночные заведения вроде "Распутина" на бруклинском Брайтон-Бич в надежде привлечь новых талантов – то есть русских мафиози, которые согласятся работать в тандеме с КГБ.