Биография Дональда Трампа

– Я присматривался, подбирал людей с необходимыми качествами и проверял их прошлое в Москве, оценивая достаточно ли они хороши, чтобы и дальше поддерживать с ними отношения.

В Соединенных Штатах, мы всё это помним по гангстерским фильмам – итальянская мафия исстари воевала с федералами. Но русские были другими. Они сотрудничали с КГБ, и тот вооружал организованную преступность. Как сказал мне Калугин, “мафия сегодня является одной из ветвей российского правительства.”

Так, под прикрытием этой новой, казалось бы, гуманной эмиграционной политики, законодательство, направленное на то, чтобы позволить еврейским беженцам иммигрировать в Америку, само подпитывало рост Русской мафии и нового поколения агентов КГБ, одним из которых стал Дональд Трамп..

– Именно при таких обстоятельствах Кислин навсегда покинул Одессу в 1972 году, отправившись сначала в Израиль, а затем в Соединенные Штаты. Его первой остановкой в США оказался Бостон, где он работал продавцом бакалейной лавки, а также таксистом, а после переехал в Нью-Йорк, как раз тогда, когда первая волна советских эмигрантов начала штурмовать Бруклинский Брайтон-Бич. Среди первых заработков Кислина, согласно сообщению на WikiReading, оказались “разгрузка рыбы ночью и продажа овощей на рынке днём. Чтобы прокормить свою… жену и двоих детей… он пролил немало пота и даже крови на брайтонских мостовых, обегая в поисках поденщины весь русский квартал.”

Конечно, многие эмигранты, согласившиеся работать с КГБ, забывали о своих обещаниях, как только попадали в США. Но не Кислин. Вскоре он и его партнер Тамир Сапир (он же Темур Сепиашвили) открыли небольшой магазин электроники на нижней Пятой авеню, где продавали товары советским коллегам. По словам Швеца, Кислин остался верен КГБ и превратил "Джой-Луд Электроникс" в форпост, сыгравший уникальную роль в деле советской разведки.

Способ сотрудничества Кислина с СССР был простым: "Джой-Луд Электроникс" полностью контролировался КГБ.

Швец считает, что мотивом открытия магазина для Кислина стало “сознательное решение” сотрудничать с КГБ..35 – Поскольку он завербован КГБ и обосновался в Нью-Йорке, это уже признак серьезной оперативной работы, – сказал мне Швец.

Как только "Джой-Лад" открылся, констатировал Швец, КГБ применил стандартный метод работы – дело было передано в Первое главное управление КГБ (ПГУ), которое отвечало за все операции внешней разведки в Советском Союзе, и велось резидентурой ПГУ в Нью-Йорке.

Джой-Лад стал важным форпостом КГБ, всегда заполненным агентами и высокопоставленными советскими сановниками. Интересна и ещё одна причина его существования – страсть чекистов к прослушке.

– КГБ всегда параноил, мол, ЦРУ устанавливало какие-нибудь сложные подслушивающие устройства в электроннику, но именно потому, что сами гэбисты грешили тем же в отношении американских дипломатов или, допустим, зданий в Москве, – иронизировал Швец.

КГБ хотел добиться гарантий, что различные чиновники консульств и посольств, оперативники и информаторы разведки, учёные и другие выездные граждане СССР, вернувшиеся на родину с каким-нибудь электронным сувениром, не будут невольно передавать свои секреты на прослушивающие посты в Лэнгли (ЦРУ) или Квонтико, штат Вирджиния (ФБР). Поэтому магазин Кислина был так важен.

– Они были абсолютно уверены, что ФБР или ЦРУ не смогут использовать "Джой-Лад" в своих целях, – говорил Швец. – КГБ, должно быть, глубоко доверял Кислину, раз позволял ему продавать оборудование особым клиентам, многие из которых были носителями высших государственных тайн. Не было другого магазина в мире, который имел бы потенциальный доступ к стольким данным.

Кислин был не единственным управляющим магазина. Его партнер и совладелец Тамир Сапир также бежал из Советского Союза в Израиль, а затем в Соединенные Штаты в начале семидесятых, и повторил тот же путь становления. Начав свою карьеру в Кентукки, он сменил несколько профессий: ухаживал за пожилыми людьми, продавал инструменты, работал уборщиком, – а затем переехал в Нью-Йорк, где начал водить такси.

– Я работал круглые сутки, желая выкупить машину. Я спал в аэропорту урывками, ожидая прибытия рейсов, – говорил Сапир the Georgian Journal. – И через полгода-таки такси стало моим.”

Сапир и Кислин будто сошли с рекламных плакатов американской мечты, приехав в Соединенные Штаты с пресловутыми тремя долларами в кармане, несколько лет выполняя черную работу, а затем так или иначе неслыханно разбогатев.

Конечно, это была "легенда" – то есть прикрытие. Хоть они и не были олигархами, но они были всего лишь одной ступенькой ниже них на иерархической лестнице – советские эмигранты, которые разбогатели благодаря своим связям с новыми мафиозными державами, появившимися после распада Советского Союза.

В случае с Сапиром на его родине всплыли улики, раскрывающие связи Тамира со спецслужбами. По данным одного грузинского журнала, он вернулся в Советский Союз в 1984 году, чтобы поступить в Академию Министерства внутренних дел, которая была тесно связана с советской разведкой.

А в то время, отмечает Швец, это был бы крайне странный выбор для еврейского эмигранта, который уже бежал из Советского Союза. Несмотря на поправку Джексона-Вэнника евреям всё равно было достаточно трудно эмигрировать из СССР в семидесятые годы, как это сделал Сапир, но возвращаться в Союз позже и учиться в университете, так тесно связанном с КГБ, и вовсе не имело смысла, если, конечно, Сапира не подготавливали как разведчика.

Швец добавил, что статья в Грузинском журнале была “типичной историей проникновения разведчика КГБ в США."

По словам Швеца, подобная утечка часто раскрывала, как КГБ на живую нить маскировал и фальсифицировал личные данные своих оперативников. Поиск таких разоблачающих сведений показывал, как евреи и другие угнетаемые этнические меньшинства получали льготы от КГБ, если они ему подыгрывали; как некоторые рабочие места в ООН и в СССР резервировались для тех, кто служил в КГБ; какие учреждения на самом деле были пособниками чекистов; и как распространялась дезинформация, чтобы завуалировать правду.

Для советских дипломатов и шпионов Джой-Лад был местом, где можно было и других посмотреть, и себя показать. Рассказ Ильи Петровича Штемлера "Breakfast зимой в пять утра", опубликованный в WikiReading, рассказывает о том, как советский посол в ООН Трояновский столкнулся со своим израильским коллегой у кассы "Джой-Лад" и имел случайную незапланированную беседу

– в то время, когда между двумя странами ещё даже не было дипломатических отношений [Юнгер предусмотрительно не упоминает, что в данной повести Сэма Ксилина Советы считали американским резидентом, и тому даже пришло уведомление от федерального судьи о том, что его телефон прослушивают.]

Тамир Сапир раскрыл журналу Forbes, что среди его клиентов был бывший советский министр нефтехимии, который предоставил Сапиру права на распространение десятков тысяч тонн удобрений и десятков миллионов баррелей нефти. Учитывая, что стратегические товары – нефть, газ и тому подобное – находились под контролем КГБ, и именно КГБ должен был выдавать лицензии на их продажу, сам факт того, что Сапир получил доступ к этой продукции, подтверждает его связи с разведкой.

Тем временем ФБР заподозрило неладное и установило за "Джой-Лад" наблюдение.

Но мало кто на самом деле знал, что магазин Кислина имел печать одобрения КГБ, и в дополнение к продаже “чистой” свободной от жучков электроники советским оперативникам, он также мог быть использован КГБ для инициирования потенциальных активов.

В частности, Швецу казалось, что все признаки указывали на Кислина как на “агента-рекрутёра”, а это означало, что “его задачей было искать потенциальные цели для вербовки и регулярно о них докладывать”.

Как только он заметил кого-нибудь подходящего, он докладывал, а его куратор начинал обработку и вербовку.

По большей части подход КГБ к классификации агентов сильно отличался от подхода ЦРУ.

– Свои активы мы называли либо "развитием" – то есть развитием того, над кем мы работаем, – либо "завербованным агентом”, – сказал Рольф Моуэтт-Ларссен (Rolf Mowatt-Larssen), старший научный сотрудник Белферовского Центра науки и международных отношений Гарвардской школы Кеннеди и бывший начальник резидентуры ЦРУ в Москве. – Но у русских было множество разных категорий.

Для КГБ и его преемников в спектре широкой категоризации активов имелись как агенты, так и контакты. По словам Швеца, агент – это тот, кто четко понимает, что работает на российскую разведку и ему сознательно поручают выполнение конкретных заданий.

В этом качестве выступали агенты, которым можно было поручить выполнение определенных операций, и они могли быть классифицированы как обработчики, вербовщики, агенты проникновения, хранители, “полезные идиоты” и тому подобное.

– Один агент может предоставить устную информацию, другой привезить документы, списки, фотографии, – сказал Швец. – Но Кислин не был агентом-осведомителем. Я думаю, он был агентом-рекрутёром. Корректировщиком.

Что касается контактов, то в отличие от агентов, доверенный контакт – это тот, кто делает одолжения своему русскому куратору, но из-за личных отношений, а не потому, что ему это поручено. В большинстве случаев, отмечает Швец, доверенные лица понимают, что имеют дело с российской разведкой, но обычно им об этом не говорят, а они и не спрашивают.

– Доверенные контакты не вербуют, – сказал мне Швец. – Отношения с ними культивируются с течением времени. Вы просто завязываете знакомство и с течением времени человек становится вашим доверенным лицом.

И, по суждениям Швеца, именно Кислин заметил Дональда Трампа, который, согласно классификации КГБ, в конечном итоге стал специальным неофициальным контактом – редким вариантом доверенного контакта (обозначение, которое применяется к высокопоставленным активам разведки КГБ, таким как покойный промышленник Арманд Хаммер и покойный британский медиамагнат Роберт Максвелл).

Глава третья

Активы

Пролог саги о Трампе и России вполне известен. Все началось в семидесятые годы, когда Нью-Йорк был на грани банкротства. Тогда сама мысль об инвестировании в город считалась безрассудной, а молодой, тщеславный, самовлюбленный и до безжалостности амбициозный застройщик по имени Дональд Трамп к тому же только-только начинал свою карьеру. Это было время, когда советские эмигранты начали просачиваться на Бруклинский Брайтон-Бич и близлежащий Кони-Айленд, принося с собой советские пекарни, мясные рынки, лавки и магазины, торгующие блинчиками, борщом, селедкой и кнышами, а также огромные безвкусные ночные клубы и кабаре.

Русские принесли с собой также и другие (менее желанные) вещи, и в первую очередь – мафию, принявшуюся насаждать и обхаживать коррупционеров, с их помощью отмывать деньги, совершать манипуляции с акциями, то есть заниматься мошенничеством на рынке бумаг посредством лазеек в налоговом законодательстве.

Однако даже государству в государстве – богатейшему актору, каким стала русская мафия в те годы – нужны легальные прикрытия для фиктивного оправдания своих криминальных доходов. И данную потребность, думается, лучше всего мог бы удовлетворить богатый застройщик, у которого было множество роскошных квартир для продажи и который готов был смотреть сквозь пальцы на всё, что приносило ему прибыль.

В значительной степени причастность Трампа к Русской мафии и его последующие финансовые сделки с русскими являются достоянием общественности – даже несмотря на то, что они (поразительно!) отсутствовали в "Докладе Мюллера". В течение более чем трех десятилетий по меньшей мере тринадцать человек с известными или предполагаемыми связями с русской мафией жили в Трамп-Тауэр в Нью-Йорке или других владениях Трампа, заключали с ним сделки, и одновременно руководили преступными махинациями. Многие из них использовали недвижимость под брендом Трампа для отмывания огромных сумм денег, покупая многомиллионные квартиры через анонимные подставные компании. Например, Bayrock Group, девелоперская компания, которая базировалась в Trump Tower, при этом имея связи с Кремлем, придумала новую бизнес-модель для франчайзинга кондоминиумов Трампа после того, как он потерял миллиарды долларов на своих казино в Атлантик-Сити. Именно это сделало постоянно банкротившегося Дональда Трампа снова богатым, и привело политичечское устройство США к аналогу клептократического постсоветского режима, зараженного вирусом олигархии с Дональдом Трампом во главе.

На самом деле КГБ начал слежку за Трампом еще до того, как появился Кислин. Это началось в 1977 году, после того как Трамп женился на Иване Зельничковой, чешской гражданке из города под названием Злин (бывш. Готвальдов) в Моравии, где чехословацкая секретная служба (СтБ) имела секретную полицию в штатском, которая была в тесном союзе с КГБ. Это означало, что Злин был своего рода чешским эквивалентом Лэнгли или Куантико.

Согласно совместному отчету британской Guardian и чешской Respekt, в конце семидесятых годов СтБ начало пристально следить за Иваной и ее богатым мужем, в частности, наблюдая за отцом Иваны.

– Мы знали, что Трамп влиятельен, – сказал Respekt бывший глава окружного СтБ Готвальдова Властимил Данек. – Он объявил, что хочет однажды стать президентом, и нам было интересно узнать о нем побольше. И не только мы – разведывательная часть СтБ тоже проявила к нему интерес. Но я не хочу вдаваться в подробности, не хочу иметь проблем.

В статье Respekt делается вывод, что СтБ получила информацию о Трампе и его жене, которая носила “приватный характер (об их детях и их болезнях, о частных поездках влиятельной пары).” И добавляется, что СтБ также проявляет интерес к политическим амбициям Трампа и высшим кругам в Вашингтоне, к которым он имел доступ.

Швец говорит, что отчёт точен, но он сомневается, имеет ли эта информация какую-либо реальную ценность, учитывая дисстанцию между Трампом и его чешскими родственниками.

– Как только западный мужчина женится на иностранке и уезжает из её страны, возможность влияния на него посредством супруги становится очень и очень ограничена, – сказал Швец. – А какие данные мог бы выведать тесть [Трампа]? Они жили отдельно. Их разделял океан.

Более того, несмотря на то, что СтБ отчитывалось непосредственно перед КГБ, Швец говорит, что ещё не ясно, поделились бы чехи своими досье на Трампа или нет.

– Существовала система сотрудничества между спецслужбами, – сказал он. – У обеих стран есть базы данных по отдельным лицам и субъектам, и они поделятся информацией, если их об этом попросят.

Это означало, что если резидентура КГБ в Нью-Йорке хотела получить от чехов информацию о Трампе, теоретически они могли связаться с СтБ. Но на практике система работала не так хорошо, как предполагалось.