Биография Дональда Трампа

Дональд Трамп часто вспоминал своего знаменитого дядю как свидетельство генетической предрасположенности их семейства к недюжинному интеллекту. Но нет никаких доказательств, что племянник пошёл по стопам дяди в этом вопросе.

Как заметил Уильям Гейст (William Geist) в "Нью-Йорк Таймс", в своём новом амплуа виртуоза стратегического ядерного оружия Трамп, по крайней мере на короткое время, оставил свои привычные экстравагантные наряды, которые он носил раньше (например, малиновые пиджаки с аляпистой обувью), в пользу тёмных костюмов, белых рубашек и галстуков приглушенных тонов. Внезапно у Трампа, дерзкого, вульгарного карнавального зазывалы, который всегда проецировал эстетику Вегаса больше, чем Манхэттена, появилась новая сторона. Он стал задумчив. И глубок. Он встревожился, что мы, возможно, движемся к ядерному холокосту. И он решил остановить нас.

Трамп заверял, что это не было мимолетной фантазией. В апреле 1984 года он сказал Гейсту, что беспокойство по поводу ядерной войны не оставляло его с тех пор, как он впервые обсудил это со своим дядей много лет назад. В результате, по его словам, он хотел бы использовать свои поразительные таланты для ведения переговоров по соглашениям о разоружении.

Точно так же семь месяцев спустя он удивил репортера Washington Post Лоис Романо в ноябре 1984 года, заявив, что он должен взять на себя Переговоры по ограничению стратегических вооружений с Советским Союзом.

– Некоторые люди умеют вести переговоры. Это искусство, с которым вы, в основном, рождаетесь. У тебя либо есть этот дар, либо его нет.

Трамп дал понять, что, по его мнению, у него есть всё необходимое для ведения переговоров. А что касается технических знаний вопросов ядерного разоружения – ну, это пара пусятков.

– Потребуется полтора часа, чтобы узнать всё, что нужно узнать о ракетах, – сказал он Романо. – По-моему, я и так знаю почти всё.

Прежде чем интервью закончилось, Трамп вдруг ответил на незаданный вопрос. Когда он это сделал, он тем самым выдал, что у него был особый пункт в повестке дня, который он хотел донести.

“Знаешь, кто на самом деле хочет, чтобы я это сделал? Рой… Я бы сделал это в ту же секунду.”

Рой, конечно же, был адвокатом Трампа Роем Коном (Roy Marcus Cohn), который приобрёл дурную славу за то, что был орудием сенатора Джо Маккарти, демагога пятидесятых.

Так что теперь Трамп рассказывал "Вашингтон Пост", что Кон убеждал его принять участие в ядерных переговорах. Что это было?

Во-первых, трудно поверить, что Кон, всё ещё не перестроенный маккартистский "Холодный Воин", каким бы то ни было образом, в какой бы то ни было форме, оказался в постели с Советами. Или что он найдёт подходящей идею о том, чтобы Трамп продвигал себя в качестве эксперта по ядерному оружию. Скорее всего, Трамп, у которого уже тогда были творческие отношения с фактами, все это выдумывал. С его другом Рональдом Рейганом в Белом доме имя Роя Кона имело значительное влияние в Вашингтоне и наверняка привлекло бы внимание репортера "Вашингтон Пост". В глазах Трампа прикрепление имени Кона придало бы маскараду серьёзность.

Затем, в 1985 году, Трамп встретился с репортёром стильного, ныне несуществующего ежемесячного делового журнала под названием Manhattan, Inc., который вел хронику “Хозяев Вселенной” – дельцов с Уолл-стрит. Короче говоря, журнал препарировал моду, полностью основанную на спекуляции, жадности и демонстративном потреблении.

К этому времени Трамп стал главным героем светских таблоидов. Трамп-Тауэр был предметом разговоров о международной недвижимости в течение двух лет с момента его открытия, и с такими знаменитостями, как Майкл Джексон, Джонни Карсон, Брюс Уиллис и Софи Лорен, владеющими там кондоминиумами, Трамп сформировался как бренд в новом секторе продажи элитных квартир. Несмотря на то, что один грандиозный проект за другим так и не был реализован (крупнейший спортивный стадион под куполом, 150-этажное здание) популярность Трампа взлетела до небес [В комедийном фильме "Плуто Нэш" поместили его рекламу на застраивающуюся поверхность Луны. Прим.перев.].

В то же время для СМИ его интенсивная и явно напускная озабоченность “Темой”, как Трамп называл гонку вооружений, и его страсть спасти человечество от уничтожения служили восхитительно ироничной драпировкой для глянцевых статей о бесвкусице, выпендрёже и комплексе неполноценности этого нелепого победителя выдуманных им сражений. Помятуя об этом, арт-директор Manhattan, Inc. Нэнси Буткус (Nancy Butkus) придумала остроумную затею для фото.

Пока Трампа прихорашивали в ванной, она заговорила с ним через закрытую дверь о гениальной идее для обложки.

– Ты так заинтересован миром во всем мире, может ты захочешь попозировать с голубем?

Трамп несколько секунд молчал.

– Без проблем, – отозвался он.

И вот фотограф Уильям Купон (William Coupon) посадил символ Твиттера на знаменитое чудо парикмахерского искусства, которое иначе зовётся причёской Дональда Трампа и, говорят, фоткал, пока голубь не привнёс в этот перфоманс нечто своё.

– Какой бы странной ни была фиксация Трампа на ядерном оружии, с точки зрения КГБ, она открыла новые возможности. – Чтобы иметь хоть какой-то опыт по этим вопросам, Трампа должен был бы кто-то проинструктировать, – сказал мне Швец. – Но как простой застройщик он не входил ни в один мозговой центр. Он не работал ни в Госдепартаменте, ни в Пентагоне.

И все же Трамп был настолько одержим, что по-своему искал экспертов по этому вопросу. В 1986 году он встретился с нобелевским лауреатом доктором Бернардом Лауном (Bernard Lown), который вместе с советским кардиологом Евгением Чазовым только что получил Нобелевскую премию мира от имени Международной организации "Врачи за предотвращение ядерной войны". Зная, что Лаун недавно вернулся со встречи с Михаилом Горбачевым в Москве, Трамп выкачал из него всё, что тот знал о советском лидере, а затем заявил, что в течение часа беседы с Горбачёвым он положит конец холодной войне.

– Высокомерие этого человека и его же невежество примерно одного порядка – сказал мне Лаун. – Надо же додуматься, что он может решить это за час!

Трамп также присутствовал на гала-концерте в Палм-Бич в ноябре 1985 года, организованном Армандом Хаммером, богатым владельцем Occidental Petroleum, который имел давние и тесные связи с Кремлём.

К восьмидесятым годам Хаммер давал советы и президенту Рейгану, и Михаилу Горбачеву. И русские любили его за это – достаточно, чтобы, как сообщала "Нью-Йорк таймс", Брежнев подарил Хаммеру роскошную московскую квартиру и предложил назначить его послом США в Москве. Это предложение озадачило членов администрации Рейгана, один из которых сказал газете “Нью-Йорк Таймс”:

– Мы просто не знаем, по какую сторону баррикад находится Хаммер.88

Другими словами, Арманд Хаммер вполне мог быть советским активом.

Не было никаких сомнений в том, что Трамп хотел бы оказаться в таком же положении, как восьмидесятисемилетний Арманд Хаммер, – и это дало КГБ идеальную возможность.

Когда я спросил о том, как надо вести себя рекрутёру с новоиспечённым агентом, и Юрия Швеца, и Глена Карла, их ответы оказались похожи.

– Будьте добры с ними, – сказал Швец. – Дайте им то, что они хотят. Никак не портите отношения.

Как объяснил Карл: "Думаю, мы исполняли мечты наших информаторов. Всё, чего им не хватало в жизни, мы могли предоставить. Если им нужно психологическое успокоение, потому что чувствовать себя предателем это определенно некоторый стресс, они всегда могли прийти поплакать у меня на плече. Если им нужно с кем-то поговорить, я слушаю. Если тебе нужен приятель по боулингу, ты знаешь, мне, кстати, очень нравится десятигеглевик. И так далее".

Один из величайших парадоксов разведывательной работы заключается в том, что очень кропотливая тайная работа иногда лучше всего выполняется на виду – открытость обеспечивает прикрытие. Как сказал мне Карл, хорошие разведывательные операции конструируются так, чтобы избежать наказания в суде.

КГБ, конечно, знал об этом и соответствующим образом разрабатывал разведывательные тактики. В результате спецслужбы и протоколы КГБ проскальзывали через бесчисленные лазейки в американской правовой системе, правительственной бюрократии и регулирующих органов. Поэтому Дональд Трамп купил сотни телевизоров в магазине электроники Семёна Кислина. Ничего плохого в этом нет. Откуда ему было знать, что Джой-Лад находится под каблуком КГБ? Или, что более важно, как прокуроры могли доказать, что Трамп это знал?

Став крупной фигурой в Нью-Йорке благодаря Trump Tower, будущий президент отчаянно хотел занять место на мировой арене. Для следующего шага стратегия была настолько проста, что казалась самоочевидной: Дональд Трамп был девелопером недвижимости по всему миру. Поэтому обсуждать вопросы с Трампом, не привлекая излишнего внимания, хотя бы и с российскими дипломатами можно было в любой точке планеты. Действуя через его интересы, КГБ мог развивать Трампа как актив. Новое внимание Трампа к “ядерке” только облегчало КГБ задачу.

– Контакт Трампа мог законно позвонить ему и пригласить на обед, чтобы обсудить, например, постройку Башни Трампа в Москоу-Сити или узнать его ценное мнение по вопросам разоружения, – предполагает Швец.

Глубоко неуверенный в себе интеллектуально, очень внушаемый, чрезвычайно восприимчивый к лести, Трамп стремился получить какое-то реальное подтверждение своему гению. А потакать ему в этом отношении КГБ будет более чем счастлив.

Дискуссии о Trump-Tower-Moscow могли бы обеспечить весьма надёжное прикрытие для контактов с Трампом, которые могли бы длиться десятилетиями. И кроме того, Трамп давно подружился с различными людьми в ФБР, вспомним Джеймса Каллстрома (Стойкий сторонник Трампа, он позже наезжал на Билла и Хиллари Клинтон как на “преступную семью"). Так что ФБР вряд ли станет глубоко копаться в его отношениях с Советами.

В конце концов, мечты Трампа о строительстве небоскрёба в шаге от Красной площади были столь же нелепы, как и его предполагаемый опыт в области ядерного оружия. Конечно, советский лидер Михаил Горбачёв стал известен как награждённый нобелевкой миротворец, разморозивший напряженность холодной войны, но, как он напомнил репортёру в начале 1986 года, Михаил Сергеевич все ещё был во многом коммунистом. Для него коммунизм Ленина оставался “прекрасным и незапятнанным идеалом”

В то время советы всё ещё ревностно охраняли Берлинскую стену, чтобы защитить восточных немцев от соблазна капиталистической роскоши Запада. Советские СМИ строго контролировались государством. На этом фоне трудно поверить как кто-то мог действительно думать, что советские идеологи разрешат построить рядом с Мавзолеем кричащий памятник капиталистического общества потребления – Trump-Tower-Moscow.

– У советского правительства кончались деньги, – сказал мне Швец. – Политбюро искало кредиты на Западе, чтобы кормить народ из чужого кармана – безумием было думать, что они выполнят обещание по строительству Башни.

Тем не менее, Трамп был не способен противостоять лживой лести. Советы играли на его тщеславии, и он выполнял всё, что ему скажут.

– В то время он никому не нужен был в Москве, КГБ просто охотились за всеми, кто был готов сотрудничать, пускаясь во все тяжкие, даже обещая с три короба, – говорит Швец. – Башня Трампа в Москве станет жемчужиной его империи, внушали ему. Башня Трампа в Нью-Йорке сделала его игроком на национальной сцене, а строительство в Москве подарит ему международный успех, наверняка, думал он.

– На сайте московской ежедневной газеты "Московский комсомолец" (тираж которой составляет почти миллион экземпляров) ровно в 6:54 по московскому времени 9 ноября 2016 года – через девять часов двадцать минут после того, как Хиллари Клинтон признала поражение, и Дональд Трамп был объявлен сорок пятым президентом Соединенных Штатов – появилось интервью с Натальей Дубининой, дочерью советского посла в ООН Юрия Дубинина, которая вместе со своим отцом была в числе первых советских чиновников, встретившихся с Трампом в марте 1986 года, что пролило свет на некоторые нюансы "Трамп-Тауэр-Москоу"

Стоит отметить, что, несмотря на скорость публикации провластного МК, Наталья все же была не первым человеком, трактовавшим историю того, как начались отношения Трампа с Советским Союзом. Накануне – 8 ноября 2016 года, в День выборов в Америке – Екатерина Добрынина была процитирована на оппозиционном сайте "Дождь". Она утверждала, что в 1987 году её отец Юрий Добрынин, тогдашний посол в США (не путать с его преемником Юрием Дубининым, который также занимал пост посла в ООН), лелеял идею построить аж две Башни Трампа: одну в Москве, а другую в Ленинграде.

Но её рассказ был далеко не таким подробным, как беседа Натальи Дубининой с интервьюэром "МК"

“Почему американский бизнесмен несколько раз приезжал в Россию?” – спрашивал автор статьи. “МК” раскопал эксклюзивные подробности самого первого визита Дональда Трампа в Москву и узнал, что решающую роль здесь сыграли не политика и не манящий запах денег от новых бизнес-проектов, а стечение обстоятельств и широкая улыбка советского дипломата.

Версия "МК" начинается в марте 1986 года, когда советский дипломат Дубинин был назначен постоянным представителем Советского Союза при ООН и вылетел в Нью-Йорк, где его двадцатидевятилетняя дочь Наталья работала в секретариате ООН. В то время жёсткие советские правила не позволяли членам одной семьи одновременно работать в одной и той же стране, поэтому Наталья планировала вернуться в Советский Союз сразу после приезда отца.

Но, по данным "МК", вылет Натальи домой был отложен, а это означало, что у неё появилась редкая возможность устроить для него небольшую экскурсию по Нью-Йорку.

– Я встретила папу и предложила показать ему Нью-Йорк, – вспоминала Наталья. – Всё-таки я долго там жила, а он приехал впервые.

По словам Натальи, первой остановкой была Башня Трампа на Пятой авеню, которая так поразила её отца, что он решил, что должен встретиться с создателем этого “беспрецедентного архитектурного шедевра".