Гоблины

Но дождь и не думал останавливаться.

Вопреки своему желанию Малдер был вынужден сбавить шаг, почувствовав боль в боку. Ему казалось, что внутри у него вот-вот произойдет взрыв.

«Держись, Элли, – думал он. – Только держись!»

На следующем перекрестке Малдер остановился снова. Несколько секунд он стоял, согнувшись и уперев руки в колени, чтобы отдышаться. Остался еще квартал. Тяжело сглотнув, он попробовал бегать, но кроме как бега мелкой трусцой ничего из себя выжать не смог, отчего разозлился еще больше. Заметив впереди вздувшийся от непогоды тротуар, он перескочил на газон, поскользнулся на мокрой траве и упал на четвереньки. Состояние неподвижности показалось Малдеру сущим блаженством. Ему понадобилось не меньше минуты, чтобы заставить себя подняться. Выбора у него не было, и он снова пустился бежать, стараясь не думать о боли в боку, пробуя загнать ее в какое-нибудь другое место.

Порыв ветра швырнул ему в лицо фонтан брызг. Малдер зло отмахнулся от них и бросился на противоположную сторону улицы, на ходу подумав о том, что Скалли, которой вечно везет, наверняка раньше его доберется до дома Элли. Но по крайней мере сейчас он находился в движении, а не сидел сложа руки, проклиная транспорт и собственную беспомощность.

Ему показалось, что прошло несколько часов, прежде чем он достиг следующего поворота. Когда он остановился, его охватило чувство, близкое к панике.

Он перепутал улицы!

В пропитанном влагой воздухе, словно призраки, плавали клочья тумана. Дренажная система города не справлялась с таким количеством воды, и на перекрестке образовалось небольшое подобие пруда.

Малдер перепутал улицы и теперь не знал, куда ему идти дальше.

И вдруг он увидел парк – вверх по улице, через квартал, – зыбкие очертания скамеек и бейсбольной площадки. Губы его дрогнули – хотя это нель зя было назвать улыбкой – и он вновь пустился бежать.

Полицейской машины у дома Элли не было.

Как не было и света в ее окне.

Малдер замедлил шаг и нащупал в кармане пальто рукоятку пистолета. Может, лучше зайти с заднего крыльца? Дождаться Скалли? Или действовать на свой страх и риск?

Малдер не знал, что лучше.

Когда он подошел к двери, у него за спиной несколько раз подряд просигналил автомобильный гудок. Малдер обернулся – розовый кадиллак заехал на бордюр, и из него выскочила Скалли.

Где-то под самой крышей свистел ветер.

Что-то грохотало в сточной трубе.

Малдер отдышался и вошел в прихожую. Крадучись, он подошел к двери и приложил к ней ухо.

Из-за грозы ничего не было слышно.

Тогда он взялся за ручку и, на мгновение закрыв глаза, повернул ее, а затем надавил плечом на дверь.

Никого. В комнате было бы совсем темно, если бы не сумрачный серый свет с улицы, лившийся сквозь оконные сткла в эркере. Струи дождя отбрасывали косые тени на мебель, стены, ковер. На полу, перед диваном, валялась трость с тяжелым набалдашником из слоновой кости.

Света не было ни в спальне, ни на кухне.

Малдер решил начать с кухни.

Держась как можно ближке к стене, он миновал короткий коридор. За маленьким столиком – никого. Также никаких теней за стеклом задней двери.

С волос за воротник ему стекали струйки воды.

Он зябко поежился.

Еще ближе… Сосчитав до трех, Малдер вошел на кухню, держа пистолет наизготовку.

Никого. Он вернулся в комнату и тут услышал слабый скрип половицы. Повернувшись, он увидел Скалли. Она прошла через заднюю дверь. По тому, как она покачала головой, Малдер понял, что и ей не удалось найти никаких следов Элли.

Или гоблина.

Малдер жестом дал ей понять, что надо проверить спальню. Скалли кивнула. Он снова двинулся вперед по коридору, прижимаясь спиной к стене.

До его слуха доносились лишь звуки дождя и ветра.

Почувствовав за спиной дыхание Скалли, он приблизился к открытой двери, ведущей в спальную комнату. Там было слишком темно – только медные набалдашники поблескивали в изголовье кровати.

«Время, – подумал Малдер, – теряем время…»

Скалли стояла прямо напротив двери, и, по ее сигналу, они разом вошли в комнату: он – выпрямившись во весь рост, она – следом, чуть пригнувшись.

– Проклятие. – Малдер пнул кровать носком ботинка.

Кровать была пуста. Они опоздали. Элли Ланг исчезла.

Розмари повесила на плечо сумку, поправила лацканы пальто и решительно тряхнула головой.

– Ты кретин, Джозеф, – с этими словами она открыла дверь и вышла.

– Может быть, она где-то прячется, – высказала предположение Скалли.

Малдер в этом сильно сомневался. Но все же они заглянули во все уголки, где могла бы укрыться Элли, и не обнаружили ничего, кроме пыли и пустых баллончиков из-под оранжевой краски.

Малдер встал посреди комнаты, рассеянно постукивая пистолетом по бедру.

– Думай, – сказал он себе, а затем повернулся к Скалли. – Либо она ушла сама, либо ее увели. И по-моему, она…

В это время хлопнула входная дверь. Оба моментально развернулись, вскинув пистолеты наизготовку.

– Эй, не стреляйте! – закричал Уэббер, поднимая руки над головой. – Ребята, это же я!

– Хэнк, – только и проворчал Малдер, готовый задушить своего коллегу. Он медленно выпрямился и опустил пистолет. – Ты идиот! Неужели нельзя было придумать ничего лучшего?

Хэнк только развел руками.

– Мне очень жаль. Я увидел машину, а дверь была открыта. И я подумал, что… – Он был бледен как смерть. – Боже мой, Боже мой… – Не поднимая глаз, Хэнк тяжело опустился на стул и безжизненно свесил руки. – Вы понимаете, что я мог быть убит? Какой же я дурак – ведь меня могли убить!

Скалли глядела на него без всякого сочувствия. Затем она подошла к нему и легонько толкнула ногой его ботинок:

– Где Эндрюс?

– Что? – Он посмотрел на нее непонимаюшим взглядом. – О чем ты? Она же была…