С мечом во славу Креста

С мечом во славу Креста
Чёрный Лев

Их деяния живут в веках. О них слагали легенды, песни и сказания. Каждый из них чем-то знаменит и оставил свой след в истории. Роберт Куртгёз, Боэмунд и Танкред Тарентские, Гуго де Вермандуа, Раймунд Тулузский, Готфрид и Балдуин Булонские. Первый крестовый поход – через него они шли к своей вечной славе.

Лев Чёрный

С мечом во славу Креста

Деяния нормандцев подобны пламени.

То затухают, то ярко вспыхивают, озаряя всё вокруг искрами.

    Автор.

Истории чистенькой, сытенькой и гладенькой не бывает.

    В.С.Пикуль.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Боэмунд, плоть от плоти отца своего, единственный из сыновей Роберта, кто унаследовал все его свойства и качества. Он не признавал полумер, не делал ничего наполовину, никогда не замечал перед собой преград и препятствий, и не понимал, как эти самые преграды и препятствия, могут мешать другим. Но сейчас, он был в растерянности, не зная, что делать и как поступить.

– У меня нет ничего! Ни дома, ни феода, который я мог бы назвать своим домом! Ничего!

Бьёрн де Бриан, как никто другой понимал Боэмунда. Ему захотелось подойти к нему, прижать его голову к груди, и успокаивая, шептать слова утешения.

Но Боэмунд не этого хотел. Он порывисто вышагивал по залу одного из домов в Таранто, где они остановились, и энергично рубал рукой воздух, кричал, возмущался, задыхался в отчаянии и гневе.

– Мать зовёт тебя к нам, в Венозу. Да и я, чем смогу, тем помогу, Боэмунд, – сказал осторожный Ричард ди Моттола, отчим Боэмунда.

– Можно податься на Сицилию, к твоему дяде Рожеру, и воевать там с сарацинами – мечтательно протянул Роберт Готский.

– Быть у него мальчиком на побегушках?! Таким же бесправным, как его собственный незаконнорожденный сын Жордан? Не хочу! Что он может предложить мне? В лучшем случае, скромный, маленький и убогий феод, и всё! И прозябать там? Нет! Не хочу!

Боэмунду желал, во всю глотку, на весь мир, да так, что бы каждый услышал, орать:

– Я Отвиль! Я сын Роберта Гвискара! Его старший сын! Его наследник!

Но в ответ, чудились ему возмущённые, презрительные крики толпы:

– Бастард! Ублюдок! Незаконнорожденный!

И Боэмунд утихомиривался.

– Тогда может нам отправиться в Испанию? Слышал, что там произошло?

В Испании, три года назад, в 1082 году, мусульманские эмиры Севильи, Бадахоса и Гранады, практически вытесненные с полуострова войсками короля Кастилии и Леона Альфонса VI, обратились к эмиру[1 - Эмир – с араб. повелитель, вождь.] Юсуфу ибн Ташфину, с просьбой о помощи в борьбе против христиан. О-о-о! Бьёрн хорошо знал Юсуфа ибн Ташфина, и возглавляемую им мусульманскую, религиозную секту Альморавидов, которая к этому времени уже почти подчинила себе весь Магриб[2 - Магриб – араб. эль-Магриб: «там, где закат», назв. данное средневековыми арабскими географами и историками странам, расположенным к западу от Египта.]. Хорошо он знал и религиозный пыл Альморавидов, воинственность и беспощадность береберов и туарегов, составляющих основу их войска.

– В прошлом году, Альморавиды захватили тайфу Сеута[3 - Сеута – город на северном побережье совр. Марокко, прямо напротив Гибралтара.], и теперь, стоят у порога Испании, готовясь к вторжению. Поверь мне, Боэмунд, в Испании много возможностей для храброго воина. Там можно отличиться и прославить своё имя, захватить земли, и основать своё государство.

Боэмунд задумчиво сел на лавку.

«Может мне отправиться к императору Генриху? Поступить к нему на службу, заручиться его дружбой и поддержкой, и вместе с ним, напасть на Рожера Борсу, отвоевать, забрать у него то, что по праву принадлежит мне?! Нет. Отец никогда не хотел «дружбы» императора, он всегда противился ей, и сейчас, не одобрил бы. Так что же делать? Что?».

На конец осени, Рожер Борса собирает в Салерно всех своих вассалов, для принесения ему клятвы верности и присяги. Пригласят ли туда его, Боэмунд не знал. «Если пригласят, то это может быть ловушка, расставленная Сишельгаитой. Приеду туда, а меня там убьют или отравят… Да и здесь она может достать меня… Надо бороться! Я не позволю им, убить себя! Надо собирать войско, чтобы противостоять Рожеру! А есть ли у меня друзья, которые пойдут за мной? Есть ли сторонники, которые пойдут за незаконнорожденным, за бастардом?».

В последнее время, кто-то распускал усиленные слухи, что Сишельгаита велела отравить своего мужа Роберта Гвискара. Мол она планировала убить его, Боэмунда, как опасного соперника своего сына Рожера, но Роберт узнал об этом, и вот тогда Сишельгаита и отравила его.

Эти слухи были на руку Боэмунду, и он понимал, что у него всё-таки есть в Италии друзья и сторонники.

«А может, разорение Рима, предопределило судьбу отца моего? Может, влиятельные римские патриции и сановники, знатные, древние семейства, не простили ему пожара Рима, и используя яд, отравили его? А может это, сделали византийцы? Или, венецианцы?».

Боэмунд в раздумье прикрыл глаза.

«Надо скрытно и тайно, собирать и накапливать силы. Зачем мне куда-то уезжать? Я ещё поборюсь за то, что по праву принадлежит мне, здесь, в Италии!».

ГЛАВА ВТОРАЯ

Летом 1084 года флот эмира Сиракуз Бенарвета совершил дерзостный набег на Калабрию, разорив многие земли и захватив город Никотеру. Была разрушена церковь святого Николая, растоптаны иконы в церкви святого Георгия, особое негодование вызывало то, что сарацинами был захвачен и женский монастырь Божьей Матери в Рока-д'Асино. Там, в этом монастыре, укрылись от мирской суеты, посвящённые Богу, многие представительницы знатных лангобардских и нормандских семейств, и теперь эти женщины и девушки, доставленные в Сиракузы, стали украшением гарема эмира.

– Доколе нам терпеть?!

– Хватит!

– Язычники разоряют наши земли и сжигают церкви!

– Похищают наших дочерей!

– Пора положить этому конец!

Рожер, как никто другой понимал, что религиозная вражда, которую разжигает Бенарвет, скоро может перекинуться и на Сицилию. И тогда пойдут прахом, все его деяния. Ведь он, когда начал строить своё государство, всю систему управления обществом на Сицилии, где сталкивались различные народы и религии, приказал выказывать уважение к традициям ислама, не притеснять и не закрывать христианских церквей восточного (византийского) обряда, с пониманием относиться к религии евреев. Он гарантировал всем своим поданным свободу вероисповедания. И они, его поданные, верили его обещаниям, восхваляя справедливое и мудрое правление Рожера, выказывая ему лояльность и поддержку.

Но теперь, гнев его христианских поданных за разрушение церквей и монастырей в Калабрии, мог обрушиться на мусульман, спокойно живущих под его правлением на Сицилии.

– Надо кончать с Бенарветом!

Рожер деятельно готовился, и в мае 1085 года, его флот отплыл из Мессины, к Сиракузам. Армия его сына Жордана, осадила город с суши.

Учёный грек из свиты Рожера, говорил:

– Достославный византийский военачальник Георгий Маниак, взяв Сиракузы в 1040 году от Рождества Христова, хорошо укрепил их. Вон, возвышается, возведённая по его приказу крепость, которая закрывает нам вход в гавань. Она так и называется – крепость Маниака. А ещё, он прославился тем, что вывез из Сиракуз мощи святой Лючии, покровительницы города. Её гробница покоилась в катакомбах под городом, но Маниак, наделённый страшной силой, взломал стену, закрывающую гробницу, поднял на руки тело девы, которое оставалось нетленным и благоуханным, и отправил его в Константинополь. А далее отсюда, вон там, у подножья того вулкана, называемого Этна, есть монастырь святой Марии, основанный в честь победы на этом месте Маниака над сарацинами. Язычники, уж поди давно, разорили этот храм Божий. И нам, предстоит заново отстроить его! Нести сюда слово Господне, распространять светоч истинной веры, во славу Христа!

Бенарвет не укрылся в гавани, а вывел свой флот на битву с нормандцами.

– Филипп!

Сын знатного патриция Григория, кланяясь, приблизился к графу.