С мечом во славу Креста

Рожер, взамен за свои услуги о примирении с Боэмундом, попросил у Рожера Борсы владения на Сицилии, принадлежащие ещё Роберту Гвискару – половину Мессины и земли в долине Валь-Демон. И герцог, вынужден был уступить настойчивой просьбе своего самого могущественного вассала.

Теперь вся Сицилия, за исключением Палермо, которым продолжал владеть Рожер Борса, и владений сарацин на юге, принадлежала Великому графу Рожеру Отвилю!

– Хуже самого злейшего врага такой примиритель! – ярилась Сишельгаита, локти готовая кусать от бессилия.

Сбывались её самые мрачнейшие прогнозы, которые она изрекла над телом своего мужа.

– Не прошло ещё и года после твоей смерти Роберт, как враги, уже начали растаскивать твои владения! Наследие нашего сына! Злобные хищники! Волки! О-о-о, мой бедный, дорогой сынок! Господи, дай ему силы, а мне, долгих лет жизни, чтобы мы смогли сполна отомстить, всем нашим врагам!

Сам Рожер, догадываясь о проклятиях Сишельгаиты, которые она посылала на его голову, но не обращая на них никакого внимания, донельзя довольный собой, вернулся на Сицилию.

Летом 1086 года он повёл своё войско на принадлежащий эмирату Энне город Агридженто, и 25 июля взял его. Разведка не подвела и удар был рассчитан верно – в плен к Рожеру попали жёны и дети эмира Ибн Хамуда. Зная любовь эмира к детям, взяв этим его за горло, Рожер мог диктовать Ибн Хамуду свои условия.

– Я предлагаю тебе сдать Энну, в обмен на жизнь и свободу твоих жён и детей!

Они встретились в начале 1087 года неподалёку от Энны, когда войска Рожера осадили её.

За предыдущие полгода, нормандцы значительно расширили свои владения, захватив города и крепости Платани, Мускаро, Гуастанеллу, Сутеру, Расельбифар, Миколузу, Наро, Кальтаниссетту, Ликату, Раванузу. Неподчинёнными оставались только незначительные очаги сопротивления в Бутеро, Ното и в Энне. Помощи им ждать было не откуда, все возможности сопротивления были исчерпаны, об мощном и организованном отпоре нормандцам не шло и речи, и Ибн Хамуд, печальный и бледный, беспокойно ёрзая в седле, заламывая руки, был вынужден принять предложение Рожера.

– С ними, хорошо обращались?..

– К твоим жёнам, относились с должным почтением! Как к царицам! А дети твои, не знали бед и лишений! Присягаюсь в этом, именем Господа Бога нашего!

Ибн Хамуд понимал, что если уж Рожер решил взять Энну, то он не отступит. Даже если он откажется от своих жён и детей, будет отчаянно сопротивляться, то рано или поздно, нормандцы всё равно возьмут его неприступную крепость. Так к чему лишние тревоги, волнения, военные беды и реки крови? «Лучше сразу сдаться христианам» – решил Ибн Хамуд.

– Ты обещаешь, жизнь и спокойствие мне и моим детям?

– Да, клянусь в этом! Если примешь истинную веру нашу, то я дам тебе достойные и богатые земли в Калабрии, и живи там с миром, наслаждайся жизнью!

Ибн Хамуд с беспокойством оглянулся на свою свиту, стоявшую поодаль, и не слышавшую их разговор с Рожером.

– Я не могу, вот так просто, сдать тебе Энну, мне надо сохранить собственное достоинство[10 - Готфрид Малатерра пишет, что Ибн Хамуд боялся мести своих людей, если они узнают об измене и о его согласии принять христианскую веру].

– Хорошо… – Рожер немного подумал, раскачиваясь в седле. – Тогда слушай…

Через несколько дней, с эскортом из знати и своих ближайших советников, навьючив всех мулов и лошадей припасами, взяв лучшие войска, Ибн Хамуд, никому не говоря куда они идут, покинул Энну.

Они зашли в глубокое и узкое ущелье, по дну которого тёк бурный ручей, а вокруг возвышались высокие и мрачные скалы.

– Идём в тыл христианам!

– Не иначе!

– Наш эмир знает что делает!

– Нападём на них неожиданно и разобьём!

– Во имя Аллаха!

– Засада! Засада! Норманны!

Выход из ущелья был перекрыт готовыми к бою нормандскими рыцарями, за ними виднелись копья пехоты, а скалы по обеим сторонам ущелья были усеяны лучниками.

Сопротивление было бесполезно, все понимали это, и Ибн Хамуд, для приличия переговорив со своей свитой, слез с седла, подошёл к Рожеру, и стал на одно колено, сдался ему в плен, полностью подчиняясь.

Когда нормандцы поднялись к Энне, крепость, оставшаяся без эмира, армии и знати, тут же сдалась.

Великий граф Сицилии Рожер, праздновал триумф! Грозная, мощная и неприступная Энна, к которой они впервые, вместе с Робертом, подступились в далёком теперь уже 1061 году, теперь его! Без крови, долгой осады, и без особых затрат! Целёхонькая! Рожер поднялся на самую высокую башню, и оттуда, упоённый победой, вдыхая полной грудью, с гордостью смотрел на свою Сицилию.

– Моя! Она моя!

Ибн Хамуд, за свою измену и предательство, получил от Рожера большое поместье в Калабрии, принял христианство, и жил там, в спокойствии со своей семьёй, как простой вассал Великого графа Сицилии.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Пользуясь сумятицей и междоусобной войной в Апулии, Жордану Капуанскому, сговорившись с Матильдой Тосканской, удалось продвинуть в папы своего советника, аббата монастыря Монте-Кассино Дезидерия. Заручившись поддержкой партии церковных реформаторов, посылая гонцов в аббатство Клюни, опираясь на кое-кого в Риме, он на Пасху 1086 года собрал церковный собор в Капуе, где Дезидерий и был выбран 158 папой римским Виктором III.

Когда Дезидерий, в сопровождении нормандской армии прибыл в Рим, антипапа Климент III бежал из города.

Но дальше всё произошло так, как и предсказывал советник Великого графа Рожера – Сишельгаита и Рожер Борса выпустили на свободу префекта Сенсия, который вернувшись в Рим, спровоцировал бунты и беспорядки.

Напуганный Виктор III, спешно покинул город, направившись в свой любимый монастырь Монте-Кассино. Вслед за ним ушла и нормандская армия Жордана Капуанского.

– Уж если даже сам великий Роберт Гвискар, не смог совладать с буйством римлян, и едва не был тут уничтожен, то нам и подавно не стоит соваться сюда.

Воспользовавшись моментом, опираясь на своих сторонников в Риме и в Северной Италии, а также на поддержку императора Генриха IV, власть в городе снова захватил Климент III.

И на улицах города, ещё не отстроенных, не оправившихся после разрушительного пожара и разорения 1084 года, развернулась ужасная, кровопролитная война между различными противоборствующими группировками.

Для ведения переговоров, к герцогу Апулии прибыли Гуго Лионский и Одо из Остии. Эти два епископа пользовались большим влиянием в церковном мире, и они смогли склонить Рожера Борсу на свою сторону, найдя компромисс – епископ Альфано будет утверждён партией церковных реформаторов на кафедре Салерно, а за это, герцог Апулии поддержит Виктора III.

Весной 1087 года, объединённое войско нормандцев из Капуи и Апулии захватило Рим, и 9 мая, Виктор III, был торжественно возведён на папский престол в соборе святого Петра.

Но и Климент III не покинул Рим, укрывшись в хорошо укреплённом Пантеоне.

– Проклятый Боэмунд, снова напал и разоряет наши земли!

Получив эту весть, Рожер Борса спешно покинул Рим.

Ушёл, встревоженный новой войной и Жордан Капуанский, оставив Виктора III без поддержки, на растерзание его врагам.

И уже в июне 1087 года, напуганный Виктор III снова бежал из Рима, где опять захватил власть Климент III.

– Когда же, все эти папы, перебьют друг друга, чтобы пожить нам в мире и спокойствии?! – вопрошали многие.

– Никогда!

Теперь папский престол Виктору III вознамерилась вернуть Великая графиня Матильда Тосканская. Её войска подошли к Риму, но не добились успеха, будучи заблокированными армией Климента III на Тибрском острове.