Дочь полка

– Это хорошо, – сказал Андрей. – А теперь что?

– А теперь вы давите на мешок, а мы с Катей быстро убираем ногу. Насчёт три, – Александр взглянул на Катю. – Ты слышала? Насчёт три всё делаем. Ты только не бойся. Всё пройдёт отлично.

Девочка снова дала молчаливое согласие. Резанцев начал отсчёт, по команде от сдвинул ногу девочки, а Сорокин и Лунов полностью положили мешок на взрывчатку. Командир схватил ребёнка и вместе с бойцами отбежали на безопасное расстояние по тому пути, про который рассказывал Петров. Они завернули за один из домов и облокотились на стену.

– Получилось, – выдохнул Василий и поднял голову к небу.

Вдруг, в эту секунду мешок, стоящий на взрывчатке, упал назад. Прогремел оглушительный взрыв. Солдаты дёрнулись вперёд, а Катя закрыла лицо рукой и потеряла сознание, такого громкого звука она не слышала никогда в жизни. Александр выпрямился, поглядев на неё, проговорил:

– Не то слово Вась, не то слово…

* * *

Железную дверь амбара ели открыли с помощью инструментов, найденных в сараях. Сразу почувствовалась невыносимая вонь обгоревших трупов. Все бойцы, кроме Резанцева поморщились и закрыли носы. Лапчихин весь позеленел и отошёл ото всех за здание. Через несколько секунд его вырвало. Катю оставили в одной из домов под ответственность Лунова. Василию сейчас завидовали все солдаты.

– Надо похоронить, – сказал Александр и тоже закрыл нос понимая, что его сейчас самого стошнит не хуже, чем Валерия.

Свет проник в амбар, и солдаты увидели чёрные тела, застывшие в разных искривлённых позах: лица, будто вымазаны в саже, глаза закрыты, половины волос нет. И это только в начале амбара, а что дальше ждёт… Командир ничего не стал говорить, он махнул рукой и все, нехотя, вошли внутрь. Это страшное зрелище: некоторые держались вместе, обнявшись, особенно матери с детьми. Александр подошёл к женщине, которая лежала на спине, а к её груди приникли три маленьких мальчика. Рот у неё был открыт, глаза зажмурены, а руки намертво прижали сыновей. Рядом валялось что?то маленькое непонятной формы. Резанцев поднял предмет: это была чёрная деревянная лошадка. Неподалёку согнулась старушка, держа на руках двухлетнюю внучку. Тела стали выносить наружу. Неподалёку от села уже была вырыта большая яма для захоронения. Лопаты так же нашли в сараях. Когда все тела были аккуратно уложены в неё, причём матерей положили рядом с их детьми, солдаты встали возле могилы и молча смотрели на несчастных. Даже Пирата отнесли туда, он тоже заслуживает похорон. Вот они – жертвы зверства фашистов. Что они им сделали? Они разве держали оружие в руке, чтобы с ними так жестоко расправились? Только нелюди ведут борьбу против беззащитного мирного населения.

– Бездушные твари! – облокотился на лопату Романов.

– Они фашисты, Игорь, – сказал Боренко, – и этим всё сказано.

Закончив, бойцы забрали, так и не пришедшую в сознание, Катю и продолжили путь, оставив позади себя Лесково.

Глава 3

Третий батальон

Проснулась Катя только утром следующего дня. Она открыла глаза и поняла, что находится в какой?то палатке. Вокруг на койках сидели и лежали раненные солдаты. В углу стояла самодельная печка буржуйка – маленький железный бочонок с отверстием, чтобы засовывать дрова. Сверху была вырезана дырка, откуда шёл дым, возле отверстия стоял черпак с кривой ручкой. Буржуйка давала тепло в палатке. На земле, рядом с ней, стояло ведро с водой. Напротив входа был деревянный стол, на котором стояли медицинские принадлежности. Слева от него располагался вход в ещё одну комнату палатки, там скорее всего проводились перевязки или даже операции. За столом сидели медсёстры, одетые поверх военной формы в белые фартуки, на голове у них белели повязки. Все тихо о чём?то разговаривали, читали газеты или просто отдавались дрёме. Заметив, что девочка проснулась, солдаты замолкли и отвлеклись от своих дел. Катя смотрела на них округлёнными глазами, не зная, что делать. Она была растерянна: в голове всё гудело, на минуту девочка забыла всё, что произошло накануне. Бойцы тоже не знали, что делать. Им было известна от товарищей её история. И теперь они совершенно не знали, как себя с ней вести и только смотрели на неё сочувствующе. К девочке подошла врач по имени Мария Фёдоровна. Это была очень приятная худая женщина среднего роста. На вид ей было лет двадцать семь. У неё были короткие светлые волосы, пухлые румяные щёки и широко посаженные, голубые глаза. Она устремила свой тёплый взгляд на Катю:

– Очнулась? – спросила она ласково. – Как самочувствие?

– Что я здесь делаю? – приподнялась та.

Женщина хотела что?то сказать, но тут же закрыла рот и отвела взгляд. Но девочка уже сама всё вспомнила. В голову волной нахлынули воспоминания о Лесково, мине и солдатах, которые её спасли. На глазах появились слёзы, она упала назад на кровать и закрыла лицо руками. Ответ на её вопрос пришёл сам собой.

* * *

Александр был в своей тёмной землянке и работал с картами, разложенными на кривом маленьком столе. Внутрь спустился Иван Сорокин – заместитель командира. Он был одного роста с Резанцевым, широкоплечий и русоволосый. Только у него уже проглядывала седина, то ли от войны, то ли от возраста. Было ему уже за тридцать. Глубоко посаженные глаза с весёлым прищуром смотрели на мир. Но главная характерная черта Сорокина – усы?щёточка, которые он никогда в не сбривал. Иван был не только заместителем, но и лучшим другом и преданным товарищем командира. Познакомились они очень давно, но никто не знал где и при каких обстоятельствах бойцы успели так крепко подружиться. Простые солдаты тоже с ним были в хороших отношениях. Сорокин не любил «официальщины», и все солдаты обращались к нему просто по имени. Но при этом они уважали его и приказы выполняли беспрекословно. Просто, Сорокину самому было не очень комфортно, когда к нему обращались по званию свои же товарищи.

– Здоров, – подошёл к другу он и пожал руку.

– Здоров, – сказал тот и снова взглянул на карты.

– Ну что тут у тебя? – кивнул Иван и взял одну из бумаг. – Уже сидишь? Почему меня не позвал?

– Да нет, – не отвлекаясь проговорил Резанцев, – решил кое?что уточнить. Это не требует помощи, – он пометил участок на бумаге для себя красным карандашом и бросил взгляд в сторону. – Фыров всё молчит, меня это беспокоит.

– Может он занят не хуже тебя, – облокотился на стол Иван, – ты вроде сам командир. Должен это понимать.

– Затишье мне всегда не нравится.

– Ооооо… – сел напротив друга тот и, сняв шапку, провёл рукой по голове. – Если мои дети затихают, то жди от них сюрприза похлеще, чем от фрицев. А если жена мозг неделю не выносит, то можно смело ждать приезда моей любимой тёщи, – он поморщился, – старая ведьма.

Сорокин достал тряпочный мешочек с табаком и кусочек бумаги от газеты. Солдат сделал самокрутку и закурил:

– Ты уже подумал, куда денешь ребёнка? – выдохнул с дымом Иван.

– А что тут думать? – посмотрел на друга Резанцев. – При первой же возможности её куда?нибудь пристроим. А там уже разберутся. Надеюсь, у неё есть хоть какие?то дальние родственники. Детям на войне нет места.

– Понятно, – отвёл взгляд в сторону Сорокин, – жалко её всё?таки. Такое пережить…

Александр бросил карандаш:

– Жалко, не поспоришь. А сколько таких ситуаций сейчас происходит? Немцы сволочи. На этой войне должны биться только солдаты, а не старики с детьми. Руки надо оторвать этим гнидам! – он тоже сделал самокрутку и вскоре закурил. – Кате очень повезло в этом плане. Если бы нога стояла полностью – то… – он сделал паузу.

– Даже думать об этом не хочу, – помотал головой Иван, вспоминая своих детей: шестилетнюю Машу и пятилетнего Андрюшку, которые остались в городе вместе с его женой.

У Резанцева же детей не было. Дома остались только невеста. Мать умерла ещё в том году от болезни.

– Ладно, – сказал командир, – нужно работать.

С этими словами он вышел на свежий воздух.

* * *

Тем временем медсёстры принесли всем еду. Катя вяло ковыряла кашу. Она не ела двое суток, но аппетита не было совершенно. Девочка уже не плакала, но тяжесть внутри не отпускала. Кате казалось, что жизнь потеряла смысл, перед глазами она видела горящий амбар, представляла, как загоняли всех жителей, как плакали её братья, а она не смогла их защитить от страшных монстров, пришедших в их мирное село. Раненые чем?то тихонько занимались. Медсёстры тоже погрузились в работу: давали лекарства, вывешивали постиранные бинты на привязанную к спинкам дальних кроватей верёвку, проверяли самочувствие пациентов. Девочка убрала свою длинную толстую косу вперёд и заметила, что через чёрные волосы пробиваются белые пряди. Она поседела от пережитого. Катя откинула косу назад, не желая возвращаться к воспоминаниям о том роковом дне, но все мысли были исключительно о нём. И никуда от них было не деться.

* * *

Александр подошёл к медпункту и остановился на входе. К нему приблизилась медсестра по имени Зоя Мамонтова.

– Я слышал, что она очнулась, – начал разговор командир.

– Да, – кивнула та, – сегодня утром пришла в сознание.

– И как?

– Молчит, – пожала плечами девушка, – ушла в себя.

Резанцев тихо заглянул внутрь и увидел Катю, которая молча сидела и пустыми глазами смотрела в одну точку, обхватив ноги:

– А физически? Она простояла на холоде столько времени.

– Физически в полном порядке, что очень удивительно, – ответила Зоя. – Вы хотите её забрать?

– Да, – взглянул ещё раз на девочку Александр, – надо узнать кто она и есть ли у неё родня, но сейчас так резко начинать нежелательно. Хочу её отвлечь. Думаю, поможет.