Мой школьный мальчик

– Он найдет нас, – уверенно говорю я.

– А ты в нем уверена, – Мишка смеется, отпивая из своей бутылки.

– Естественно!

Парень кидает в угол комнаты несколько теплых покрывал, и валится на них, вытягивая длинные ноги. Я еще не оставалась наедине с Коршуном, поэтому сейчас мне слегка не по себе. Друзья Юры не те люди, с которыми я чувствую себя спокойно и комфортно. Делаю большой глоток из своей бутылки и закашливаюсь. Круто, Тина! Ты сама общительность.

Миша смеется, вливая в себя алкоголь.

– Ты настолько нас боишься? – парень достает сигарету и закуривает.

– С чего ты это взял?

– У тебя ноги трясутся от того, как сильно ты их сжала.

Да, я действительно сижу на стуле, сжав ноги вместе, а еще сжимаю бутылку пива в руке настолько крепко, что удивительно, как на ней трещины не появились.

– Просто мне неловко, – говорю тихо, – я как-то не привыкла оставаться с вами без Юры.

– Расслабься, ты мне нравишься. Ты веселая и без лишнего пафоса, – а затем его глаза останавливаются на моем лице, – и ты потрясная красотка.

– От этого мне не становится комфортнее, Миша, – я прямо чувствую, как лицо покрывается краской, а спина испариной.

– А что такого? Ты красотка! И не надо заливаться краской, Тина, – Мишка посмеивается, снова прикладываясь к бутылке, – ты сама это знаешь. Не делай вид, что не видишь, как все на тебя пялятся.

– Миш, ты заставляешь меня краснеть, – но я улыбаюсь.

А кто не улыбнулся бы? Парень только что сказал мне, что я потрясно выгляжу, и все это замечают. Моя самооценка улетает в космос.

– Эй, я могу сказать девушке своего друга, что она красотка, – Мишка откидывается на стену, подкладывая под голову руки, – в этом нет ничего страшного, я не подкатываю к тебе.

– Спасибо, – заставляю себя посмеяться, – теперь эта ситуация не кажется мне такой странной.

– Тогда иди сюда, – он хлопает по покрывалам, рядом с собой, – я не буду приставать к тебе, – подмигивает, цокает языком, и ждет, когда я перемещусь к нему на покрывала. – Хотя я до сих пор матерю себя за то, что пропустил тебя.

– Что?

– Ты себя вообще в зеркало видела? – восклицает парень. – Ты выглядишь как эти фарфоровые куклы, мать их, которые все такие милые и походят на гребанных ангелов, со всеми своими завитушками и огромными глазами. И вот я думаю, какого хера я в сентябре был занят той телкой из тира? Если бы не она, ты бы Юрану не досталась, – Миша высовывает язык и поигрывает бровями, отчего я смеюсь уже искренне, потому что невозможно находиться с этим парнем больше десяти минут и не засмеяться. – Но… та девчонка, м-м, – Мишка мечтательно закидывает голову назад, – тогда она сводила меня с ума. Прости, мне было не до тебя, – от его извиняющегося взгляда я хохочу в голос.

– Спасибо, Миша, боюсь, я не выдержала бы твоего напора.

– Это точно. Янка сдалась за неделю. Я буквально оккупировал ее.

– Не хочу знать подробностей, пожалуйста, – я просто боюсь услышать это.

***

Нет, Мишаня че, вообще страх потерял? Уже пять минут сижу под окном с отсутствующими стеклами и прекрасно слышу как он, практически признается в любви моей девчонке. Я, конечно, с ним согласен. Он озвучил мои мысли. Тина и правда похожа на этих гребанных фарфоровых кукол с ангельскими лицами. Но это моя кукла!

Поднимаюсь, опираясь на оконную раму локтями. Тина подпрыгивает, испугавшись, когда я залажу на подоконник.

– О, а ты быстрый, – Мишка поднимается, поднимая бутылку.

Когда он нажраться успел?

– А ты красноречив до тошноты, – я очень на него зол.

– Да ладно тебе, – Мишаня отпивает из бутылки, – я к ней не приставал, просто сделал пару комплиментов, – друг улыбается, потряхивая кудрявой головой, и я понимаю, что…

Черт, это просто Мишаня, ну что с него взять? Я не могу на него злиться, как бы не старался.

– Проваливай, – злобно говорю я.

– Эй! – возмущается парень. – Я тут за твоей девушкой присматривал!

– Я не его девушка! – орет Тина, но замолкает, как только я зыркаю на нее.

– Ты, – перевожу взгляд на друга, – вали отсюда, – указываю на окно, – а ты, – снова оглядываю Тину, – помалкивай.

– Ты злой, – Тина поднимается со своего места, чуть пошатываясь. Сколько они тут выпили? Не могли они так нажраться за двадцать минут, пока я искал их. – Я ухожу с Мишей, он милый.

Мишка протягивает ей руку, посмеиваясь. Тина посылает мне воздушный поцелуй, собираясь выпрыгнуть из окна вместе с моим другом, но я резко притягиваю ее к себе.

– Нет, – мотаю головой, ухмыляюсь, – ты останешься тут. Твое ангельское личико Михе сейчас ни к чему, а вот мне пригодится.

Коршун ржет как конь, выпрыгивая из окна, и удаляется от заброшенного здания, распевая «Ах, Юра, Юра, Юра, я такая дура, что в тебя влюбилась»! Вот козел! Что он вообще слушает?

Тина смеется, тянется ко мне губами, и я не могу противостоять этому.

– Он назвал меня фарфоровой куклой, – хвастает она. – Ты считаешь так же?

– Я считаю, что тебе не стоит оставаться с ним наедине.

– Да ладно тебе, мы просто болтали, он такой смешной. Нам надо идти?

– Нет, – мотаю головой, усаживая ее обратно на какие-то обрывки ткани, валяющиеся в углу комнаты, – Самойлов будет счастлив выиграть, Майка обещала целую неделю делать домашку за победителя. Так что устраивайся удобнее.

– Мы завтра будем в Москве?

– Да, – прижимаю ее к себе, просовывая руки под ее кофту, но снова не чувствую ее кожи, там какая-то ткань, края которой я не могу нащупать.

– Мы поедем к тебе? – посмеивается Тина.

– Да, – пытаюсь нащупать конец ее майки, или что она там нацепила на себя.

– Ты не найдешь, – девчонка заливается смехом.

– Чего?