Мой школьный мальчик

– Юр, – томным голосом зовет она парня, который должен быть моим! – я так и не поздравила тебя. Жаль, – гадина лезет обниматься и целует его, нежно прижимаясь губами к его губам! Меня просто колотит… но Юра оттаскивает девку от себя, – в том году тебе понравилось мое поздравление, – ее язык проходится по нижней губе, – только не говори, что не помнишь. Уверена, в этом году твое поздравление и в подметки не годится моему.

Леночка зазывно улыбается, ее рука ласковым движением проходится по плечу Романова, и я сжимаю ладони в кулаки. Я готова наброситься на нее, но вместо этого яростно тушу ногой бычок, представляя, что это Акинтова загибается под носком моего кроссовка.

– Но ты можешь получить свое поздравление в любое время, – произносит Лена и удаляется.

Прожигаю спину удаляющейся блондинки яростным взглядом. Из моего носа сейчас огонь польется! Перевожу взгляд на парня, и натыкаюсь на его обеспокоенные глаза.

– У нас. Ничего. Нет, – Юра выделяет каждое слово, готовясь к взрыву, назревающему во мне.

Но его слова не достигают моего сознания, и я кидаюсь на него с кулаками.

– Так скажи об этом ей! – ору я. – И скажи ей, что забыл, как она тебя поздравляла, что тебя тошнит от ее поздравлений, и чтобы она больше не прикасалась к тебе, козел!

Юра ловит мои руки после нескольких ударов, и теперь держит меня на расстоянии, поэтому я стараюсь дотянуться до него ногами, и мне удается пару раз пнуть его по бедрам.

– Потому что пока эта сучка трогает тебя, ты, урод, ко мне не прикоснешься. Понял?

Юра резко дергает меня на себя, и я оказываюсь прижатой к его телу. Рьяно вдыхаю его запах, пытаясь зарыться носом в мягкую кофту, все еще постукивая кулаками по его плечам. Его руки гладят мою спину. Сейчас я жалею, что в куртке, она заглушает кайф этих прикосновений.

– Я не собираюсь за тобой бегать! – надеюсь, Юра слышит меня, потому что теперь я бормочу слова, которые пропадают в его одежде. – А вот за мной всегда найдется, кому бегать. И если ты, дебил, не скажешь ей, чтобы отстала от тебя, то двигаться дальше я буду не с тобой. Понял?

– Я понял, – он касается губами моей макушки.

Это что еще? Он трясется! Он что… ржет надо мной? Говнюк! Хочу вырваться из его рук, но он держит меня еще крепче. Отталкиваю его от себя руками, но он только сильнее прижимает меня к себе.

– Пусти! – пинаю его по ноге, но уже без прежнего энтузиазма, получается как-то вяло.

– Шшш, – гладит меня по голове, – стой так, так хорошо, не дергайся. Успокойся. Дыши, – он говорит ровно, сдерживая смех, но я чувствую, как смешливые нотки проскальзывают в его голосе, это и бесит меня и успокаивает в то же время.

Этот парень странным образом управляет мной. Расслабляюсь, тыкаясь щекой в его грудь.

– Я же оттолкнул ее, ты видела. Мне не нужны ее поздравления. Мне нужно чтобы ты стояла вот так со мной.

У меня сейчас слюна потечет, потому что рот отказывается закрываться, так широко я открыла его в улыбке. Если Юра сейчас посмотрит на меня, то, скорее всего увидит сумасшедшую улыбку в стиле Джокера. Так что я жмусь к нему щекой, и просовываю свои руки под его, чтобы обнять тело, которое еще несколько дней назад изучала первыми прикосновениями, и сдерживаю поток эмоций, наполняющий легкие. Только бы не закричать от счастья.

– Давай, посмотри на меня, я знаю, что ты улыбаешься, – он поднимает мою голову за подбородок, и я вижу его красивые губы, чуть влажные, манящие меня. – Вот так, кукла, – проводит большим пальцем по моей губе и я, сама того не желая, кусаю его, – отпусти, – говорит тихим хрипом, – у меня опять стояк.

– Ну и придурок ты, – отпускаю его палец.

– Ты вообще поняла, что орала на английском? – парень смеется.

Что, правда? Мотаю головой. Надо бы начать следить за своей речью, а то я не понимаю, как переключаюсь с одного языка на другой. Вот так заговорю с кем-нибудь, и останусь непонятой. Хотя, какая разница? Юра понимает любой мой язык.

***

Вечеринка не утихает всю ночь, и только когда начинает светать, ребята расходятся по спальням. Ну как, расходятся? Расползаются. А кто и вообще остается валяться на мешках, разбросанных по периметру холла. И как, по спальням? Это две большие прибранные комнаты с раскиданными на полу матрасами. Но я удивлена и этому. Майя продумала даже это! Она стала бы моим кумиром, желай я стать великим устроителем вечеринок.

Ди-джей и танцевальная группа из девчонок покинули лагерь часа три назад, так что мы тут совершенно одни, на этой заброшенной территории. Хорошо, что Майя позаботилась об освещении, иначе мне было бы жутковато выходить на улицу, хоть Юра и не оставляет меня одну больше, чем на пятнадцать минут.

И вместо того, чтобы пойти спать, мы гуляем по лесу, обсуждая планы на каникулы. Юра собирается лететь на Кипр, конечно, не один, а со своим вечным спутником – вторым сегодняшним именинником. Клянусь, будь один из них девчонкой, они были самой крепкой в мире парой. Озвучиваю эту мысль Романову, и он распугивает всех лесных духов своим ржачем, а затем смеюсь уже я, потому что парень утверждает, что девчонкой был бы точно Олег, но никак не он.

Заходим в холл, когда уже начинает светать, чтобы перекусить. Я не удивляюсь, когда у стола мы натыкаемся на Мишку, который так пьян, что на ногах еле держится. Но держится! Запивает водку энергетиком, закусывает шоколадной конфетой, затем вливает в себя полбанки пива… и держится! И не выглядит при этом как бездомный алкаш! Он робот. Он не может быть человеком.

– О! – генеральский сын разводит руки, приглашая меня обниматься, но я отступаю на шаг от него. – Да ладно тебе, девочка с косой, иди ко мне. Я тебя немного полетаю, – он все же хватает меня и подкидывает в воздух.

– Юра! – ору я. – Забери меня! Он меня уронит!

– Тина, – Романов притворно обижается за друга, – что за недоверие? Он и не такие тяжести поднимал.

– Точно! – веселится Коршун. – Ты зря во мне постоянно сомневаешься.

Я все-таки оказываюсь на ногах. А Мишка хватает Юру, который только на полголовы ниже его, и поднимает в воздух так же, как меня, разве что не подкидывает. Это так смешно, Юра, словно обиженный малыш, вырывается из рук приятеля, и, играясь, ударяет его по лицу.

Мы валимся на мешки, набрав еду в тарелки. Я замерзла и проголодалась. Но это сейчас не важно. Я выжидаю момент, когда смогу остаться одна, чтобы воплотить в реальность задуманную месть злобной блондинке. Нет, я не позволю портить свои вещи и насмехаться над собой. Если я спущу ей с рук то, что она вытворила сегодня, она почувствует свою безнаказанность и никогда от меня не отстанет. Поэтому когда Юра с Мишей уходят на перекур, я бегу в комнату, где спят девчонки и, подсвечивая себе телефоном, вытаскиваю из общей кучи ее синюю кожанку. Мне приходится делать все так быстро и аккуратно, что я не успеваю дышать. Куртка моего врага отправляется в окно и приземляется на грязный асфальт. Вслед за ней отправляется салат из нарезанных овощей, который я щедро поливаю пивом. Закрываю форточку и спрыгиваю с подоконника, и когда парни возвращаются с перекура, я уже полулежу на том же месте, где они оставили меня. Угрызения совести? Нет, не слышала о таком.

– Где твоя сумка? – интересуется Юра.

– Валяется в комнате, – что он задумал?

– Автобус часа через четыре, мы решили домой на такси уехать, – сообщает он.

Круто! Я рада. Тут больше нечего делать. Кроме того, мне не придется столкнуться с последствиями мести, ведь когда Леночка найдет свою пропажу, меня тут не будет.

– Я разбужу парней, – Миха вскакивает, теряет равновесие и, борясь с заплетающимися ногами в неизвестном миру танце, все же одерживает победу и, прихлебывая на ходу из своей бутылки, идет в комнату к парням.

– А ты разбуди Машу, – командует Юра.

– Да, капитан! – встаю по стойке смирно, отдаю ему честь с самым серьезным лицом, и отправляюсь в комнату, откуда только что стырила курточку Лены, вслед мне доносится смех Романова.

Маша бормочет что-то типа «Леш, отвали», пока я пытаюсь растрясти ее, а потом резко садится на матрасе и мотает головой.

– Тебе что надо? – закрывает глаза ладонью, пряча их от фонарика моего телефона.

– Собирайся, мы едем к Юре.

– Вы больные? – возмущается она.

– Не кричи, всех разбудишь!

Но девочки уже начинают возмущаться. В комнате слышится возня.

– Не поеду я никуда! – она ложится обратно.

– Давай собирайся, иначе я разбужу тебя серенадой! – угрожает Миха, приоткрывая дверь.

– Ненавижу вас всех!

Маша поднимается, и мы аккуратно двигаемся к выходу, стараясь не наступить на тела, заполонившие весь пол.