Безымянные могилы. Исповедь диверсанта. Италия

– Славно. Потому что только в таких случаях я пачкаюсь в чужой крови.

– Но как вам удается сохранять спокойствие?

– Вы сами сказали. Вопрос привычки. Послушайте, Мария, эту ночь вам придется провести в отеле. Завтра, когда вернетесь, обнаружите дом в привычном состоянии.

– А вы?

Мария подняла на него свои печальные, бездонные, как два озера, глаза.

– А что я?

– Вы не поедете со мной?

– Вы хотели бы этого?

– Я не хочу оставаться одна этой ночью, – смутившись, тихо произнесла женщина.

– В таком случае, я жду вас внизу. Спускайтесь, когда будете готовы.

– Постойте!

На выходе из комнаты Эммануэль обернулся.

– Почему вы выругались, когда я напомнила вам слова Джошуа?

Эммануэль тяжело вздохнул, не желая озвучивать догадку, проливавшую свет на глубокое отчаянье, в котором пребывал его друг, добровольно расставаясь с жизнью.

– Я думаю, я и есть то самое решение. Джошуа не мог не знать, что я не оставлю его смерть без внимания и немедленно прилечу, чтобы разобраться во всем.

Произнеся вслух эти слова, Эммануэль понял, что не зря это сделал. Разрозненная мозаика в его голове начала складываться в подобие ясной картины, лишь прибавившей решимости выяснить все до конца и найти виновных.

***

Спустя немногим менее часа, Эммануэль и Мария поднялись в номер-люкс отеля Мэйфэр, расположенного в самом сердце Лондона. Потратив на сборы не более тридцати минут, Марии удалось с помощью макияжа искусно скрыть следы усталости и потрясений минувшего вечера. Распущенные, не поддавшиеся седине в сорок один год, волосы спадали на плечи и дальше струились по спине. Надето на ней было модное темно-коричневое пальто выше колена, по всему контуру обшитое белой тесьмой. Войдя в номер, Эммануэль сразу заказал ужин на двоих. Его уже давно мучил голод. До половины наполнив два стакана шотландским виски, он протянул один Марии и удобно устроился в мягком кожаном кресле.

– Мария, я не меньше вас хотел бы оставить позади события этого вечера, но мне необходимо задать вам еще несколько вопросов.

Сделав солидный глоток из своего стакана, женщина с готовностью кивнула.

– У Джошуа были проблемы с потенцией?

– Да, – опустив взгляд ответила она.

– Простите меня за бестактность, но это, действительно, важно.

– Это началось несколько месяцев назад, может четыре или пять. Сначала это происходило редко и не вызывало подозрений, но потом мы все чаще не могли…

– Я понимаю.

– Я видела, что его это тревожит, но не задавала вопросов. Мужчины не любят говорить о своих проблемах, а трудности столь деликатного свойства беспокоят их даже больше, чем женщин. Спустя некоторое время он сам заговорил со мной об этом. Он подозревал, что за ним следят, говорил, что в его доме бывает кто-то в его отсутствие. Тогда он перестал привозить меня к себе и приезжал сам. Я думаю, что его проблемы были вызваны именно этим. Он признавался, что плохо спит и никогда не может расслабиться. Но ведь так и было, да? Этот… человек подтвердил.

– Да, Мария, все так и было.

Женщина выпила, и Эммануэль последовал ее примеру. Выдержанный виски приятно согревал, не обжигая горло.

– А потом, когда на меня напали, Джошуа вовсе растерял самоконтроль. Мы, конечно, и не пытались, но, каждый раз, когда он приезжал ко мне, я видела по его состоянию, что мысли его очень далеко. Он был погружен в себя и почти не разговаривал со мной.

Раздался стук в дверь. Эммануэль обрадовался поводу отвлечь Марию от тягостных воспоминаний. Поспешив, он забрал заказ и вкатил столик с ужином в гостиную. Дабы сгладить неловкое молчание, включил радио. Известный со времен войны диктор новостей, Кертис Фредерик, как раз закончил свой последний на сегодня репортаж, знаменуя начало новых суток и заиграл стремительно набирающий популярность рок-н-ролл. Быстро покончив с ужином, Эммануэль откинулся в кресле и закурил. Вскоре к нему присоединилась и Мария. Выкурив сигарету и допив виски, женщина молча отправилась в спальню, покачивая внушительными бедрами. Из темноты комнаты до слуха Эммануэля доносился шелест снимаемой одежды, и он ощутил жгучий прилив тепла пониже живота.

– Идите ко мне, – прозвучал тихий, печальный голос.

Допив остатки напитка, Эммануэль направился в спальню. Приоткрыв дверь, он впустил в комнату свет. Мария ждала его на краю кровати. На ней был комплект черного белья, резко контрастирующий с бледной кожей. Она встала ему на встречу и прильнув всем телом нежно и страстно поцеловала в губы. Мягким языком облизывая его губы, руками она изучала его спину. Почувствовав, как внутри него разрастается пламя, Эммануэль мягко отстранил женщину и подведя к кровати, уложил на спину. Не сводя с нее глаз, он скинул с себя одежду и взяв ее бедра в свои руки, приготовился войти в нее.

– Постойте. Я до сих пор не знаю вашего имени. Я хочу знать, как зовут мужчину, спасшего мне жизнь.

– Эммануэль.

Женщина глубоко вдохнула и откинула голову. Меньше минуты ей потребовалось, чтобы оказаться на вершине блаженства. Эммануэль крепко держал ее бедра, не давая ускользнуть от него. Он не двигался, пока женщина приходила в себя и лишь с наслаждением поглаживал ее мускулистые ноги. Когда дыхание Марии восстановилось, он перевернул ее на бок и продолжил, утапливая руку в волосах, рассыпавшихся на подушке. Женщина металась по постели и стонала, всем телом отзываясь на его движения, пока, наконец, не вынудила его кончить.

– Как ты узнал, что Лэрд ненастоящая фамилия? – спросила Мария.

Отдыхая, они курили в постели. Приподнявшись на локте, Мария, поглаживая, изучала тело второго в ее жизни, мужчины, с которым легла в постель. Впервые за долгое время, она чувствовала себя в безопасности, чувствовала себя защищенной, словно стальной купол накрыл ее, отрезав от всего мира.

– Я много лет проработал с немцами. Твоя внешность говорит сама за себя.

– И что же ты увидел?

Эммануэль толкнул женщину на спину и перехватив инициативу, принялся ласкать ее тело.

– Высокий рост, светлые волосы, мощная челюсть, большая, крепкая грудь, широкие бедра, стройные ноги.

Каждое свое слово он подчеркивал, поглаживая или крепко сжимая ту или иную часть тела Марии.

– Пожалуйста, не останавливайся, – простонала она.

И он не остановился, пока ее тело не изогнулось в оргазме от искусных движений его руки. В порыве взаимной страсти, Мария забралась на мужчину сверху. Скинув бюстгальтер и обнажив большие, каплевидные груди, она прижала к ним его голову. Ее движения были дикими и настойчивыми, пронзительные стоны наполнили комнату. Мария сдерживала себя не единожды и позволила себе кончить только вместе с Эммануэлем не дав ему, на этот раз, выйти из ее тела. Бурный оргазм захлестнул обоих и, не ослабляя объятий, они, тяжело дыша, рухнули на постель.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – шептала Мария, уткнувшись в макушку мужчины.

Когда Эммануэль открыл глаза, он увидел, что по лицу женщины катятся слезы.

***

Проснувшись Эммануэль обнаружил, что девушки уже нет и решил, что она ушла, стоило ему уснуть, иначе, он бы услышал ее. Они беззаветно занимались любовью почти до рассвета. Сексуальный аппетит не утихал, подталкивая их к мучительно долгим и изощренным ласкам. И лишь, когда тьму за окном сменила глубокая синева, Эммануэль, в очередной раз, коснувшись головой подушки, забылся крепким сном. Взглянув на стрелки часов показывавшие почти одиннадцать часов, он решил не тратить время на завтрак. Приняв душ и одевшись, он позвонил вниз и попросил портье организовать ему такси. Через двадцать минут он вошел в здание аудиторской фирмы.

– Где ты был, черт возьми? Я думал, меня удар хватит! – воскликнул Михаил Розенблюм, когда Эммануэль вошел в его кабинет.

– Я же сказал не ждать меня.