Безымянные могилы. Исповедь диверсанта. Италия

У Марии перехватило дыхание. Она заметила движение позади своего мучителя, но, словно загипнотизированная, была не в силах оторвать от него взгляд.

– Нет. Для тебя это.

В голосе Эммануэля зазвучал металл и вырвал Марию из оцепенения. Переведя на него взгляд, она осознала, что теперь не одна, что на этот раз больно будет не ей и бояться больше нечего. Нервное напряжение начало стремительно отпускать и, неожиданно для самой себя, Мария обнаружила, что улыбается. Ситуация начала казаться ей невероятно комичной, и она поняла, что еще немного и засмеется. Человек, считанные секунды назад внушавший ей ужас, в растерянности вытаращив глаза и открыв рот, силясь понять кому принадлежит голос, медленно, словно во сне, начал оборачиваться. Не мигая Мария наблюдала за происходящим. Подняв правую руку и слегка отведя плечо назад, Эммануэль сокрушительным ударом впечатал кулак в подбородок противника и тот тряпьем рухнул на пол, мгновенно потеряв сознание. Прежде Марии не приходилось видеть собственными глазами столь ярого и в то же время холодного проявления физической силы. Она смотрела на своего избавителя и не могла понять, как в действиях одного человека могут уживаться два настолько противоречивых качества. Он не кричал, не сокрушался, не рвался добить своего противника. Лишь ледяные голубые глаза метали молнии, выдавая настрой своего обладателя.

– Мария, я бы не отказался выкурить сигарету, пока у меня есть на это время, – произнес он, присев на кровать.

До зачарованной зрелищем женщины не сразу дошел смысл его слов.

– Что? Что вы сказали?

– Вы в порядке?

Эммануэль перевел озабоченный взгляд с лежащего на полу на Марию.

– Да, кажется.

– Я попросил вас спуститься вниз и принести мне сигареты. Мои в пальто под кроватью, но я не откажусь и от ваших.

– Да, конечно.

Взяв себя в руки, Мария соскользнула с кровати и решительно направилась к выходу из комнаты.

– Постойте. Еще кое-что.

Эммануэль подошел к ней и развязав узел, вытянул пояс из петелек ее халата. Его полы разошлись, но он не опустил взгляда, лишь отметив про себя, как участилось дыхание женщины.

Пока она отсутствовала, он вытянул из-под пленника густой ворсистый ковер и скрутил в сторону стоявшей на нем кровати, связал его руки за спиной и уложил на бок, чтобы тот скорее пришел в сознание. Оба ножа готовые к использованию лежали на прикроватной тумбочке, угрожающе поблескивая отполированной поверхностью. Закатав рукава рубашки и обнажив мощные предплечья, Эммануэль снова уселся на кровать. Он намеревался допросить противника и уже после вызвать из агентства людей для избавления от тел. Вернулась Мария неся в руках пачку сигарет, пепельницу и бензиновую зажигалку. Халат снова был стянут поясом, взятым, вероятно, из ванной на первом этаже.

– Зачем это? – спросила она, пристроившись рядом и кивнув в сторону оголенного паркетного пола.

– Это избавит вас от необходимости тратиться на дорогостоящую химчистку.

– Что вы собираетесь делать с ним?

Эммануэль с явным удовольствием закурил, выпуская из носа струйки сизого дыма.

– Только поинтересуюсь откуда у него столь занятные познания о войне, в которой он не участвовал.

– Что это значит?

– Что он не может знать того, о чем требовал вас раздобыть сведения. В свою очередь, это означает, что он работал по чьей-то наводке. Именно это я собираюсь выяснить – кто его прислал.

– А что, если он не скажет?

– О, поверьте, когда я займусь им, он во всех подробностях припомнит не только это, но и где и при каких обстоятельствах впервые занимался онанизмом. И, кстати говоря, – Эммануэль взглянул Марии в глаза, – вам лучше не наблюдать за этим.

Женщина не дрогнула под его взглядом и ответила твердым, решительным голосом.

– Меня не напугал сюрприз, любезно оставленный вами в столовой, не напугает и это. Я хочу видеть, как мучается этот ублюдок.

Эммануэль не ответил. Ничего предосудительного в желании взять реванш он не видел, более того, не будучи ханжой, полностью разделял его. Вопреки всем святым писаниям, думал он, жаждать справедливой расправы над обидчиком, естественно для человеческого существа. Заметив явные признаки возвращающегося к связанному сознания, Эммануэль затянулся, затушил сигарету и, взяв разделочный нож, опустился рядом с ним на колено.

С трудом разлепив налитые свинцом веки, мужчина медленно приходил в себя. Перед глазами все плыло, голова раскалывалась от боли, руки не хотели слушаться. Застонав, он попытался перевернуться на спину, но ничего не вышло, мешали туго связанные руки. В этот момент его взгляд сфокусировался на человеке, стоящем рядом с ним и пелена забытья резко уступила место осознанию собственного положения. Он пришел в дом к женщине, чтобы получить информацию, но что-то произошло, и он отключился. Кто-то его ударил. Он. Мужчина заглянул в холодные, голубые глаза и понял, что невредимым ему не выбраться из этого дома. Но где же его напарник? Взгляд метнулся к двери.

– Его уже нет. Но не волнуйся, скоро ты к нему присоединишься.

Плененный больше не хотел встречаться глазами с тем, кто держал в руках массивный кухонный нож. В них отражалось обещание скорой смерти. Еще меньше ему хотелось говорить с ним, понимая, что что бы он ни сказал, это лишь усугубит его положение. Заерзав, он попытался высвободиться из пут, но ничего не вышло.

– Вижу ты прояснил для себя ситуацию. Это хорошо. Начнем с самого главного.

Наступив на запястье пленника, мужчина отогнул его безымянный палец и прижав к полу вдавил толстое лезвие в третью фалангу. Прозвучавший хруст оказался еще противнее, чем вызвавшее его действие.

– Кровь за кровь, как любят говаривать у меня на родине, – произнес мужчина, демонстрируя скулящему пленнику его же палец.

– Хотя, о чем это я? Ты ведь не упустил возможность надругаться над женщиной, не так ли? Стало быть, за мной еще один должок.

Глаза пленника округлились. Он уже понял, что этот человек не из тех, кто бросается пустыми угрозами.

– Тебе страшно? Знаешь, это так занимательно. Столько лет прошло и вот, я снова встречаю представителя арийской расы, но уже из следующего поколения и ничего не меняется. Ты, как и твои пращуры, находишь в себе силы быть смелым лишь в условиях полного превосходства. Итак, кто ты такой?

Пленник молчал, судорожно пытаясь сообразить, как ему выпутаться из этой ситуации. Травмированная рука бесконтрольно дрожала, отчего болело еще сильнее. Не дождавшись ответа, мужчина безразлично хмыкнул и начал отрезать пленнику ухо. Каждое скользящее в плоти движение ножа сопровождалось верещанием последнего сквозь плотно сжатые зубы. Когда ухо было отделено от головы, мужчина бросил его рядом с пальцем.

– Если ты продолжишь хранить молчание, то рядом с тобой скопятся те части тела, отсутствие которых не может помешать тебе отвечать на вопросы и, в конце концов, ты все равно заговоришь. Повторяю, кто ты такой?

– Иоганн Брандт, – выдавил из себя пленник.

– Мне плевать как тебя зовут. На кого ты работаешь?

– Штази.

Мужчина стукнул полотнищем ножа по зияющей дыре, на месте которой было ухо и кровь с удвоенной силой заструилась из раны, заливая лицо пленника. Тот взвыл.

– Черта с два ты из Штази. Они не действуют подобными методами.

– У нас не было иного выбора. Нам пришлось. У нас было задание вынудить Джошуа Чолера выдать информацию о «призраках». Действие первой пары агентов заключалось в том, чтобы разбалансировать его эмоционально, лишить бдительности. Таким образом, мы надеялись, что он выведет нас на женщину.

– Но у вас ничего не вышло, не так ли?

– Да.

– И тем не менее, вы здесь.

– Нас снабдили информацией извне.

– Кто?

Глаза пленника забегали по комнате в поисках спасительной возможности уйти от ответа.