Безымянные могилы. Исповедь диверсанта. Италия

Рука женщины задрожала и капли напитка упали на стройные, мускулистые ноги, затянутые в, телесного цвета, чулки.

– Лерер. Мария Лерер.

Мужчина тяжело вздохнул и потянулся к пачке сигарет на стеклянном столике перед ним.

– Что ж, это кое-что объясняет, – выдохнув дым, устало произнес он, испытав облегчение от мысли, что догадка о гомосексуализме Чолера больше не имеет права на жизнь.

– И давно вы знакомы с Джошуа?

– Откуда вам известно?

– Мария, пожалуйста.

Тон собеседника не располагал к препирательствам, и женщина сдалась, сделав внушительный глоток виски.

– Со времен войны. Мы познакомились с ним в оккупированной части Италии. Я служила его секретарем.

– Продолжайте.

– Мы полюбили друг друга и начали встречаться. Тогда это было безопасно и ни у кого не вызывало вопросов. Но весной 45-ого, администрация оккупантов, чье положение в тот момент и без того было до крайности шатким из-за массового убийства немецких военных занимавших высокие должности, содрогнулась от известия о пропаже Паволини. Снова возникли подозрения в нечистоплотности чиновников и началась чистка. Кроме того, действия союзных войск не оставляли надежд на спасение всех связанных с нацистами. Тогда-то, Джошуа и предложил бежать вместе с ним, и я согласилась. О том, кто он, я узнала задолго до этого.

– Как вы оказались здесь?

– Все устроил Джошуа. В детали он меня не посвящал, а я не задавала вопросов понимая, какую ношу он взвалил на свои плечи, совершив предательство перед лицом своих соотечественников.

– Что у вас с рукой?

Женщина бросила мимолетный взгляд на пустое место, где еще месяц назад располагался безымянный палец.

– Прежде, вы должны сказать мне кто вы такой.

– Я очень старый друг Джошуа. Мы знали друг друга еще до войны. Он был моим учителем.

– Но что вы делаете в его доме и где он сам? – всхлипнув, предвидя худший ответ из возможных, спросила женщина.

– Расследую обстоятельства его смерти.

Плечи женщины затряслись и по щекам потекли горячие слезы. Она опустила голову в беззвучных рыданиях, спрятав лицо под копной рассыпавшихся светлых волос. Так продолжалось несколько минут. Сделав пару глубоких вдохов, женщина разом опорожнила стакан и молча ушла в ванную комнату. Приведя себя в порядок, она вернулась, держась достойно, учитывая свалившиеся на нее трагические новости. Лишь покрасневшие глаза и слегка припухшие веки выдавали ее недавнее состояние.

– Окажите любезность.

Мария протянула Эммануэлю свой стакан и в нем бодро звякнули не успевшие растаять кубики льда. Взяв вновь наполненный стакан и сделав глоток, женщина потянулась к сумочке.

– Я достану сигареты, – озвучила она свои действия.

Эммануэль едва заметно улыбнулся.

– Жизнь с Джошуа кое-чему научила вас, не так ли?

– Да, – гордо вскинув голову, ответила женщина, – он любил повторять, что привычки, приобретенные на войне, мирным временем не подтачиваются.

– Месяц назад, – шумно втянув дым в легкие, начала женщина, – среди ночи ко мне в дом пробрались двое неизвестных. Они изнасиловали меня и отрезали палец. Сказали, что это на память о том, что жид связался не с той шиксой.

– Это все, чего они хотели?

– Нет. Они сказали, что им нужна информация о неких призраках и, если Джошуа не предоставит ее, то в следующий раз это будет кисть руки, а не палец, а затем и моя жизнь. А в последнюю нашу встречу Джошуа сказал мне, что нашел решение этой проблемы.

– Призраках? – переспросил потрясенный Эммануэль.

– Я тоже удивилась, но они сказали, чтобы я слово в слово передала их сообщение и Джошуа их поймет.

«Вот и настал день, в чье наступление так не хотелось верить», – подумал Эммануэль, хмуро уставившись в одну точку, – «эти ублюдки решили взять реванш за прерванное кровопролитие».

– Вы понимаете, что они имели в виду?

– К сожалению, да.

– Поделитесь?

– Этого вам лучше не знать.

– Теперь я вижу, что у вас действительно много общего с Джошуа, – мрачно заметила Мария.

– Как напавшие вели себя? Вы приметили нечто особенное в их речи, поведении?

– Они словно были одержимы некой идеей, как фанатики. Постоянно упоминали фюрера, превосходство арийской расы и возмездие. Идолопоклонники, вот, как я назвала их, когда впервые рассказала о происшедшем Джошуа.

– Они обещали вернуться к вам, не так ли?

– Как вы это поняли?

– Любимая женщина – превосходный инструмент оказания давления.

– Вы правы, – сглотнув комок в горле, отозвалась Мария.

– Когда?

– Сегодня. Когда Джошуа не приехал ко мне два дня назад, я поняла, что что-то случилось, но он не велел мне самой приезжать к нему и я ждала до последнего.

– Он всегда приезжал сам?

– Нет. Как вы догадались я уже бывала здесь, но Джошуа всегда сам забирал меня из дома. Мы по несколько раз меняли такси и лишь потом, на общественной парковке, пересаживались в его автомобиль. Он говорил, что это вынужденная необходимость и от нее нельзя отказываться.

– Ну, что ж, значит теперь остались мы с вами и нам предстоит ночное рандеву. Выпьем за Джошуа и за скорую встречу с ним наших будущих гостей.

Эммануэль поднял стакан и выпил до дна в память о старом друге. Стоило ему вернуть стакан на столик, как второй раз за вечер в двери покойного постучали. Эммануэль снова высвободил оружие.

– Ванная, – прошептал он, указывая Марии на противоположный конец дома.