Void Requm. Ниер-Винд

– Мы не хотели портить тебе настроение, – сжала губки девушка, поправляя обруч на волосах.

– Крис? – озадачено протянул тот.

– Все предельно просто, дружище, – молвил друг. – Объясняю на простом примере, – палец постучал по стеклышку бокала. – Что ты видишь?

– Мне не до шуток…

– Коктейль так приятно шипит и пузырится, правда? А что случается, когда весь газ выходит? Верно, его выбрасывают. Улавливаешь?

Эйс начинал вникать. Товарищ продолжил:

– Примем академию за бокал, а пузырьки – за учащихся. Чем больше пузырьков, тем привлекательнее бокал. Но за последний лик половина из них «испарилась», поэтому наш многоуважаемый, – тон принял долю издевки, – комендант посчитал, что, если обучение не окупается, нужно пустить деньги в другое русло. Последней каплей стала эта неделя. Несчастная сотня людишек на оба здоровенных корпуса.

– Они перевели деньги академии на внешние счета, – покрутил пальцем Том. – Думаю, наняли кого-то.

– Оберонов, – Крис развалился на скамье. – Вот бы на них посмотреть!

– Стража эффективно дрыхнет на постах, – дополнил Том. – Ждут, стало быть.

– А как же байки, что чудовищ нет, и всех их давно истребили? – съехидничала девушка. – Идиоты. Пытаются бороться со страхом, но держат в нем сорокатысячный сателлит.

– Так выпьем за то, что наши глаза открыты, – нашелся Мадкей.

Компания яро его поддержала. Кажется, музыка заиграла намного веселее. Эйс с Крисом сами сбегали на кухню за подносами с закусками и еще парочкой бутылок, почуяв тягу к приключениям. Посетители странно на них покосились. Тем временем Том уже расчехлил карточную колоду:

– Тащим карты, ребятки, налетай!

– Мальчики, вы ведь знаете, я не играю в покер, – уперлась Кай.

– Какой покер, дорогуша? – засмеялся парень. – Мы будем играть в антем!

– Знаю! Знаю! – закричал Крис. – Эта там, где одному карту клеят на кончик носа, а другой должен сбить ее сапогом!

Эйс чуть не бросил бутылку от смеха.

– Нет, дуболом! – важно заявил Том. – Это в гизламе так! Он западный! А антем с востока. Меня отец научил, а его – восточные работяги. Короче, тянешь карты, а потом выстраиваешь из них цепочки, подрывая чужие. Сейчас покажу.

– Нет, с этим по-трезвому не разберешься! – достал бутылку Кристофер. – Эйс, как считаешь?

– Согласен.

Кайна прикрыла лицо рукой и покачала головой. Вдруг, Эйс о чем-то вспомнил и повернулся к Тому:

– Слушай, пока мы еще не совсем нажрались, вот, держи. Это тебе.

– Вау! Монокль? – завертел предмет в руках именинник.

Девушка поглядела сперва на Тома, потом на Эйса, а после залилась смехом. Правый глаз паренька был минус два.

– Буду теперь как пират, – нацепил он монокль на глаз.

– Не-е-ет, – протянул Крис. – Будешь как банкир!

– Первый, в роду пиратов.

***

За широким окном постепенно близился вечер. Вскоре за ним перестала виднеться площадка, а стекло отразило внутреннюю картинку паба. В такое время здесь всегда начинались чьи-то споры.

– Да куда ты Шута положил? – громко возмутился Том.

– Так у тебя Шут был?! – Эйс толкнул Криса в бок.

Парень отхлебнул из бокала, закусил пирожным и положил в центр Провидца, перевернув этим все соседние карты:

– Конец, – самодовольно потер он руки.

– Глупая игра, – рассыпала по столу карты Кайна. Она ни разу не выиграла, и выпила заметно меньше остальных. Скорее из вежливости: алкоголь она терпеть не могла, вечно оправдываясь тем, что он напоминает ей о рабочем медицинском спирте.

Сколько Эйс себя помнил, Кай никогда не любила игры. Ей пришлось быстро взрослеть, ровно как и ему. Но они относились к жизни по-разному. Маленькая чумазая девчушка, играющая во дворе с мертвыми птицами. Он бы никогда не забыл те печальные глаза…

В имении ее родителей всегда стояла весна. Отец был богатым торговцем, а мать посвящала всю себя творчеству. Сейчас Эйсу все больше казалось, что они завели ребенка, как игрушку. Она как-то показывала ему семейный альбом. Сперва они души в ней ни чаяли: счастливые лица рядом со смеющейся малюткой. Но так было не долго. Лик, два, три… Постепенно образы отца и матери в альбоме разделились, а девочка и вовсе перестала появляться на его страницах. Ею занималась прислуга. Им было четко велено, что и когда делать по расписанию, по какому распорядку она должна жить, когда ей положено есть, пить, когда спать и играть. Никто и близко не выпускал ее из двора, друзья появлялись четко по расписаниям групповых занятий. Со временем родители начали ссориться, отец кричал, мать била посуду, и в конце концов закрывалась с дочкой в комнате. Не для того, чтобы успокоить, и не для того, чтобы защитить. Просто она явно давала мужу понять – это ее собственность. Всего лишь собственность…

В компании никогда не бывало скучно. Постоянно снующие по улицам мальчишки, смеющиеся девочки… Дом, словно гнетущая ловушка, захлопывался над ней с каждым возвращением. И единственным выходом из психоза стали… черные вороны, сидящие на ветвях усохшего ясеня. У них никогда не было домашних животных. У отца была аллергия на собачью шерсть, мать не выносила кошек. Рыбки в пруду постоянно изводились, а скворцы и канарейки – раздражали как ее, так и родителей. Тогда Кайна вынесла воронам сыра и колбасы, проворно стащив их с кухни. Птицы набросились на дары, съели все до последней крошки, и так же быстро упорхнули. А завтра они снова восседали на ветвях. Девочка кормила их каждый день, снова и снова, трепетно ожидая их встречи. Кажется, она нашла друзей. Постепенно, вороны перестали ее бояться, стали наглее, и преспокойно расхаживали у самых ног. Только в руки не давались.

Однажды утром, во двор имения пролезло двое мальчишек. Им давно не давали покоя спелые красные яблоки на дереве у балкона каких-то богачей. Они тихо, как знающие толк воры, зашли за угол имения, и почти подобрались к заветному дереву, как вдруг услышали чьи-то всхлипы. Прежнее желание затмилось интересом. Бросив занятие, они пошли на звук, и увидели на площадке у шумящего фонтана сидящую на коленях фигурку. На плитке, на траве, даже в воде валялись мертвые черные птицы. Их тела застыли в чудных позах, вечно подвижные глазки больше не дергались. Девочка держала на руках одну из крупных, шевеля пальчиками заледеневшие лапки. «Пойдем! Пойдем гулять!» – со слезами на глазах звала она. «Лети!» – тушка ворона подбросилась над ее головой и так же быстро плюхнулась на землю. Затем она увидела их – «Я не могу их вылечить. Вы можете? Помогите, пожалуйста». Для них было чудно, что кто-то взаправду дружил с птицами. И только потом они узнали, что воронов в саду отравил ее отец, как только услышал об эпидемии чумы в Террафоле.

Нет, Эйс никогда не забудет эти глаза. В тот день Кайна поклялась, что посвятит себя спасению жизней, а они с Крисом – что останутся с ней. Ей стало намного легче, когда родители разъехались, спустя пару лик. С матерью жилось непросто, но у Кай наконец-то появилась долгожданная свобода.

Компания расслабилась. Они удобно разместились на мягких лавах и тихо переговаривались.

– …помните, хе, как мы забрались… Ну тогда… На ратушу, – изрядно угасшим голосом вспоминал Том. – В торговом к… Кв?… Р-р-районе, короче.

– Ага… – мечтательно протянул Крис. – Нам с Эйсом пришлось спускать вам двоим лестницу.

– А лица стражников? – хохотнула девушка. – Бегали внизу по улице, кричали.

– Твой папаша влетел в крупную сумму.

– Не обеднел! – фыркнула та. В ней до сих пор жили детский страх и обида.

– Ты лучше нашу постановку на площади вспомни! – заявил Крис. – Вы все так дергались.

– Сколько я тогда выпил? – поглядел на него Эйс.

– Не знаю, тебя тогда Том поил.

– Так ты же его подкупил!