Душа мертвеца

– Почему Вы не сказали мне о нём раньше?

– Забыла. Я совсем забыла об этом дневнике, голова была занята другим.

– Принесите, пожалуйста, я уверена, там есть что-то важное.

Дневник представлял собой слегка потрёпанную тетрадь в девяносто шесть листов с коричневой обложкой и надписью на титульном листе «Мой дневник – немой свидетель моих переживаний и слёз, которые я не могу никому показать». Мила провела ладонью по обложке, шестым чувством ощутила присутствие Нади, положила в сумочку.

В это время Зоя Всеволодовна налила вторую порцию чая, добавив при этом больше варенья в блюдце.

– Теперь, надеюсь, ты ни за что не откажешься задержаться, – с победой в голосе сказала она.

– Не откажусь. Я съем это варенье пока не опустошу чашку, – согласилась Мила, у неё поднялось настроение, потому что появилась возможность вплотную соприкоснуться с переживаниями подруги, заглянуть за ту запретную черту, которая всегда оставалась для неё недосягаемой, – Вы даже не представляете, какой подарок мне сделали сегодня. Дневник я Вам верну сразу, как прочту всё до последней страницы.

Мила ощутила в своей руке тёплую ладонь Надиной матери:

– Ты отчасти считаешь себя виноватой в её смерти, я же знаю. Ты думаешь, что напрасно уговорила её ехать с собой в Москву, и останься Надя в Каменске, она была бы до сих пор жива. Ведь ты так думаешь?

– Да, – Мила опустила голову, потому что ей было стыдно смотреть в глаза этой доброй женщины, тогда, десять с лишним лет назад она действительно уговорила Надю поехать вместе с ней поступать в университет.

– Перестань заниматься самобичеванием, она бы без тебя умчалась на край света, ей было тесно в этом маленьком городке, потому что Надя всегда любила пышность, богатство, буйство красок, она была человеком славы, как и её отец. Отвлекись, давай-ка я лучше почитаю тебе Пушкина, как на тех знаменитых вечерах.

– Почитайте, – не задумываясь над словами, ответила Мила, теперь ей было всё равно.

…Случалось ли ненастной вам порой

Дня зимнего, при позднем, тихом свете,

Сидеть одним, без свечки в кабинете:

Всё тихо вкруг; берёзы больше нет;

Час от часу темнеет окон свет;

На потолке какой-то призрак бродит;

Бледнеет угль, и синеватый дым,

Как лёгкий пар, в трубу, виясь уходит;

И вот жезлом невидимым своим

Морфей на всё неверный знак наводит.

Темнеет взор; «Кандид» из ваших рук,

Закрывшися, упал в колени вдруг;

Вздохнули вы; рука на стол валится,

И голова с плеча на стол катится

Вы дремлете! Над вами мира кров:

Нежданный сон приятней многих снов!

Но вы прошли, о ночи безмятежны!

И юности уж возраст наступил….

Подайте мне Альбана кисти нежны,

И я мечту младой любви вкусил.

И где ж она? Восторгами родилась,

И в тот же миг восторгом истребилась.

…

Мила зажгла ночник, открыла первую страницу, начала читать.

«31 декабря 2001 года.

Все сейчас на карнавале на Манежной площади, а у меня выделилась свободная минутка, и я решила посвятить её полностью себе. Накануне Новый год, у всех радостные лица, так как люди живут в преддверии чего-то чудесного, чего-то необычного, все становятся немножко дураками, делают тысячу глупостей. Сегодня все столы ломятся от угощения, а мне совсем не до этого. Точнее я хочу сказать, что мечтаю совсем о другом. Я словно маленькая девочка из той сказки, я хочу видеть вокруг себя покой, уют, верных друзей. Кажется, эту девочку зовут Алиса. Алиса из страны чудес. Сегодня пахнет хвоей, на ёлках тысячу огней и конфетти, а затем все эти огни смешаются друг с другом, и будет очень красиво. Говорят, во время боя часов нужно загадать самое заветное желание, и оно непременно сбудется. Однако моё желание несбыточное. И пусть это прозвучит довольно глупо, но я всё же напишу о нём. Мне хотелось бы всё бросить и вернуться в далёкое детство, своё потерянное детство. Я пишу «потерянное», потому что в своё время я не успела оценить его прелесть, а теперь уже поздно. Я совсем не заметила, как повзрослела, превратилась в скучную стерву с длинными ногами. Но эта стерва, наконец, узнала, сколько стоит пропуск в общество. Чтобы туда «войти» нужно потерять себя, нужно лечь в постель с самым отвратительным толстосумом, которого ты ненавидишь в душе, но который может подарить тебе целый мир, нужно променять свои принципы на его желания. Когда-то я презирала всех, кто кичился этими принципами, ведь совесть ещё никого не накормила, сейчас мне противно всё это богатство, которое окружает меня. Пройдя через все унижения, я поняла, наконец, что оно – горстка пепла в сравнении с преданностью и настоящими чувствами. Ну вот, у всех на устах улыбка, а у меня слёзы, даже косметика размазалась, и сейчас я напоминаю дешёвую девицу с бульвара, готовую продаться за гроши. Увы, всё здесь продаётся и покупается. Ну всё, закончилась моя минутка, пойду на Новогодний бал, а то меня ждут, и моё долгое отсутствие может вызвать подозрения.

3 января 2002 года.

Три дня назад на балу познакомилась с ним. Я думаю о нём чаще, чем о других мужиках, а он не такой, как все. Я пишу «познакомилась», хотя на самом деле это не так. Я знала его по своему детству, юности, просто заново открыла его, как человека. В последнее время меня почему-то постоянно клонит к романтике, наверное, это он меня заразил ею. Мы весь вечер танцевали, я никогда ещё не видела, чтобы кто-то так хорошо танцевал, так уверенно держался в обществе. Он даже моего босса Первышева знает, и, судя по разговору, на короткой ноге с ним. Он знает всё. Мне он нравился всегда, только вот не знаю, понравилась ли я ему. Вчера он пригласил меня в самый престижный и дорогой ресторан, и мы весь вечер пили шампанское, курили и смотрели друг на друга. У него удивительные глаза, они живые и какие-то непонятные, загадочные. Хочется просто раствориться в этих бездонных глазах….

12 февраля.

Не понятно, как мне удаётся до сих пор держаться на плаву, ведь я уже не так молода, как бы хотелось. Тридцать четыре – это не девятнадцать и не двадцать с хвостиком, когда морщин на твоём лице ещё не видно, и ты гордишься своей юностью. Увы, она ушла безвозвратно, ещё год-два, и Макс предложит мне заняться другим, это в лучшем случае. В худшем он просто попросит меня уйти из агентства и поискать себе то, что больше всего подходит по моему возрасту. Дорогие крема от морщин – чушь, морщин становится ничуть не меньше, просто это, своего рода, допинг, ты внушаешь себе, что стала юной, долго всматриваешься в своё отражение и видишь то же самое бледное лицо. Когда я смотрю на девушек, приходящих к нам на кастинги, мне хочется крикнуть им: «Бросьте! Бегите отсюда пока не поздно. Разве вы не видите, в кого превратилась я».

…Он сказал, что не замечает моего возраста, но я знаю, что это не так…

1 марта.

Я знала, что у него есть другая женщина. Он такой же, как и все эти подлецы, таскающиеся за юбками. Вчера я видела её с ним, они шли под руку к гастроному, а я как раз выходила из него. Вечером он мне позвонил на сотовый и сказал, что всё объяснит, но я не хочу слушать его оправдания. Сегодня я твёрдо решила, что расстаюсь с ним. Да, мне больно, больно от того, что очередной раз поверила в чистую любовь, больно от того, что разочаровалась, ведь он действительно был моей первой любовью. А теперь такое ощущение, что она запятнана. Пойду курить.

9 марта.

Неужели, это правда? Неужели мужчина может быть таким? Да, сегодня он подарил мне сто одну розу. Мы снова поехали в ресторан и отметили это романтическим ужином при свечах. Мы были вдвоём все эти дни….

15 марта.

Я боюсь его. Не знаю почему, но боюсь. Ему звонят какие-то странные люди, он уходит из спальни и долго говорит с ними, а позавчера я впервые услышала, как он кричал. Когда он понял, что я случайно услышала его разговор с невидимым собеседником, его глаза вдруг стали какими-то злыми, холодными, раньше он никогда не смотрел на меня такими глазами. Мне стало страшно, потому что я увидела то, что не видела раньше. В этих глазах скрывалась жестокость и холодный рассудок. В ту минуту на меня смотрел настоящий монстр.

4 апреля.