Душа мертвеца

Денисов поморщился, виновато посмотрел на Милу:

– Не обижайся, больше не буду испытывать твоего терпения.

– Отлично. Именно это я и хотела услышать от тебя. А где Хоботов?

– Сейчас будет. Он тут по делу зашёл.

– Разве могут быть дела выше своих служебных обязанностей? – шутливым тоном спросила Мила.

– Разумеется, нет, товарищ майор.

– Ладно, что там насчёт списка телефонов?

Денисов разочарованно прищёлкнул:

– Глухо, как в танке.

– То есть?

– Какой-то Иванов Самуил Дмитриевич. Все архивы перерыл, нет такого.

– Как нет? Так не бывает.

Денисов назидательно проговорил:

– Запомни, в этой стране может быть всё.

– Согласна. Но всё равно, он же не выплыл из воздуха.

– Да вот, похоже, выплыл.

– Не понимаю. Не мне же тебя, опытного оперуполномоченного по особо важным делам, учить. Обратись в паспортно-визовую службу.

– Обращался уже.

– Ну и что?

– Да ничего. Приехал откуда-то с севера с Мурманска, где работал инженером на химическом заводе. А там его след простыл, никто в помине никакого Иванова Самуила Дмитриевича не знает. Ясно дело, паспорт поддельный.

– Как пропустили?

– Это уж не наша вина. Заплатил кому-то хороший куш. Разве сейчас найдёшь кому? Здесь взяточник на взяточнике сидит и взяточником погоняет. Были и другие звонки, я выяснил, там всё нормально, но они носили, в основном, разовый характер.

– Рыбка из проруби сама выплывет, – пробормотала Мила.

– Ты о чём?

– Так, не обращай внимания. У меня к тебе ещё дело есть.

Денисов вытащил из конфетницы одну конфету, раскрыл фантик, засунул в рот, эти конфеты оставались ещё с прошлого раза, когда они отмечали его награждение и повышение по службе, иногда к ним прикладывалась и Мила, но они стояли здесь больше для вида, чем по истинной надобности.

– Валяйте, товарищ майор.

– Узнай в агентстве по недвижимости, а, может, и по своим каналам, кто является покупателем квартиры в доме пятнадцать по улице Королёва. Квартира номер тридцать девять.

– Это имеет какое-то отношение к делу Борисова?

– И да и нет.

– Что ты этим хочешь сказать?

– То, что Борисов часто со слов жены навещал в интернате одного мальчика, мать которого покончила жизнь самоубийством как раз в этой самой квартире.

– Ну и что? Какое это имеет значение? Знаешь, сколько таких самоубийц и несчастных жертв жизненных обстоятельств по всей стране?

Мила серьёзно посмотрела на своего напарника. Вроде, парень простой, а любит до всего докапываться, вовсе неплохая черта для работника прокуратуры. Однако пускаться в длительные объяснения она не любила, потому что это могло её саму сбить со следа.

– Артём, давай не будем сейчас разводить дебаты, у нас ещё есть время, чтобы поспорить насчёт версий и тому подобной чепухи. Чувствую я, что этот маленький эпизод имеет большое значение, это вроде как зацепка, которая в итоге что-то может дать.

Денисов встал:

– О кей, пойду разыщу Хоботова. Хватит ему отлынивать. Кстати, это правда, что у тебя скоро день рождения?

– Напрашиваешься?

– Да нет. Просто узнаю, скромно надеясь на то, что ты пригласишь меня, как хорошего коллегу по работе.

– Любишь ты перед женщиной красоваться, Денисов, – Мила улыбнулась, показав свои безупречно белые зубы, несмотря на приличный стаж заядлой курильщицы, – Не сомневайся, я приглашаю и тебя, и Хоботова, и Смехова, и ещё ряд коллег, ну и кое-кого из своих знакомых.

– И сколько же тебе стукает на этот раз? Денисов снова потянулся к конфетнице.

– Женщине столько лет, насколько она выглядит. Разве ты ещё не знаком с подобным правилом?

– Тогда тебе всего двадцать с хвостиком. И не прибедняйтесь, товарищ майор.

ГЛАВА 4

Мила показала свой пропуск, осмотрелась. Она редко заглядывала в такие учреждения, как Администрация города, если только подписать какие-то бумаги, в общем-то, она ещё не так давно приехала в Каменск. Здесь всё дышало деловой торжественностью и надоедливой суетой, поток служащих в строгих деловых костюмах двигался в разные стороны по всему зданию горисполкома. На подоконниках стояли горшки с цветами, за которыми вёлся тщательнейший уход, полы гранитные отшлифованные, где-то по коридорам ютились просители, отовсюду слышались звуки оргтехники. Мила спустила капюшон на плечи, сегодня был настоящий мороз больше тридцати, но она по-прежнему не надела свою меховую шапку, несмотря на уверения сослуживцев, что непременно подхватит либо менингит, либо ещё какую-нибудь болячку. Наклонилась к окошку кабинки, внутри которой сидел сотрудник штатной охраны и записывал всех посетителей в толстую тетрадь, предварительно проверяя паспорт.

– Скажите, где я могу найти помощника мэра?

– Третий этаж, триста четвёртый кабинет. Подойдите сначала к секретарю, она Вас запишет.

– Хорошо.

Мила с лёгкостью влетела по ступенькам лестницы на третий этаж, вспомнив при этом слова Денисова, она действительно не чувствовала своего возраста, ей казалось, что недавно минуло двадцать, и она всё такая же девчонка, как и раньше. Если бы можно было прожить все эти годы заново, она обязательно бы согласилась. Она прожила бы их по другому. Мила очнулась, как только очутилась перед дверью кабинета с номером триста четыре. На двери она прочла «Приёмная первого заместителя главы Администрации» и чуть ниже – обычный листок с напечатанными на компьютере словами: «Уважаемые граждане, просьба входить по предварительной записи».

На неё посмотрела молоденькая секретарша, которая сразу же отвлеклась от своей работы. На вид ей было не больше двадцати пяти, короткая стрижка, строгий зелёный пиджак, который здорово гармонировал с окружающей обстановкой, она словно являлась частью этого интерьера.