Мажор. Сделаю тебя своей

Ночь провожу в гостинице. Не сплю. Если в Питере в это время года и можно встретить рассвет, то я именно это и делаю. Небо из светло-голубого становится светло-светло голубым.

А потом весь небесный купол застилается свинцовыми тучами, и льет дождь. Прекрасно, че!

Пока добираюсь до места встречи со Смирновым, промокаю до нитки, хотя я на машине.

Прохожу за угловой столик, присаживаюсь. Вчерашняя официантка, улыбнувшись кокетливо, принимает заказ – эспрессо без сахара.

Меня знобит и кидает в жар сотни раз за минуту. Глаза стер, выискивая Смирнова за окном.

Он опаздывает. А когда замечаю его фигуру на пешеходном переходе, сердце прекращает стучать, чтобы потом, как марафонец, бежать до финиша без передышек.

Следователь, не торопясь, проходит к столику. Кивает официантке, подмигивает. В общем, неприкрытый флирт, который сейчас стреляет по нервным клеткам.

– Извините, что припозднился, – нерасторопно отвечает и, наконец, садится.

Взгляд, как лазер, тут же впивается в мои красные глаза.

– Бывает, – сухо комментирую.

Про себя добавляю: «За такие деньги мог бы и поторопиться».– Перейдем тогда к нашему вопросу?

Оба замолкаем, когда на стол опускается заказ следователя.

– Мне нужно знать, что именно происходило в той квартире, где вы нашли Александру Белинскую и Рамиля Сабурова.

Смирнов сцепляет пальцы и чуть подается вперед. Его голос по-прежнему командный, но на тон ниже. Тише.

– Рамиль Сабуров находился в квартире своего брата пару часов. Это подтвердили записи с камер на соседних домах, и, – морщится, – бабушки у подъезда.

Да, бабушки – это сила.

– Когда мы с командой вошли, гражданин Сабуров находился на кухне и курил. Анализ крови мы не делали, – подавляет смешок, а я через силу сглатываю. Горло пережато волнением, – но вел он себя так, словно находился под запрещенными веществами. Александра нашлась в комнате. На диване. Колени были прижаты к груди. Она плакала, медленно моргала. Не исключаю шок.

Трясущимися руками беру чашку с кофе. Отпиваю и не чувствую жжения на языке. Внутри гораздо больнее. Там пожар. И потухать он не собирается.

– На ваш взгляд, между ними что-то было?

– Одежда на Белинской была нетронутой. Сабуров одет. Никаких видимых признаков насилия замечено не было. Если только по обоюдному согласию. Или в полном шоке.

– Вы сказали, Саша была именно в таком состоянии? В шоке.

Стискиваю руки в кулаки и укладываю их на стол. Слова следователя хуже кислоты, брызнутой на открытое сердце. Еще и без наркоза.

– Все верно. Но… я не врач, господин Аверин. Мое мнение – лишь результат опыта и наблюдения.

– И по вашему мнению, могло ли в этом состоянии… что-то произойти?

– Почему вы не хотите узнать это непосредственно у самой Белинской?

Грустно ухмыляюсь. Нервно даже. Я сам весь нервный и натянутый. Эта тема вернула меня в тот день, когда от неведения разрывало когтями, как жертву дикого животного.

– Спрошу. Но мне нужен и ваш ответ. В конце концов, он очень дорого мне обошелся.

Смирнов допивает кофе. Капучино заказал, еще сахара бухнул три ложки. Сидит довольный. В отличие от меня.

– Я думаю, что Александра бы отбивалась. Были бы видны следы либо на ее теле, либо на теле Сабурова. Ничего такого не было. Когда мои люди пытались ее вывести из квартиры, она не была такой уж и послушной. Не кричала, но так просто в руки не далась. Лисица прям.

Резко вскидываю взгляд.

Слово, как пуля, заходит меж бровей и просверливает свой путь навылет через все отделы мозга. В этот момент я не дышу и прогоняю все сказанное про себя еще раз, и еще, и еще. Пока тошнить не начинает… от правды.

Осталось спросить у самой Белинской. Но сомневаюсь, что она сможет продумать другую версию. Потому что в моей все пазлы сошлись.

– Алексей, я могу Вас нанять? Нужно найти одного человека.

– Сабурова?

– Именно. Он в розыске.

– Можете, – довольно отвечает.

Глава 12. Стас

Если бы Белинская хоть на один день скрыла моего сына, я бы ее уничтожил.

Стас.

В машину сажусь в разбитом состоянии.

Пф-ф…

Слова Смирнова оглушили. Слов нет.

Жалею,что не решил все пять лет назад. Я же тогда думал только о спасении лисицы.

Отцу с три короба пообещал, как послушная марионетка, исполнил все, причинив боль дорогому человеку. А меня обдурили. Лишили права быть отцом.

Нет в мире такого суда, который возвращал бы время вспять после оглашения приговора?

Еду на всех парах домой. Втопил газ в пол. Всего трясет. Не самое лучшее состояние,чтобы быть за рулем. Но у меня занятие. Младшая группа, в которой Арсений занимается.

Интересно, какой он был в год? А в два? Когда ползать начал? А ходить?

Его любимый мультик? Любимая песня? Еда? Игрушка…

Кэтбой.

Давлю что-то вроде улыбки. Кривой какой-то, немного чужеродной. А внутри хирург-любитель успел повозиться. К клубу подъезжаю, опоздав на несколько минут. Про себя чертыхаюсь.