Ворон обгладывает кости

– Круто.

– Значит, ни Дениса Воронова, ни Веронику Левицкую, ни тем более Виктора Воронова вы не видели? – поникнув, подытожил Марк.

– Нет.

Александра не стала упоминать о том, что её отец хорошо общается с Денисом Вороновым: она ведь не была с ним лично знакома. На деле, девушка, конечно, знала о секретаре Собрания многое, будто он был её другом, но при этом никогда его не видела даже на фотографии. Уважать его и восхищаться им ей это не мешало – в сущности, высшей магией Соболева занялась по примеру Дениса Воронова. Она была поклонницей единственного высшего мага первого уровня в Новоильинском районе.

– И Владислава Воронова? – расстроенно уточнил Макар.

– Сказали же! – раздражённо воскликнула Жанна. – В Вороново мы не жили и в одной школе с Владиславом не учились!

– А Владислав учился не в вороновской школе, – невозмутимо сообщила Инна, пытаясь защитить Макара.

– С чего вдруг? – фыркнула Крюкова.

– С того, что я это знаю бетонно, – спокойно ответила ведьмочка. – Владислав учился в каком-то человеческом посёлке и, если я не ошибаюсь, помимо общеобразовательной школы окончил музыкальную.

– Серьёзно? – удивилась Саша.

– Абсолютно! Вроде бы он играет на фортепиано.

– И откуда такие познания? – изумлённо улыбнулась Полина.

– Я живу в Дмитровке! – закатила глаза Инна. – Мы ближе всех к Вороново! Кое-кто из членов Собрания живёт в нашей деревне!

– Но видеть Владислава ты не видела? – уточнил Яков.

– Нет, конечно. Мало кто в Лагере знает, как он выглядит. Даже не все жители Вороново его встречали.

– Значит, в Вороново вы не живёте и никогда там не бывали, – подытожил Марк.

– Угу, – подтвердили все, кроме Саши.

Высшая ведьма молчала, задумчиво глядя перед собой. Взор её затуманился. Далёкие воспоминания всплыли в голове.

– Однажды я была в Вороново, – тихо сказала девушка, по-прежнему глядя перед собой. Голос у неё изменился, словно говорит она в трансе. – Я тогда только пошла в школу. У меня была гнойная ангина, и папа повёз меня на приём к Павлу Евгеньевичу Шевцову. Потом ему понадобилось забрать какие-то бумаги у Самсонова, и нам пришлось зайти в особняк Вороновых.

– Ты там была?! – удивилась Полина.

– Была, – тем же странным голосом ответила Александра. – Но я плохо помню тот день. Только что особняк невероятно огромный и богатый. Ещё мне всегда вспоминается один коридор, там на стенах висят красивые портреты. Самих портретов я уже тоже не помню, но точно знаю, что они были красивые… И я видела в тот день Виктора Воронова – так говорит папа.

– То есть? – недоумённо нахмурился Марк. – Причём здесь твой отец? Или ты и Виктора Воронова не помнишь?

– Не помню. Папа говорит, когда я увидела Виктора Воронова, то упала в обморок. Глупо, да?

– Очень, – кивнула Жанна.

Кроме неё никто больше не согласился.

– А почему ты упала в обморок? – уточнил Николай. – Испугалась?

– Сильно, – со смущённой улыбкой призналась Соболева. – Свой страх я помню. Это даже был не страх, а ужас. Папа говорит, что когда Виктор Воронов просто идёт по коридору и ни с кем не разговаривает, то порой кажется устрашающим.

– Значит, Виктора Воронова ты не помнишь? – переспросил Макар.

– Едва ли.

– Может, это и смешно, но мне от твоего рассказа не по себе, – поделилась впечатлением Полина. – Жуть просто.

– И мне, – поддержала её Инна.

– А Шевцов какой? – спросил Тимофей. – Или тоже не помнишь?

– Очень смутно. Черты лица в памяти расплылись, но точно помню, что у него кудрявые рыжие волосы и добрые карие глаза как у щеночка. Он – великий целитель. Внимательный, чуткий. Одно его присутствие исцеляет. И в помещении, где он принимает, пахнет травами – это могу сказать с уверенностью.

– Он арендует кабинет? – осведомился Козловский.

– Нет. Он принимает в собственном доме, и это помещение что-то вроде сенок, хотя отапливается и оборудовано. Вход в него с улицы как в магазин, а за домом у Шевцова огород и сад – там ещё один выход, внутренний.

– Наверное, трудно попасть к нему на приём, да? – полюбопытствовал Марк.

– Вовсе нет, – помотала головой Александра. – Он – официальный врач Лагеря, получает зарплату. Такие врачи есть в каждом селении, но многие предпочитают ездить в Вороново, к Шевцову.

Повисла короткая пауза.

– Ну вот видите, девочки! – радостно воскликнул Кемалов. – А говорили, что никого не знаете!

Ведьмы рассмеялись. Следующие минут пятнадцать молодые люди рассказывали друг другу о себе. Говорили о родителях, школе, друзьях, увлечениях. Вампиры с гордостью поведали о своей службе в армии (в Лагере магов и оборотней не было принято служить в человеческой армии) и похвастались, что умеют стрелять из пистолета.

– У меня родилась просьба, – громко заявила Инна, когда в разговоре повисла пауза.

И соседки, и гости внимательно на неё поглядели.

– Мы никогда раньше не видели вампиров, – заговорила девушка, – и о том, как вы выглядите, когда в вас просыпается вампир, знаем только по чужим рассказам. Покажете?

– Ну прямо криминальная просьба, – фыркнул Кемалов, Козловский ему вторил.

В следующий миг энергетика присутствующих вампиров ощутимо усилилась, как будто стала чётче. Изменение во внешности было заметнее у Тимофея и Макара, цвет глаз которых относился к светлой гамме. Чёрный вытянутый вертикально зрачок, напоминающий своей формой двояковыпуклую линзу, создавал бо?льший контраст со светлой радужкой глаз этих парней. У повернувшегося к Александре Марка зрачок почти сливался с тёмной радужкой.

– Твой зрачок сложно разглядеть, – сообщила ему Соболева.

Парень рассмеялся.

– Неужели это всё? – разочарованно спросила Инна. – А с клыками у вас ничего не происходит?

– Клыки у вампира удлиняются, только когда он собирается кого-то кусать, – объяснил Кемалов.

– Покажешь? – полюбопытствовала Саша.